Ты, кажется, хотел узнать, что такое Ирий… Но, скажи на милость, как описать слепому вид радуги?…

— Я читал, что Ирий — это обитель богов, — осторожно заметил Велимир. Он не сказал бы, что этот разговор ему поможет, скорее, наоборот.

— Да, примерно так и можно. — Савелий Палыч неодобрительно качнул головой. — Не обижайся, дружище, но в нашем деле ты пока ничего не смыслишь и, главное, не видишь. А мы должны видеть, ясно тебе?

— Что видеть?

— Всё! Всё, что нас окружает, систему окружающего мира и своё место в ней, свою силу. — Старик махнул рукой, будто не находя слов. — Пробелы в воспитании. Ты разглядишь со временем, только если не будешь нарочно закрывать глаза. Бери пример со своих приятелей-отличников, вот сознательные кадеты! Правда, у них на то свои причины, но не в этом суть. Не прогуливай уроки, даже самые, на твой взгляд, неважные! Кто там у вас еще? Ах да, Морозов Глеб Иваныч. Что же о нем сказать…

Велимир с удивлением понял, что про ратника он вообще забыл! Почему-то ему казалось, что если тот не преподает ничего колдовского, то и подозревать его нет смысла.

Савелий Палыч, похоже, был с ним согласен, но закончить рассказ ему помешали:

— Вы! Как вы посмели осквернить идола!

— Соня?! — Велимир едва не упал. Когда она пришла в себя, почему он этого не заметил?!

Девочка взмахнула руками. Верхушки елок задрожали.

— Не осквернил, а добавил возможностей, — Савелий Палыч назидательно поднял вверх палец. Деревья перестали дрожать. — Для богоугодного дела. Не будь такой большой формалисткой в столь малом возрасте! — и, обращаясь опять к Веле, добавил: — Имей ввиду, вот так они всю жизнь.

Велимиру показалось, что Соня сейчас просто кинется на того с кулаками. Он поспешил придержать её за локоть.

— А ты, — она легко переключила внимание на Велимира, но, похоже, не совсем его узнавала, — ты… Мне нужно к Индире Астафьевне! Мне нужно поговорить с Индирой Астафьевной! Пойдем… — она потянула его куда-то в сторону.

Велимир совсем растерялся. Надо было как-то её успокоить:

— Хорошо, хорошо, — забормотал он, — сейчас пойдем…

— Ладно, пожалуй, вам пора, — «осведомитель» решительно поднялся со своего пенька, — рад, что удалось пообщаться. Деду лучше не рассказывай, он всё равно тебе правды не скажет. Не обижайся на него, такова должность. И обстоятельства.

Соня продолжала тянуть его за рукав, повторяя имя наставницы по боговеденью, а у Велимира начала кружиться голова. Впервые за весь разговор он посмотрел Савелию Палычу прямо в глаза: один черный, другой зеленый. Странно, Велимир ведь точно никогда и нигде раньше не встречался с этим стариком… Но что-то в нем было необъяснимо знакомое.

— Подождите, — с отчаяньем воскликнул Велимир, — вы не думаете, что это всё устроил Константин Пугачев, а кто-то из наставников просто ему помогает?

Савелий Палыч задумался и посмотрел на него очень внимательно:

— С чего ты это взял?

— Ну, он ведь убил моих родителей, из-за какой-то вещи в штабе, так говорят, — зачастил Веля, — может быть, те бумаги, которые у деда украли, тоже ему нужны?

— Из-за какой-то вещи, — медленно повторил старик, пощипывая свою бородку, — точно, вещь там была. И предатель был…

— Дети!

Неожиданный окрик заставил Велимира обернуться. Из-за идола вывернул и бросился к ним никто иной, как Глеб Иванович Морозов, разумеется, с мечом в руке.

— Вы в порядке? — спросил он, оказавшись между Савелием и ими. — Он вас не ранил?

— Вот еще! — оскорбился старик. — Я с детьми не воюю. Обычно. Ты-то как здесь оказался?

— Этот вопрос я хочу задать тебе!

Тот лишь презрительно поморщился:

— Неужели другого спасителя не нашлось?

Морозов решительно шагнул к нему, держа меч наготове.

— Ладно, ладно, — еще раз скривился Савелий Палыч, примирительно поднимая ладони, — не смею более никого задерживать.

С этими словами он резко взмахнул левой рукой, и мир вокруг статуи опять завертелся.

Глава №21, в которой Велимир посещает арконский Кремль и случайно узнаёт тайну одной из наставниц

Велимир мрачно разглядывал в зеркале свой новый выходной костюм: красный бархат, белые вышивки, золотые оборочки — всё, как полагается внуку «второго человека в государстве».

— Нам так уж обязательно идти? — поморщившись, спросил он.

— Неужели тебе неинтересно побывать в нашем Кремле? — жизнерадостно возразила бабушка, в сотый раз расправив на его наряде какую-то лишь ей заметную складку. — Тебе необходимо отвлечься от учебы, отдохнуть. Лето, как-никак! Посмотришь арский свет, познакомишься с… С нашими друзьями.

В её бодром голосе Веля всё равно чувствовал скрытую тревогу: она сама, да и дед, не очень-то рады предстоящему «развлечению». Но летний Солнцеворот, двадцать второй день месяца червеня, считался в Арском царстве важным праздником, и в Кремле устраивался большой прием.

Побывать в Кремле было бы, действительно, интересно, но Велимиру, как он ни старался «отвлечься от учебы», было решительно не до балов.

В комнату вошел домовой Акиф, волоча большую коробку. Выглядел человечек мрачнее тучи.

— Еще и в Кремль идешь, еще и там будешь клевету разводить, — пробурчал он, покосившись на Велимира.

— Какую клевету? — нервно вскинулся Веля.

— Такую клевету! — резко ответил человечек. — Средь нашего народа воришек нет, вот как!

— Я что видел, то и рассказываю! — не остался в долгу Велимир, сообразив, что тот имеет в виду домового, укравшего дедову папку.

— Да не могло такого быть!

— Акиф, хватит тебе брюзжать, — устало вмешалась бабушка, доставая из коробки тёмно-красные туфли — последний штрих к её собственному княжескому облачению. — Следствие во всём разберется.

— Ну да, разберется, — поморщился домовой, — пока оно там будет разбираться, доброе имя всего честного народа замарано, — и, обреченно махнув рукой, удалился.

Велимиру всё-таки стало неловко за свои слова. Но он же не врал, он видел маленького человечка, по описаниям признанного домовым всеми специалистами! Он ничуть не сомневался в честности всех прочих домовых, но бывают же… Отщепенцы, как сказал Савелий Палыч.

После чрезвычайного происшествия на «Орлиной охоте» лагерь и не думали закрывать. Строго говоря, о «внеплановом событии» знали только их команда и наставники. Ну и родственники, наверное, тоже, если их это интересует.

Велимир не рассказал деду про Савелия Палыча. Врать становилось всё более и более противно, но на сей раз обманывать почти не пришлось — он и в самом деле помнил это знакомство и образ нового знакомого довольно смутно. Помнил только часто повторяющееся слово «Ирий» и глаза разных цветов…

Если бы Велимир мог побыстрее распутать этот клубок! Но вместо расследования он должен вдруг начинать светскую жизнь. А у него только-только проснулась тяга к учебе!

При въезде в Кремль образовалась целая пробка из пышных карет и повозок. Дедушка выглядывал из окна и называл имена, чины, титулы тех, кого замечал, Аскольд задавал какие-то уточняющие вопросы, но Велимир почти не слушал их. Он вглядывался в приближающиеся красные стены. Вспомнилось неясное наблюдение в их ночном доме: не видимые, но как бы ощутимые, потоки энергии внутри стен. Нечто подобное, но в гораздо большем масштабе, таилось и в этих каменных стенах.

Когда карета въехала на широкий