– Мы просто его старые друзья!

– То есть он ничего не сжег, не сломал, никого не побил? – не поверили ему.

– И не утопил? – добавил старик.

– Нет! – Мужчине отчего-то подумалось, что ему ни на грамм не поверили. – Он просто попросил нас приехать!

К его счастью, в окне первого этажа показалось знакомое лицо.

– О, это ко мне, – раздался довольный звонкий голос.

Тут же из раскрытой рамы немного неуклюже вылезла нога в гипсе, а затем и молодой человек целиком.

– Максим, упадешь! – ахнули с крыльца.

Но тот уже повис на руках, удерживаясь за карниз, и аккуратно спустился на землю.

– Там у дверей пробка, – чуть смущенно ответил он всем и активно заковылял на негнущейся ноге к дорогим гостям. – Очень рад. Папа, идите все сюда – мои приехали!

– Не знаю, какие такие «мои», – заворчал старик с крыльца и скрылся внутри дома, щелкнув напоследок замком.

Из-за дверей раздался разочарованный стон в три голоса.

– Вырос-то как, – приобняв рукой, оглядел Максима старший гость.

– Пап, знакомься, это Николай Иванович. Мой… первый учитель, – отступил он на шаг, представляя незнакомца хозяину дома. – Дядь Коля, это Михаил Александрович.

– Очень приятно. А вас я, кажется, знаю, – осторожно подержавшись за руку, повернулся Михаил ко второму взрослому. – Это ведь с вами мы в Багиево…

– Именно, – пресек тот ритуал узнавания и отметил новую встречу крепким рукопожатием.

Тут и водители машин, повинуясь разрешающему кивку, подошли, немного робея. И столь же неуверенно потянули руки к Максиму.

– Приве-эт! – ответил тот объятием, умудрившись сжать обоих, а потом уже, уловив нотку недовольства на лице дядь Коли, степенно раскланялся.

Заодно и молодые люди довольно раскраснелись, забыв о прежней неловкости.

– А я вот тут живу, – махнул рукой Максим в сторону дома и повел друзей за собой, умудряясь на одной здоровой ноге двигаться быстрее, чем остальные на двух. – А вы как? Вижу, неплохо, – остановился он возле лимузина и, посерьезнев, повернулся назад.

Друзья резко отшатнулись.

– Максим, – кашлянул Николай Иванович и шагнул вперед. – Все, что тебе принадлежит, – на месте. Просто мы поменяли часть наличных на счет в банке. Бумажные и цифровые деньги стоят по-разному, и это, – качнул он тростью в сторону машины, – часть разницы.

– Неплохое отличие, – задумчиво ответил Максим и направился к грузовику. – И сколько?

– Два процента. Почти настолько же отличаются наличные от золота.

– А алюминий? – заинтересовался Максим и даже приостановился на секунду.

– Думаю, сравнимо, – осторожно ответил дядя Коля, продолжая удерживать остальных за своей спиной.

Молодежь и сама остерегалась приближаться, а вот Михаил очень даже заинтересовался беседой, явно имея несколько важных вопросов, но подойти, увы, не удавалось – вниманием полностью завладел старый знакомец, словно специально оттянувший его на пару шагов назад и задававший пустячные вопросы про дом и сад.

– Тогда отлично, – вновь расцвел улыбкой Максим.

– Оставить тебе его? – чуть замешкавшись, кивнул в сторону лимузина Николай.

– Нет. Он ведь не просто так? – на него внимательно посмотрели снизу вверх.

– Меня восстановили в организации. Моей.

– Где они были раньше? – В ленивом голосе проступили стальные ноты.

– Хм… – задумался тот на пару секунд. – Вот представь, человек находится под водой и тебя не слышит. Можешь ли ты с ним говорить?

– Так пусть вынырнет и поговорим!

– А если он… не хочет выныривать? – с затаенной грустью спросил Николай. – И сам топит себя, стремясь пойти на дно?

Максим с несвойственной возрасту серьезностью выслушал и понимающе качнул головой.

– С твоей помощью я… выплыл. Со мной поговорили, дали работу в соответствии с опытом и возможностями. А тут такая удачная акция на лимузины, – со смешинкой завершил дядь Коля.

– Ясно. Для работы – можно, – заключил Максим и с мгновенно вернувшейся улыбкой развернулся к остальным. – Толик, показывай, что привез.

Контраст настроений явно сбил того с толку – к фургону парень приближался с некоторой робостью. Но пломбу с гербовым узором (как на номерах) срезал уверенно и двери отворил сноровисто.

– Вот, – набравшись храбрости, гордо выпятил он грудь, показав рукой внутрь кузова.

Там, в самом центре, на пьедестале, сооруженном из деревянной подставки, накрепко прикрепленной дощечками по бокам и стропами к бортам, стоял стеклянный куб с гранью в полметра. А в том кубе подмигивала платиной заглянувшему из-за спин солнцу банковская карточка. И более в кузове ничего не было.

– А… зачем грузовик? – растерянно произнес папа Миша, окончательно запутавшись в громадье вопросов и паутине мыслей.

– Максим сказал – на «газели»! – фанатично ответил Толик.

– О, – удивился Максим, глянув на товарища. – А позвонить?

– Мы хотели! Даже кидали монетку, кому звонить, – поведал Семен.

– Хм? – все с любопытством повернулись к нему.

– Так он не показал, что выпало, а монету проглотил, – обвиняюще ткнул он пальцем в товарища.

– Все не так было! – возмутился Толик. – И вообще! Я тебе сразу говорил – ему деньги ради денег нужны, а не для того, чтобы в них с разбегу прыгать!

– О-о, – задумчиво протянул Максим.

– Не советую. Я пробовал – больно.

– Тогда ладно, – милостиво махнул тот рукой и попытался взобраться внутрь. – Лестницу бы.

– Я могу залезть! – пискнули сзади голосом Федора.

– И мы! – поддержали девчонки.

– Вы-то как выбрались?! – с показной строгостью всплеснул руками папа Михаил. – Я же сказал – ни шагу за дверь!

– А мы через окно, – тоном опытного крючкотвора ответил Федор. – Я держался, а они по мне слезли. Только уху больно…

– Потом и попе будет больно! А если бы ты сорвался?!

– Нет, у него хватка, как у сварки, – Максим прижал к себе Федора и с гордостью показал остальным. – Знакомьтесь – мой брат, Федор, великий мастер, между прочим. А это Тоня и Катя, сестры, частные инвесторы.

– Кто? – не понял папа.

– Не важно, слово-то хорошее, – отмахнулся Максим. – Так кто полезет?

– Да я мигом, – взлетел вверх Толик, отвинтил что-то на стойке и ловко выудил из прозрачного куба карточку вместе с десятком подшитых документов, до того лежавших на дне. – Вот, двести миллионов, – протянул он все Максиму.

– С-сколько? – поперхнулся Михаил, ошарашенно переводя взгляд с карты на Максима и обратно.