— Откуда вы знаете, что с ней? — тихо вымолвил Велимир. Он напряженно всматривался в худое лицо незнакомца: оно казалось вообще без возраста.

— Разве Громова вам это не рассказывала? — Тот нарочито удивленно вскинул брови. В блеклом свете солнца Велимир заметил, что у него один глаз черный, другой зеленый. — Знаешь, я и сам небольшой поклонник строгой учебной дисциплины, но при таком отношении к образованию ты рискуешь упустить кое-что действительно важное. Это неверный подход при ведении следствия. И вообще — неверный подход.

Незнакомец уперся локтями в колени и устремил на Велимира взгляд своих разноцветных глаз. Примерно так же — пытливо-изучающе — смотрели на него все наставники первые дни в лагере, только они всё-таки старались изучать его незаметно, а этот и не пытался скрыть «научный» интерес.

Впрочем, Велимир таращился на него с не меньшим интересом:

— Вы кто? И что тут происходит?

— Ну, вот это по делу, — одобрительно кивнул тот, — надо знакомиться по всей форме. Ясных дней, темных ночей, как говорится! Можешь звать меня Савелий Палыч, я старинный друг твоего деда. Вишь ли, обстоятельства так сложены, что познакомиться мы можем только вот эдак, — он обвел рукой окружающее пространство и махнул в сторону идола, — с нарушением некоторых правил.

— Нам нужно познакомиться? — невыразительно поинтересовался Веля, стараясь при этом не терять из виду Соню.

— Да, — безапелляционно заявил Савелий Палыч, — я хочу помочь тебе с твоим расследованием.

— Ч-чего? Откуда вы знаете?…

Последовал на редкость прямой ответ:

— У меня в «Орлиных вратах» свой человек, даже не один. Только деду не говори, он будет недоволен.

Велимир только подумал, что в такую переделку он еще не попадал. Страх неумолимо заползал в душу, но мальчик понимал — надо на что-то решаться. Бежать особо некуда, да и не может он бросить Соню здесь, с эти странным типом. Вот если бы она пришла в себя, они могли бы вместе вернуться с помощью идола…

Внезапно его осенила догадка:

— Это вы принесли тот переходный камень?!

— Нет, — ни секунды не задумываясь и не удивляясь, ответил тот, — я уже давно не хожу на детские утренники. Конечно, если бы я знал, что там будет, заглянул бы обязательно! У меня есть кое-какие соображения, которыми я хочу с тобой поделиться.

— Но зачем Вам…

— Так надо! — он нетерпеливо вскинул руки. Велимир вздрогнул. — Считай, что я твой первый осведомитель. Охотники за Кривдой не обходятся без осведомителей, чтоб ты знал.

Возвращаясь к главной мысли, он провел ладонью по правой стороне лица, где был зеленый глаз:

— Как я уже говорил, мы с твоим дедом старые друзья, только последнее время немного не ладим. У него украли папку с очень мрачными бумагами, если они попадут в руки к его врагам, у него будут большие неприятности, и не только у него…

— Что за бумаги? — перебил его Велимир.

— Не могу пока сказать, — мотнул головой Савелий Палыч, явно довольный его заинтересованностью, — но шли именно за этим, и шли именно из лагеря. Только домовой вызывает сомнения, этот народец обычно такими делами не занимается. Но, может быть, нашелся отщепенец. Ты откопал что-нибудь конкретное?

— Ну… не очень, — Велимир запнулся. Насколько этот тип осведомлен о делах в лагере? И вообще… — Почему я должен вам верить?

— Разумно, — вздохнул он, — ладно, порассуждаю сам, — и, подперев подбородок ладонью, начал: — Самсонова, любезная Настасья Карповна. Взяток не берет — проверено. Читай — Аристарх Аркадьевич Хродольф. Эх, почему на меня такие люди не работают! Даже я не могу с точностью понять, какую игру он ведет, а я, поверь, повидал немало интриганов! Но с обоими Хранителями Аристарх в контрах, это тебе любой скажет. Он выдвинулся после раскрытия так называемого «второго дела Ирия».

Велимир вздрогнул, услышав знакомое слово. Собеседник, похоже, это заметил, но виду не подал:

— Аристарх будет очень не прочь урезать власть твоего дедули, да и вообще, влияние Хранителей, — сообщил Савелий Палыч. — Для того он и выдвинул Самсонову на эту должность, мало ли что он еще ей поручил! Не удивлюсь, если покушения на неё организует сам Панкрат Саныч. Да, и нечего эдак на меня смотреть! Такова должность. Точнее, должности. Шантажирует же она Радмира Богдановича Южного!

— Его дочь! — выпалил Велимир, не подумав.

— Точно! — Савелий Палыч хлопнул в ладоши. — Сам-то Радмир Богданович кристально честный, бывший дружинник, получил боевое ранение во время защиты второго ирийского ключа — в общем, образец для молодого поколения!

На этот раз Велимир не вздрогнул, только вслушался в его слова еще внимательнее.

— Кроме, как оказалось, родной дочери, — тот сочувственно вздохнул. — Юная Рада Радмировна вступила в общество по борьбе «за все хорошее, против всего плохого». Я их неплохо знаю, забавные ребята, иногда они кидаются камнями в наших коллег, а иногда бегают по улицам нагишом… Но не о них сейчас речь! Короче говоря, Самсонова попросила господина Южного присмотреть за господином Волковым. Что ты уже знаешь про Руслана Романовича?

— Я… — Велимир почувствовал, что у него пересохло в горле, — он был внедрен в Стаю. И… он знал моего отца.

«Осведомитель» немного помрачнел и в задумчивости потеребил свою бородку:

— Да, да, всё верно. Ари точно определил, где копать. Да, Волков был двойным агентом, очень убедительным, кое-кто до сих пор верит. И в том деле с Ирием он играл одну из главных ролей.

— Что за дело Ирия? — наконец, решился спросить Веля.

— Погоди, погоди, не спеши, — отмахнулся тот. — Старика Ярова Афанасия Агафьевича можно отмести сразу, он в прошлом кабинетный ученый, вопрос Ирия изучал только в теории и ни в каких практических интригах замечен не был. Верочка Ромашкина — лишь невинная жертва ирийской эпопеи, жертва весьма косвенная, но ей-то от этого не легче. Её подруга, Роза Жданова, дочь боярина-неудачника, ирийское дело лишило его возможности лазить в закрома Родины, но в том он сам виноват. Их обеих можно подозревать в последнюю очередь: Ромашкиной просто не придет в голову такое безобразие, а Ждановой если и придет, то не хватит духу.

Он пренебрежительно махнул рукой и продолжил:

— А вот уважаемая мною Далия Степановна Лукина… Правда, уважаемая! У нее хватило бы и воображения и решимости, но ей это не нужно, совсем. Когда второй ключ от Ирия пытались выкрасть, она храбро сражалась вместе со всеми, но потом допустила досадный промах. И этот промах мог иметь самые разные последствия.

— Её сестра, Эльвира, — тихо произнес Велимир. Он очень старался понять, к чему весь этот разговор? Но чем больше старался, тем больше чувствовал себя дураком.

— Ты знаешь Элю? — Оживился таинственный собеседник. — А ты не так прост, дружище! Вернее, еще более непрост. Далия Степановна тогда оказалась на крайне непривычном для неё поле, поле лжи и лицемерия. В результате Эля втянула в мутное дело и её и Индиру Астафьевну Громову. Разглашение гостайны, знаешь ли… Вообще, будь с Элей Ато поосторожнее, она из плохой компании! Из очень плохой компании. — Он, кажется, впервые за разговор, серьезно помрачнел и вдруг показался Велимиру глубоким стариком. — Из самой плохой компании на свете. А Индира Астафьевна еще и в родстве с Пресветлым Бомелием, а у того к делу Ирия своё особое отношение. Мог ли кто-то из них копнуть под Хранителя Яви для укрепления собственной безопасности? Возможно. Подумай об этом на досуге. — Он еще раз вздохнул. — Надеюсь, мои измышления тебе помогут.