Тутмосу III повезло больше, возможно, потому, что его противник был не столь искусен в стратегии, как противник Рамсеса. Тутмос свободно провел свою армию через ущелье и потому мог вести бой так, как ему было удобно. Противник ждал его, и обе стороны начали выстраиваться в боевые порядки на широкой равнине. Затем трубы возвестили о начале атаки (несколько красивых военных труб сейчас хранится в музейных коллекциях), и боевые колесницы, возглавляемые Тутмосом, выбрасывая из-под копыт камни и пыль, перешли на бешеный галоп, с диким грохотом колес. Конные лучники начали стрелять – хотя я не знаю, в самом ли деле они надеялись в кого-нибудь попасть. Такое могло произойти, только если враг наступал тесным строем. Противник тоже имел колесницы; два фронта колесниц сшиблись, но это было только прелюдией. Теперь ничто не мешало вступить в бой пехоте, которая побежала вперед, потрясая в воздухе топорами, дубинками, мечами и кинжалами. В конце концов – в египетском изложении – враг дрогнул и побежал к своему городу. За этим последовала осада, которая продолжалась до тех пор, пока осажденные не начали умирать от голода. Тутмос III, весьма занятой человек, у которого всегда было много еще не завоеванных городов, брал некоторые из них штурмом. Судя по его отчетам, в это время завоеванные города грабежу не подвергались. Поскольку отныне они принадлежали фараону, со всеми людьми и имуществом, обычному солдату добычи не полагалось.

Побежденные народы не всегда обращали в рабство, поскольку фараон брал мужчин в свою армию. Нет сомнения, что египтяне предпочитали использовать наемников, а не воевать сами. Армии позднего периода в основном состояли из наемников. Подобные отряды существовали и в более ранние времена – к примеру, знаменитые «медджаи», люди ливийского племени, составляли царскую охрану и полицию столицы. Но только в позднее время большинство в армии стали составлять те, чья преданность Египту целиком зависела от их жалованья. Нельзя утверждать наверняка, что именно этим объяснялись неудачи Египта позднего периода на поле брани, но определенную роль это могло сыграть.

Во многих странах мира армия нередко поднимала мятежи – в так называемый год четырех императоров римские легионы полностью узурпировали право определять верховного владыку страны. Мы попытались найти что-то подобное в Египте во времена усиления профессиональной армии – а кто ищет, тот всегда найдет. В конце Восемнадцатой династии, после падения царского дома из Амарны, египетский трон последовательно занимали два человека, имевшие, среди прочих титулов, еще и звание, эквивалентное нашему чину генерала. «Генерал» Хармхаб служил при Эхнатоне и Тутанхамоне. Ко времени, когда он возложил на голову «двойную корону», похоже, не осталось ни одного человека, который бы имел законные права на престол – по рождению и по крови, но это не объясняет, почему царем стал именно Хармхаб, а не какой-то другой простолюдин. У Хармхаба не было сыновей, и его наследником стал другой представитель армии, если утверждение об идентичности Рамсеса I с «генералом» Парамсесом имеет под собой основания. К сожалению, точных свидетельств у нас нет, и положение осложняется еще и тем, что и Хармхаб, и Рамсес I имели еще и другие звания, помимо генеральских.

Похожий случай произошел и в конце Двадцатой династии, когда в Фивах объявился некто по имени Херихор с весьма звучными титулами «везир Верхнего Египта» и «верховный жрец Амона». Он забрал себе – довольно мягко – бразды правления у последнего из слабых царей-рамессидов. Хотя Херихор никогда не претендовал на корону, нет сомнения, что именно он в действительности властвовал над Фивами и Верхним Египтом. На протяжении долгого времени историки считали, что возрастание роли жрецов привело к появлению в Верхнем Египте теократии, но потом кто-то заметил, что до того, как Херихор стал «верховным жрецом», он был вице-королем Нубии и командующим армией. Религиозный путч был на самом деле военным путчем – снова, как и в случае с Хармхабом, армия стала руководить государством.

При всем моем уважении к видным ученым, поддерживающим эту версию, я не могу избавиться от впечатления, что история Египта трактуется чересчур упрощенно, с использованием современных категорий, которые к древней культуре часто неприменимы. Армия, бюрократия, церковь и государство – эти социальные слои тогда не разделялись так резко, как в Египте сегодняшнего дня. Мы не знаем, как Херихор и Хармхаб получили власть в свои руки – и какой из их титулов скрывает источник силы, достаточной для того, чтобы надеть корону «Двух земель». Своим возвышением они могли быть обязаны контролю над армией, высокому рангу или, что не исключено, прекрасным карим глазам.

2. КРЕПОСТИ

Мы не можем завершить раздел, посвященный армии, не рассказав о крепостях. Лучшее место для обзора – Нубия; одиннадцать крепостей были построены во времена Среднего царства на расстоянии пятидесяти миль от второго порога Нила. Самые внушительные руины, на наш взгляд, находятся в Семне, где Нил проходит по узкому руслу через гранитные скалы. Дороги на север и восток контролировали два форта на противоположных берегах реки. Семна Западная больше по размерам; Семна Восточная, называвшаяся также Куммех, находится строго напротив. Оба форта были тщательно раскопаны, в отличие от третьего форта, Семны Южной, поскольку возглавлявший археологическую экспедицию Джордж Рейснер, исследовавший первые два форта, внезапно столкнулся с удивительной несговорчивостью властей. Согласно легенде, однажды некий пастух привел двух своих верблюдов к развалинам форта на выпас и, найдя место с особенно сочной травой, скосил ее на корм своим верблюдам. Затем он решил вздремнуть, а когда проснулся, то увидел белую газель. Схватив ружье, пастух выстрелил и после этого обнаружил, что «газелью» оказался один из его верблюдов. Для пастуха это была не просто небольшая материальная потеря, но полная катастрофа, и он решил, что его наказал какой-то особенно злобный дух. После этого на развалины форта было наложено «табу», и там не имел права появляться ни один из местных жителей. Правда это или нет, но такую легенду рассказали Рейснеру.

Три форта в Семне и еще один в трех милях от них составляли административную единицу, которую возглавлял командующий Семной Западной, самой большой из крепостей. Исследователь подсчитал, что четыре форта имели гарнизоны не меньше 300 человек – и даже, возможно, вдвое больше, если учесть, что людям в древности для жилья было достаточно небольшого пространства, которое любой из нас счел бы чересчур тесным. Таким образом, военачальник мог распоряжаться силами в 150–200 человек, что было достаточно для борьбы с дорожными разбойниками. При серьезных многолюдных восстаниях египетские солдаты скрывались за стенами крепостей и ждали пополнения с родины.

Крепости были сооружены для контроля за рекой – главной в те времена магистралью для движения грузов, перемещения людей и переброски военных подразделений. Дорога на север и юг проходила через Семну Западную, так что военачальник мог следить и за передвижениями по суше. В крепости имелись склады и торговые лавки. К реке шла обнесенная толстыми стенами дорога, так что защитники крепости имели доступ к воде в случае осады. Взять Семну было нелегко – кирпичные стены в шесть – восемь метров толщиной и местами около десяти метров высотой были для прочности укреплены тяжелыми деревянными бревнами. На стене через равномерные промежутки были установлены квадратные бастионы; на каждом углу расположено по башне; при реконструкции эти форты выглядят удивительно похожими на средневековые замки. Верхние части стен не сохранились, но мы полагаем, что к ним вели лестницы. За исключением стены, обращенной к Нилу, крепость была окружена широким, облицованным камнем каналом.