– Не бойтесь, все будет хорошо. Только потерпите немного.

Мужчина перестал дергаться, но зато начал задыхаться. Он никак не мог сделать вдох. Лицо несчастного страшно посинело, шея выгнулась, и он стал биться головой об пол.

В зале кто-то закричал. Музыку выключили. Красивые молодые служащие топтались вокруг с перепуганными лицами.

Кормак сразу стал делать мужчине искусственное дыхание рот в рот. Взволнованно нащупал пульс. Ненадолго вскинул голову.

– Дефибриллятор есть?

Кто-то кивнул. Перед ним поставили и открыли желтый ящик.

– Давайте сюда. Здесь есть врачи?

«Откуда же им тут взяться? – мысленно ответил сам себе Кормак, продолжая делать искусственное дыхание. – Приличным людям, которые занимаются настоящим делом, в этом заведении не место». Уголком глаза он заметил, что к ним приближается популярный актер, игравший врача.

– Издеваетесь, да? – прорычал Кормак.

– Нет, что вы! Понимаете, у нас в сериале много таких сцен, и мне кажется, я неплохо натренировался.

– Ладно, раз уж больше все равно никого нет… – сдался Макферсон. – Держите его за руки!

Пульс пропал. Медбрат встал на колени, склонился над пациентом и взял дефибриллятор.

– Когда скажу: «Разряд!» – отпускайте. Один, два, три… Разряд!

Актер послушался. Тело мужчины дернулось. Кормак приложил ухо к его груди: не забилось ли сердце?

– Давай, дорогой, – пробормотал он. – У нас непременно получится.

Отчаянно надеясь на удачу, Кормак предпринял еще одну попытку. Все, кто занимается медициной – настоящей, а не киношной, – знают: коли дошло до этого, спасти пациента вряд ли удастся. У Кормака возникло ужасное предчувствие: если раньше он производил впечатление зажатого и косноязычного деревенского дурачка, то теперь его будут считать убийцей. Плохой, ленивый медбрат! Эти ребята наблюдали за реанимационными мероприятиями только со своих модных кожаных диванов, а по телевизору всегда всех спасают.

– Разряд! Ну же! – От отчаяния Кормак почти кричал.

Наклонился, чтобы сделать дыхание рот в рот, и гаркнул мужчине в ухо:

– Давай!

Вдруг его тело дернулось. Кормак не придал этому значения: у покойников случаются мышечные спазмы. И все же он наклонился, припав ухом к груди пациента. Какое же громадное облегчение он почувствовал, услышав сначала один медленный удар, затем второй! Такой бурной эйфории Кормак еще никогда не испытывал.

– Да, есть! – выдохнул он. – Давай, парень. Продолжай в том же духе.

В зал вбежала бригада скорой помощи. Притихшая толпа сразу расступилась перед медиками.

– Асистолия? – спросил врач, крупный молодой индиец с добродушным лицом.

– Фибрилляция желудочков, – ответил Кормак.

Доктор кивнул и бросил ему кислородную маску. Кормак с благодарностью ее поймал, показал индийцу большие пальцы и надел маску на нос и рот пациента. Еще несколько минут они вместе возвращали больного к жизни. Второй врач поставил пациенту капельницу. А потом они сидели рядом на корточках и наблюдали за мужчиной. Наконец он очень медленно поднял веки.

Три профессионала не сводили с него глаз.

– Как себя чувствуете? – наконец спросил Кормак.

– Небось какую-нибудь дрянь принимали, да? – задал вопрос врач скорой. – Ну ладно, пойдем. Взяли, понесли.

Тут мужчина полностью пришел в сознание, огляделся по сторонам и, сообразив, где он находится, застонал, грязно выругался и поднял дрожащую руку, чтобы стереть пот со лба.

– Серьезно?.. Здесь?.. Перед этими пьяными идиотами?..

Но худшее было еще впереди. Когда больного укладывали на каталку, всем стало видно, что он обмочился и испортил очень дорогой костюм. Его повезли мимо других гостей клуба. От стыда бедняга закрывал глаза руками.

– Не фоткать. Руки оторву, – произнес он скорее жалобно, чем угрожающе. – А если какая-нибудь сволочь в желтую прессу сообщит, найду и урою.

– О боже! Чем это он накачался? Спидболом? – произнес сзади чей-то очень громкий голос с безупречным аристократическим выговором. – Что за пошлость! Можно подумать, сейчас девяностые!

Мужчина на каталке застонал и, сгорая от стыда, так и не убрал руки от глаз.

Кормак наблюдал эту сцену с глубокой растерянностью. Врач скорой поблагодарил медбрата, а потом записал его имя и адрес. Между тем у пациента из носа хлынула кровь. Официантка завизжала.

– Пора заканчивать шоу, – произнес индиец, выкатывая носилки за дверь. – Теперь его будет не угомонить, а утром, когда проспится, ничего не вспомнит.

– Зато вспомнят его дружки, – произнес Кормак.

Доктор рассмеялся:

– Это точно. Кстати, а вы молодец. Блестяще сработано.

Когда «скорая» уехала, все собравшиеся уставились на Макферсона. А тот вдруг заметил, что испортил свитер, и не на шутку встревожился: как теперь возвращать его Ким Анг? Вдруг, к удивлению Кормака, грянули бурные аплодисменты. Первым захлопал актер, игравший в сериале врача.

После этого на Кормака буквально накинулись со всех сторон. Гости клуба наперебой предлагали угостить его выпивкой. Калита и Итика вдруг присосались к герою дня, как пиявки. Несколько мужчин поочередно подходили к Макферсону и объявляли, что собирались сделать то же самое, и обязательно сделали бы, не доберись Кормак до жертвы наркотиков первым. Справедливости ради следует признать, что подобное поведение характерно не только для завсегдатаев лондонских клубов: Кормак сталкивался с чем-то подобным почти на каждом вызове по причине несчастного случая.

Наконец управляющая клубом, очень элегантная деловая женщина, отвела Макферсона в сторону и от всей души поблагодарила за то, что не дал человеку умереть на полу у них в туалете.

– Такие вещи отпугивают гостей, – пояснила она. – Вернее, не сразу: сначала, наоборот, все сбегаются посмотреть. Но когда поток зевак схлынет, в заведение никого не заманишь. Вот так.

Кормак отреагировал на эту речь недоуменным взглядом.

– Наверное, он скоро сам сообщит, что с ним все в порядке.

– Не сообщит, – резко возразила женщина. – Он исключен из клуба. Опять.

Кормак заметил, что из-за высокого столика девушки перешли в кабинку. На полу валялись бутылки из-под водки и шампанского. К собственному стыду, молодой человек осознал: мысль, что ему не придется платить по счету, приводит его в ничуть не меньший восторг, чем то, что он спас человеческую жизнь.

А потом Макферсон огляделся по сторонам. Зал заполняли очень красивые, богато одетые люди. Они смеялись и шутили, сплетничали и окликали друг дружку. Конечно, не к таким вечерам привык Кормак. Спору нет, здесь он чувствовал себя не в своей тарелке и остро ощущал собственную нищету. Но ведь гламур – это не так уж и плохо, верно? Все наряжаются, стараются произвести друг на друга впечатление, а заодно повеселиться. Разумеется, это сплошная мишура, но до сих пор в его жизни не было места ни фантазиям, ни блеску. «Так почему бы не насладиться всем этим, пока есть возможность?» – подумал Кормак. Тут к их столику подошла эффектная брюнетка, ослепительно улыбнулась и вручила ему бокал шампанского.