за своё молчание?

Я вновь шокированно смотрю на него. Только теперь уже без всякого притворства.

– А кому я, по-твоему, могу об этом разболтать? – спрашиваю возмущённо.

– Да кому бы ни ляпнул, ничем хорошим это не закончится. Так что, чего ты хочешь?

Отец явно перепутал меня с Русом, поэтому я начинаю злиться.

– Думаешь, на ютуб выложу? Или в соцсети? – поддеваю его.

– Ты – можешь! – ещё больше обескураживает меня отец.

Почему он так думает?

Или я, и правда, такой? Такой же, как Руслан…

– Я не собираюсь болтать о том, что только что увидел, – поспешно заверяю отца. – Со Снежаной мы не лучшие друзья, насколько тебе известно. И я не вижу смысла говорить ей. Бабушка, наверное, слишком распереживается. Рус начнёт болтать направо и налево. Так кому я могу рассказать?

– Рус уже знает, похоже, – говорит отец удручённо. – И уже, кстати, выставил требования. А чего хочешь ты?

Я изображаю задумчивость. Провожу пятернёй по макушке, взъерошивая волосы.

– Чего я хочу? Это очевидно, пап… Я хочу не жениться на Еве!

– А у вас что, завтра свадьба? – усмехается он, не скрывая сарказма.

– И всё же! – подаюсь вперёд и продолжаю импульсивно и сбивчиво: – Я сам хочу решать свою судьбу! Можешь отнять у меня право на выбор вуза. Решить за меня, где я буду работать. Но не в вопросах же… – замолкаю. Сглатываю. Выдыхаю: – Любви… Здесь я сам хочу делать выбор и принимать решения.

По лицу отца вижу, что он уже однозначно определился по этому вопросу. И по поводу меня, и по поводу Руслана. Не знаю, кого он выбрал для брата, а вот для меня, похоже, действительно уготовано семейное будущее с Евой.

Скривившись, отец небрежно бросает:

– Ты ещё слишком молод, Дамиан, чтобы обсуждать такие вещи.

– Нет! – я вскакиваю, не в силах усидеть на месте. – Ты хочешь для меня того же, что было у тебя, да? Развода с нелюбимой женой, чтобы молоденькая любовница смогла занять её место? От которой, впрочем, я потом тоже начну гулять!

– Дамиан! – рявкает отец, вмазав по столу увесистым кулаком. – Сядь на место!

Чёрт! Как с собакой обращается! «Место!» Чёрт!!

Я нехотя опускаюсь на стул и скрещиваю руки на груди.

– Я женился на вашей маме по любви, – снижает он голос до угрожающего шёпота. – И именно поэтому я не хочу такого же для тебя и твоего брата. Брак – это сделка. И моя задача – сделать так, чтобы у вас она была более удачной!

– Но я так не хочу! – упрямо смотрю на отца.

– Тебе сейчас вообще не стоит забивать голову этими вопросами, Дамиан! – к нему возвращается бесстрастный и властный тон. – Тебе всего семнадцать. Впереди ещё год в школе. Потом вуз. Тренировки, бои, титулы… Давай поговорим об этом лет через пять, идёт?

Сейчас он задаёт мне этот вопрос просто для галочки. На самом деле вряд ли через пять лет хоть что-то изменится. Это самый бесполезный разговор в моей жизни, чёрт возьми!

– А как же Дарья? – метнув взгляд на дверь, пристально смотрю на отца.

– А что Дарья?

Он вроде бы расслабленно откидывается на спинку кресла. Правда, его глаза напряжённо изучают моё лицо.

– Ей ты просто мозги пудришь? – выплёвываю, не сдержавшись.

Отец ухмыляется, но его лицо при этом становится ещё раздражённее.

– Ты забываешься, Дамиан! – произносит он угрожающе.

Да, знаю. Никогда прежде я так с отцом не разговаривал. Разве что, когда мама ушла. Но тогда мне было всего десять.

– Мне просто жаль её, и всё, – бросаю сдержанно. – Она вроде бы хорошая женщина.

В его взгляде вспыхивает что-то сродни азарта… или, может быть, влечения к ней. Отец вновь ухмыляется:

– Я её не обижу, можешь быть спокоен. А теперь иди, Дамиан.

* * *

– Так что? Значит, в одной книге Куприна герой из-за безответной любви руки на себя наложил, а в другой – потерял свою любимую из-за пересудов общества? – уточняю я, скривившись.

Эля только что пересказала мне и «Гранатовый браслет» и «Олесю». И теперь я ещё меньше хочу читать книжки из школьной программы.

– Именно! – с недовольством фыркает Эля, переворачиваясь на спину.

Мы лежим на траве недалеко от баскетбольной площадки. Нашли для себя идеальное укрытие, спрятавшись за широкими кустами роз. Теперь беседка для наших встреч не подходит, потому что там мы, как на ладони.

Переворачиваюсь набок. Немного приподнявшись и подложив ладонь под щёку, наблюдаю за девушкой. Она смотрит в небо и задумчиво произносит:

– После этих книг у меня осталось какое-то горькое послевкусие. Я вот думаю, может, и в жизни не бывает нормальной любви, отношений со счастливым финалом? Как считаешь?

– А мы? – отвечаю вопросом на вопрос. – Разве наши отношения ненормальные? Или у них не может быть счастливого финала?

– Конечно, нет, – вновь фыркает Эля. Повернув голову ко мне, довольно пафосно выдаёт: – Или ты думаешь, что у нас с тобой будет так, как в «Золушке»?

– Вообще-то, очень похоже, – с серьёзным выражением лица киваю я.

– Да? Это где же?

Эля вопросительно вскидывает брови.

– Ну-у… Допустим, есть принц – это я, – тычу в свою грудь пальцем, всё ещё сохраняя неподдельную серьёзность. – Есть Золушка – ты. А также есть злая мачеха – Горгона. И придурок брат имеется вместо двух сестричек. Нужно ещё бал устроить. Мы будем танцевать… А потом ты убежишь и потеряешь туфельку, а я её найду.

Эля улыбается, а потом и вовсе начинает тихо смеяться. Подняв ногу, смотрит на свои миниатюрные пальчики.

– Вообще-то, у Золушки был вроде тридцать пятый размер ноги. Помнишь её микроскопические туфельки? А у меня тридцать седьмой. С половиной.

– Да брось! – я пытаюсь дотянуться, чтобы поймать её за пятку. – У тебя нога такая же микроскопическая, как у Золушки!.. Попалась!

Всё-таки поймав Элю за пятку, начинаю щекотать. Она взвизгивает и начинает хохотать ещё громче, но тут