– Не понял?

– Я знаю про Смирнова, знаю, что он нанял тебя. Это правда? Правда, что вы хотите отнять кофейню у Степанцова?

– Откуда информация? Виделась со Смирновым? – мгновенно изменился в лице, теперь в глазах плескалось раздражение.

– Нет, не с ним. Да и какая разница, с кем. Ты ответишь на вопрос?

– Правда, – и опустился на лавку.

– Но зачем вам это? Степанцов хороший человек, военный в отставке, пережил инфаркт год назад. Кофейня все, что у него есть. Кофейня и однушка в хрущевке. Зачем? Это так ты ведешь дела? В этом заключается суть твоей работы?

– Это бизнес, Алина. И нет, я не так веду дела. Но иногда приходится.

– Да уж… благородные пираты только в сказках благородные. Надо мне было головой думать.

– Что ты этим хочешь сказать? – сразу поднялся.

– Что не хочу участвовать в вашей схеме. Степанцов взял меня на работу, несмотря на возраст. Научил общаться с клиентами, утирал сопли, когда мне доставалось от домашних, всегда с пониманием относился. Он жил кофейней и нами, это уже после болезни все изменилось, у него закончились силы. Вам-то плевать, понятно.

– Алина, моя работа никак не связана с моим отношением к тебе. Я люблю тебя. Разве не доказал это?

– Наверно я глупая и наивная. Наверно, мне надо бы по-другому смотреть на людей, чтобы выжить. Ведь сейчас так надо? Думать только за себя? Но я не могу. И не хочу. У меня в жизни не так-то и много людей, которые оказались готовы помочь. Вася, Филя, тетя Ира и Владимир Николаевич. Они фактически заменили семью.

– А я?

– Тебя я полюбила, Ром. Всем сердцем. Но ты способен сломать чью-то жизнь, потому что это бизнес.

– Знаешь, ты была права, давай лучше обсудим все дома.

– Да, давай.

Остаток вечера оба пытались делать вид, что все хорошо. Натянуто улыбались, Алина принимала поздравления от друзей, а Рома только и делал, что смотрел на нее. Домой ехали тоже, молча. Машина не лучшее место для выяснений отношений. Но, так или иначе, разговор впереди. Тяжелый разговор. Довлатов боялся только одного, услышать, что все кончено, Алина же боролась со своей совестью. Теперь она стояла перед выбором. С одной стороны любовь к человеку, который начал со лжи и для которого важнее деньги, с другой – принципы. А что будет, когда Роме надоедят отношения, когда на горизонте замаячит «проект» поновее и поинтереснее? Тоже скажет «ничего личного, только бизнес»? Ведь нельзя быть с кем-то идеальным, любящим, щедрым, заботливым, а с кем-то последним негодяем и только потому, что за это платят. Как же совесть? Алина не понимала этого и не принимала. Если человек порядочный, то он должен быть таковым со всеми, кто заслуживает порядочного отношения. А Степанцов однозначно заслуживает.

Домой вошли чернее тучи, Рома бросил ключи на консоль, снял куртку с пиджаком и устремился в кухню, Алина разделась следом, но за ним не пошла. Неожиданно для себя осознала, что сказка-то подошла к концу.

Довлатов тем временем быстро достал из бара виски, налил в стакан и залпом выпил, после чего вернулся в коридор.

– Что стоишь, Алин? Все, мой дом уже не мил? Разглядела во мне монстра? – глаза его точно загорелись.

– Не нападай на меня, не надо, – и в глазах блеснули слезы. – Не я тебе врала все это время, не я притворялась.

– Я не врал тебе и тем более не притворялся. Да, не рассказал о том, что пришел по заказу Смирнова, но тебе-то какая разница, черт возьми? Ты Степанцову никто, ты просто официантка. Молоденькая наивная девочка с проблемами, которая пока что видит только черное и белое. Но жизнь не такая, Алина. Жизнь состоит из разных цветов, а эти цвета из оттенков.

– Наивная девочка с проблемами, – прошептала чуть слышно и вдруг улыбнулась, но только чтобы не расплакаться.

– Блин, не воспринимай буквально. Я лишь о том, что ты многого в жизни в силу возраста не понимаешь.

– Да, пожалуй, ты прав. Не понимаю. Для меня действительно существует только хорошее и плохое.

– Ну, и? – внутри буквально все кипело, злость перемешалась с отчаянием, а еще с обидой. – На какой же я стороне? Добра? Зла?

– Думаю, ответ очевиден, – и хотела пойти наверх, однако Рома схватил за руку.

– Нет, нет, нет. Ты уж скажи в лицо. Так ведь договаривались.

– Хорошо, скажу. Ты взрослый, умный, талантливый мужчина, а я глупая максималистка с хреновым детством. Мы не пара.

Алина хотела услышать от него совсем другое, хотела объяснений, доводов, спокойного диалога, в конце концов, а узнала только то, что по жизни пока еще ничего собой не представляет и ничего не понимает. Но обиднее всего прозвучали слова про девочку с проблемами. Зачем тогда сунулся к ней? Выходит, ради постели…

– Господи ты боже мой, – произнес на выдохе, – что ж вы все такие… бестолковые.

– Кто все?

Вика права, она лишь одна из…

– Алина… прошу тебя, перестань.

– Я и не начинала. Ты сам все сказал. А сейчас отпусти, пожалуйста. Очень хочется спать.

Рома отпустил. Что-либо говорить сверх сказанного бессмысленно, она все воспринимает по-своему. Довлатов всегда старался избегать споров с женщинами, не любил этих выяснений, взаимных упреков. Но тут… тут хочется достучаться, только как? Как это сделать? Прослыть героем, отказавшись от заказа, когда считай уже вышли на финишную прямую? И кто же ей обо всем рассказал? Явно тот, кто в курсе дел Смирнова и кто хотел, чтобы обо всем узнала именно Алина.

– Ламер, мать твою… – прошипел Рома.

И как сразу не догадался? Она же встречалась с братом Смирнова, проболталась однажды, будучи под градусом. Внесла свою лепту… Довлатов вытащил из кармана туристический буклет и бросил на диван. Хотел сделать подарок Алине, организовать тур по Европе. А теперь его ждет тур по всем девяти кругам Ада.

Алина в это время находилась в душе. Вода смывала слезы, жалко, не унимала боль. Вот весь смысл отношений с начальником, который многократно старше. И Смирнов туда же. Решили поразвлечься с проблемной девочкой, сначала один, потом второй. Типичные хищники, безжалостные, эгоистичные, двуликие. А она наивная дура. Даже не так, она всего лишь жалкая малолетка, подвернувшаяся под руку. Влюбленная малолетка…

После душа собралась было в кровать, однако в дверях столкнулась с Ромой, он сейчас же поймал фею.

– Алин, – привлек к себе. – Скажи, это Вика? Она рассказала?

– Какое это имеет значение? – попыталась отстраниться, но не вышло.

– Большое.

– Хочешь сказать, все не так? Ты пришел наладить дела кофейни? Помочь?

– Послушай, иногда…, – но Алина перебила.

– Хватит. Ты каждый раз пытаешься убедить меня в том, что происходящее – это нормально. По-твоему, я должна смириться?