Лариса прятала от себя последние мысли, но все равно неприятное ощущение осталось. Котова просто заставила себя перестать думать об этом. Дело это трудное, но все же возможное.

Надо подумать о чем-то другом, и желательно о чем-то ярком и приятном. Через какие-то мгновения ты снова поймешь, что думаешь о прежнем. Снова следует переключить себя. И так каждый раз, пока не сумеешь сконцентрироваться на том хорошем.

Не всем сразу удается это упражнение, но оно на самом деле очень помогает, когда уж совсем завихрения пошли. Голову чистить тоже иногда надо.

И Лариса заснула. Даже удивительно. И это после кофе.

Проснувшись во второй раз, Котова быстро собралась, позавтракала вместе со всеми и отправилась для начала в «Чайку». Этот визит был лишь для Степаныча, чтобы он не возомнил о себе чего-то невероятного.

Лариса прилетела как стрела.

— Вы сегодня прямо на себя не похожи, — удивленно сказал Дмитрий Степанович.

— Почему? — улыбаясь, спросила Лариса.

— Наверное, у вас дело разрешилось? — не отставал Городов.

— Нет. Но я полна решимости сделать это. — У Котовой даже зубы сжались от напряжения.

— А мы тут без вас скучаем.

— Я догадываюсь, — улыбнулась Лариса. — Потому и заглянула. Впрочем, догадываюсь, что ты сообщишь мне о делах. Как всегда все хорошо?

— Как всегда.

— Ну и отлично.

Котова прошла в кабинет и набрала номер телефона Карташова.

— Олег, это Лариса. Привет. У тебя есть что-нибудь новенькое?

— Привет. Что-то давно ты не звонила.

— Да ладно. Так есть или нет?

— Я думаю, что нам все равно надо встретиться, — серьезно сказал полковник. — Ты тоже что-нибудь мне расскажешь.

— Знаешь, пока нечего. Но поговорить с тобой я хотела. Ты прав. Могу я подъехать к тебе сейчас?

— В любой момент. Для тебя двери всегда открыты.

— Значит, жди.

Лариса спокойно выпила еще чашку кофе и только потом двинулась в путь. Карташов стоял у проходной и ждал.

Погода была хорошая. Небольшой морозец градуса в четыре.

Снег кругом. О такой зиме можно только мечтать, хоть на дворе последние дни осени.

— Я смотрю, ты совершенно не спешила, — все же улыбнулся Олег.

— Как только освободилась, так и приехала.

Котова не хотела, чтобы у Олега Валерьяновича сложилось мнение, что ничем, кроме расследования, она не занимается. У нее и прямые обязанности есть. Впрочем, на самом деле это была только отговорка. Ведь ничего, собственно, не сделано. Но Лариса сохраняла важный и деловой вид.

Карташов и Котова прошли в кабинет.

— Уж и не знаю, предлагать ли тебе кофе? — улыбнулся Олег.

— Наверное, не стоит, — кивнула Лариса. — Лучше просвети по делу.

— Ничего хорошего сказать тебе не могу. Не сходится у меня ничего. Никак не могу понять, за что могли убить Ведерского. Сроки поджимают. Сама знаешь. А у меня ничегошеньки. Я уже хотел сам тебе сегодня звонить. А тут ты объявилась.

Карташов залил кипятком свой растворимый напиток, закурил и сел за стол. Он так долго размешивал сахар в стакане, что Лариса даже разозлилась.

— Я поговорила с его двумя товарищами, — сообщила она. — Колотовым и Прошиным. Алиби есть. И ничего нового не сообщили. Я вот что хотела спросить. А могли отпечатки на утюге принадлежать самому Семену Александровичу?

— Наши проверяли. Они не его.

— Хорошо. Тогда, может, просто сверить все отпечатки гостей и знакомых? — Котова опустила глаза, но сказала эти слова с улыбочкой, чтобы в случае чего Карташов мог принять ее слова за шутку.

— Придумала! — Видимо, Олег Валерьянович так и сделал. — По какому праву мы будем требовать эти самые пальчики? Может, кто-нибудь и согласится, но, думаю, в основном все просто пошлют нас куда подальше.

— Я отложила это на крайний вариант. Просто ума не приложу, с какого боку подойти к этому делу, — пожаловалась Лариса.

— По завещанию с людьми поработала?

— Там работать не с кем. Ольга получает большую часть, но она ни при чем. Потом Купцова. Ты мог представить, что она была любовницей Ведерского?

— Правда?

— Да.

— Это новость для меня.

— И еще Кондаков. Но он получил какую-то мелочь. Ради этого не убивают. К тому же со смертью Семена Александровича он, скорее всего, лишится своей хорошей работы. Мне кажется, Нефедов держать его у себя не будет. Такие шустрые ему ни к чему.

— И что ты хочешь делать дальше? У тебя ведь все равно должен быть план? — Карташов так аппетитно пил кофе, что Лариса пожалела, что не согласилась на чашечку. Во рту совершенно пересохло.

— План? — переспросила она. — Какой план? Нет у меня никакого плана. Вот проверю еще Зубова. А дальше… Впрочем, можно еще раз сходить к адвокату Ведерского и попросить копию завещания, чтобы конкретно посмотреть, что там к чему.

— Не густо. Что-то вы, Лариса Викторовна, сдаете.

Котова покраснела. Не ожидала она таких слов от хорошо знакомого человека. Конечно, он прав, но все равно очень неприятно.

Собственно, почему ей должно быть приятно? Правда — она и есть правда. Как ни крути, Лариса на самом деле не может распутать это дело. Так, может, и не мучиться больше? Никто ее не нанимал, так что и отчитываться не перед кем. Пусть Карташов сам занимается. Будет интересно посмотреть, как это у него получится.

Олег, видимо, прочел в глазах Ларисы такое желание, потому что сразу сменил тон.

— Это я так неудачно пошутил, Лариса. Не обращай на меня внимания. Думаю, один бы я совсем не справился.

— Ты не один. У тебя штат.

— Да. Но и дело это не единственное.

— Это твоя работа.

— Ты хочешь отказаться? — напрягся Карташов.

— Я просто объясняю тебе, что только помогаю, а не делаю все за тебя, — пояснила Котова.

— Это как посмотреть. Помнится, один раз ты так лихо справилась с одним делом, что я и глазом моргнуть не успел.

— Повезло, наверное.

— Да нет. У тебя дар. Настоящий дар сыщика.

— Мне кажется, он пропал.

— Не выдумывай. Может, ты просто устала. Так бывает. Ничего не получается. Но потом открывается второе дыхание, и видишь выход.

— Что ты меня уговариваешь? — Котова встала и принялась ходить по комнате.

— Не уговариваю. Просто говорю. А то раскисла. Все получится. Потерпи.

Котова почувствовала, что если Олег сейчас не заткнется, то она расплачется. Слишком уж хорошо он ее жалеет. А человека чем больше жалеешь, тем больше он сам проникается этой мыслью и расслабляется. Ругать ее тоже бесполезно. А вот подстегнуть как-нибудь… Но как? Этого и сама Лариса не знала.