Да и не это, собственно, в мужчине главное. Трудно объяснить словами, но просто понимаешь — вот этот мужчина тебе подойдет, с ним тебе будет хорошо.

Как ни приятно было Ларисе сидеть и думать о том, что сегодня вечером у нее назначена встреча с Георгием, который просил называть его Гошей, она все-таки вышла из машины и пошла к администрации рынка.

Котова спросила у первого попавшегося мужчины, как ей найти Зубова, и тот сразу ответил:

— Он у бокового входа. Там машина пришла и он ею занимается.

При этом мужчина так плотоядно взглянул на Ларису, что она даже рассмеялась. Впрочем, так всегда бывает. Когда у женщины нет никого, то к ней, по большому счету, никто и не клеится. Но стоит появиться мужчине, а следовательно, и блеску в глазах, как сразу летят, как пчелы на мед. То пусто, то густо. Недаром есть такая поговорка.

Котова забыла спросить, где тут боковой вход, она просто пошла вдоль рынка. Сам найдется.

Сбоку от здания на самом деле стояла огромная фура, из которой выгружали какие-то коробки. Лариса внимательно осмотрела всех, но никто не показался ей знакомым. Так что она подошла к самому представительному и обратилась к нему:

— Скажите, где я могу увидеть Алексея Ивановича Зубова?

— А он вам зачем? — Мужчина посмотрел на нее сначала очень серьезно, но потом в лице его что-то дрогнуло.

— Мне хотелось бы поговорить с ним.

— Отлично. Я сейчас освобожусь.

— Это вы?

— Да. Подождите минуточку.

Котова отошла чуть в сторону. Зубов дал какие-то распоряжения, потом написал что-то у себя на листах, дал кому-то расписаться, черкнул сам подпись, отдал несколько листов тому, первому, и наконец посмотрел в сторону Ларисы.

— Идемте ко мне в кабинет. Разговаривать там будет гораздо удобнее. — Зубов быстро двинулся вперед, так что Лариса едва успевала за ним.

Они вошли в здание, поднялись на второй этаж, прошли по коридору. Почти в конце его и располагался кабинет Зубова.

Он открыл дверь, вошел, быстро снял пальто и помог Ларисе, затем сел за стол и с удовольствием закурил.

— Как вас зовут? — выпустив дым, спросил Алексей Иванович.

— Лариса Викторовна. Я хотела поговорить с вами о Ведерском Семене Александровиче.

— Он умер.

— Я знаю, потому и пришла к вам. Но вы могли бы сказать точнее. Он не умер, его убили.

— Вы из милиции? — Лицо Зубова стало удивленным и заинтересованным одновременно.

— Нет, — не стала врать Лариса. — Я частный детектив и веду расследование этого дела.

— Понимаю. В то воскресенье я все утро провел здесь, на рынке. И прямо отсюда поехал в ресторан, — быстро проговорил Алексей Иванович. — У меня очень много свидетелей.

— Это очень хорошо. Значит, этот вопрос сразу пропускаем. — Котова понимала, что так на самом деле и было. И начни она сейчас опрашивать десяток работающих здесь людей, все бы подтвердили слова Зубова. Такие люди на работе всегда. Вернее, такая работа требует постоянного присутствия начальника. Или почти постоянного. — Очень мило, что вы не заставили меня спрашивать вас об этом.

— Я представляю, какой первый вопрос в таких случаях задают, — не очень весело улыбнулся Алексей Иванович.

Лариса красноречиво посмотрела на него.

— Нет. Это не то, что вы подумали, — засмеялся Зубов. — Я первый раз с таким сталкиваюсь, просто книг много читаю. Особенно детективов. Знаете, отдыхаю на них, как ни странно.

— Понятно, Алексей Иванович. Тогда давайте просто поговорим о вашем друге. Вы ведь вместе учились? Расскажите мне о нем. Что вы думаете об убийстве? Было за что убивать этого человека? Я понимаю, что достаточно некорректно задала вопрос, но подумайте.

— Ну и задачку вы мне задали. Я, когда вас увидел, никак не мог подумать, что вы именно по этому вопросу. Такая интересная женщина. А вы меня сейчас думать заставляете. — Зубов засмеялся и вышел в коридор. Вернулся через минуту. — Сейчас нам кофе принесут.

Он замолчал, глядя на Котову. Лариса нисколько не засмущалась от его взгляда. Зубов ей импонировал.

У него было приятное, интеллигентное лицо. Котова знала, что Зубов ровесник Ведерского, значит, ему около шестидесяти. Но на свои годы он никак не тянул. Выглядел просто замечательно. Да и вообще весь вид у него был такой благородный, трудно было бы предположить, что этот человек работает на рынке.

— Мне кажется, что я не смогу помочь вам, — грустно сказал Алексей Иванович. — Мне очень хочется, чтобы убийца был найден и наказан, но ничего не могу припомнить такого необычного. Мы на самом деле учились вместе и после окончания виделись. Не так часто, как хотелось бы, но ведь у каждого свои дела, своя жизнь.

— Свои проблемы, — добавила Лариса.

— Нет, — замахал руками Зубов. — Пожалуйста, не говорите так. Знаете, я так не люблю этого слова. Просто очень не люблю. Меня коробит, когда кто-то рассказывает о жизни, называя ее проблемой. Да нет ни у кого проблем. Как я уже сказал вам — это просто наша жизнь. Потому что проблемы — это что-то нехорошее. А разве жизнь может быть нехорошей? Бывают, конечно, грустные моменты, бывает не все гладко. Но ведь в этом и интерес. Не хочешь — пожалуйста. Никто тебя жить не заставляет.

— У вас интересная точка зрения, — искренне удивилась Лариса.

— У меня правильная точка зрения. Мы живем и все время решаем какие-то проблемы, как мы их называем. Или не решаем и ужасно страдаем по этому поводу. А когда жизнь наша подходит к концу, мы лежим на кровати и ужасаемся перед смертью: «Я ведь и пожить толком не успел. Пока я разбирался с проблемами, пока ломал над ними голову, жизнь-то моя просто пролетела. Кончилась. Ах я дурак!» Поверьте, так оно и есть, — горячо говорил Алексей Иванович.

— И что вы предлагаете?

— Просто жить и наслаждаться каждым моментом. Ну, если неинтересно тебе решать бухгалтерские «проблемы» — брось их и найди себе другие. По вкусу. Чтобы не называть их проблемами. Стань учителем. Вдруг это твое? Или журналистом, фермером. Надо заниматься своим делом. Делом, которое нравится. А не тратить жизнь на то, о чем потом и вспоминать не захочется.

— Значит, у вас проблем нет? — Ларисе очень понравился этот практический монолог Зубова. В нем на самом деле была доля правды.

— Нет! Я люблю жить. А если мне что-то не нравится, то я просто бросаю это или пропускаю мимо. Иногда даже приходится уступать дорогу. Так спокойнее, чем вступать в бессмысленную борьбу.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Котова.

— Я про то, что, к примеру, возникают так называемые «проблемы», которые от меня не зависят, но собираются меня коснуться. Тогда я решаю для себя, часть ли это моей жизни. Если да, то я с удовольствием берусь за эти дела. Заметьте, дела, а не проблемы. Если же я понимаю, что плевать на это, интереса нет, то я просто оставляю все на волю случая. Это очень просто. Понимаете, у каждого — свой смысл жизни. И даже если, на ваш взгляд, человек поступает плохо, он сам может так не думать. Мало того, это может быть его «интересной жизнью», от которой он получает удовольствие. А если он получает удовольствие, значит, он живет. Живет! А не занимается проблемами. Да что я говорю, вы все это знаете и без меня! Вы, к примеру, работаете частным детективом, если я правильно вас понял, Лариса Викторовна?