Не стану рассказывать, каких сумасшедших стараний это ему стоило. В финале – после долгих приключений шведу удалось найти и собрать пряди волос Бонапарта за разные периоды его пребывания на острове Святой Елены: за 1816, 1817, 1818 и 1821 годы. Метод анализов, к которым прибегнул Форшвуд, был следующим. В Глазго, в университетской лаборатории под началом профессора Смита, волосы французского императора были взвешены и запаяны в миниатюрные контейнеры. В таком состоянии их отправили в Харвеллский институт атомной энергии близ Лондона. Там присланные образцы бомбардировали термическими нейтронами – ядерными частицами – в течение суток. После сравнения образцов с контрольной группой удалось с предельной точностью определить общее количество яда, попавшего в организм Бонапарта.

Надо заметить, что Форшвуд понимал двусмысленность ситуации: английские ученые помогали в расследовании, где единственными подозреваемыми и претендентами на скамью подсудимых Истории были их соотечественники, пусть стародавние – но тем не менее предки-британцы. Поэтому до завершения анализов швед не информировал коллег-англичан, чьи анонимные пряди они так тщательно исследуют… Позднее, после обнародования результатов, такая сдержанность Форшвуда неоднократно становилась предметом шуток по обе стороны Ла-Манша. Сухой ответ, который получил швед, говорил сам за себя: «После проведенного анализа обнаружено, что образец, посланный вами и помеченный Н.S., содержит 10,38 микрограмма мышьяка на один грамм волос. Эта пропорция свидетельствует, что искомое лицо получило относительно высокое количество мышьяка».

Иначе говоря, масса мышьяка в волосах свергнутого императора в момент его смерти превышала принятую норму в 13–15 раз! Произошло убийство Наполеона, это несомненно. И тут вопрос: было ли это медленное, подспудное отравление Бонапарта на протяжении шести лет его заточения на острове или жизнь гения была отнята с помощью лишь одного пакетика отравы, подсыпанной злодеями украдкой?

У англичан на острове Святой Елены – надо сказать – был накоплен опыт отравлений только в один прием. Так, если верить дневниковым записям Гурго и Маршана, бывшим в ссылке вместе с Наполеоном, был убит в 1818 году мышьяком Жан-Батист Чиприани, домоправитель Бонапарта. Этот корсиканец был из семьи, близкой и давно знакомой Наполеону, и пользовался его особым доверием. Чиприани, безусловно, слишком много знал, за что и пострадал. Любопытно, что англичане после того, как скончался Чиприани, объявили его своим тайным двойным агентом. Дескать, земляк Наполеона, узнав, что Бонапарту донесли об его предательстве, предпочел покончить с собой с помощью крысиного яда. Мне эта версия кажется фальшивой. Хотя бы потому, что об англичанине, ставшем предателем, говорить можно, о корсиканце же – нет. Гордый горец на такую грубую измену не пойдет…

К тому же слишком много темных пятен в истории с Чиприани. До того, как он добровольно стал мажордомом Наполеона и отправился вместе с ним в ссылку, корсиканец владел во Франции компанией морского судоходства. Именно поэтому, вполне возможно, англичане видели опасность в слуге Бонапарта: а что, если Чиприани, воспользовавшись своими профессиональными связями, организует бегство императора?!. Лучше всего для Лондона было просто-напросто убрать этого человека. Так англичане и сделали: в книге гражданских актов острова Святой Елены вообще забыли зарегистрировать сам факт смерти Чиприани. Да и его могила – большую сумму на захоронение дал лично Наполеон – исчезла с протестантского кладбища, причем – вместе с надгробным камнем. Кому потребовалось под жесточайшим британским контролем уничтожить не только покойника, но и саму память о нем?

…А пытливый Форшвуд не успокаивался. Он решил получить доказательства того, что англичане сознательно, с размеренной педантичностью убивали Бонапарта малыми ядовитыми дозами. Изучая волосы императора, взятые в разные периоды времени, швед сумел составить диаграмму, которая фактически доказывала, как убивали Наполеона начиная с октября 1817 года.

После его смерти врачи поставят диагноз: «болезнь от потери сил». Рак желудка? Или нечто другое?.. Сопоставив данные своих экспериментов с документами, Форшвуд назовет и имя непосредственного убийцы Наполеона: маркиз Шарль-Тристан де Монтолон. Этот генерал был приставлен Бурбонами к Бонапарту и отвечал за его так называемое «лечение». У де Монтолона, попавшего в число сопровождающих Наполеона в изгнание, был личный интерес расправиться с экс-императором. Дело в том, что у него была любовная интрижка с мадам генеральшей (как говорят, владевшей записками маркизы де Бренвилье, профессиональной отравительницы.) Кроме того, де Монтолон знал, что в завещании Бонапарта он был указан как один из его наследников (после смерти Наполеона генерал и взаправду получил ощутимую сумму, которая поправила его пошатнувшиеся финансовые дела).

Медикаменты же, которыми пичкали Наполеона лекари на острове, скорее убивали, нежели излечивали. Так, к маю 1821 года консилиум английских врачей прописал Бонапарту, испытывающему острое недомогание, сильное слабительное: десять кристаллов хлористой ртути (опять эта ртуть!). Неоспоримый факт: сама по себе хлористая ртуть, иначе – каломель, не ядовита. В XIX веке врачи прописывали ее больным постоянно… Но каломель становится смертельно опасной в сочетании с горьким миндалем. А Наполеон на острове Святой Елены каждый день пил оршад – освежающий, прохладительный напиток из миндального молочка с сахаром. Известно, что миндальные орехи, из сока которых состоит молочко, содержат синильную кислоту.

Что это такое, думаю, объяснять не надо: синильная кислота с ее производными цианидами является самым быстродействующим ядом, известным человечеству. Она имеет свойство активизировать хлористые соединения ртути, обычно инертные в каломели. Человек, ставший жертвой комбинации этих веществ, быстро теряет сознание, слепнет и глохнет. Его нервная система и мускулатура еще действуют некоторое время, но потом все равно перестают функционировать. Впрочем, организм человека так устроен, что он способен оперативно среагировать на отраву (иначе смесь оршада и каломели не назовешь), жертву вырвет или у нее начнется диарея. Чтобы этого ни в коем случае не произошло, Бонапарту врачи-убийцы за два дня до отравления прописали мощную дозу слабительного, в пять раз больше принятой нормы. В итоге ослабленный желудок Наполеона не освободился от ядовитой смеси, и произошло то, что должно было произойти: неизбежная смерть через день, максимум два. 5 мая 1821 года «маленький капрал» умер.

Через девятнадцать лет после погребения низвергнутого императора его останки были перевезены с почестями в «нежную Францию». Когда вскрыли его могилу, все ахнули: тело Наполеона не бальзамировалось, но оно не было тронуто тлением. Особенно поражал контраст между истлевшей одеждой и обувью и прекрасно сохранившейся плотью. Казалось, что Бонапарт спал… Чудо объяснялось весьма тривиально. Так действует мышьяк, предохраняющий человеческие ткани от разложения. Они словно деревенеют.

Еще за два месяца до своей смерти, как отмечает в мемуарах доктор Франческо Антоммарчи, бывший император произнес: «Разве можем мы сомневаться, что наш смертный час предопределен».

Наполеон вновь ошибся: час его смерти назначил не Господь, а хладнокровно рассчитали врачи-убийцы… Впрочем, даже в том, что касается времени и выбора смерти, Александр I, русский победитель Бонапарта, переиграл его. Ведь царь, по одной из исторических версий, сам назначил себе час формального ухода в мир иной. Как задумал, так и сделал.