эмоций эти двое даже немного подрались, но в общем сошлись во мнении, что если и бежать куда отсюда, то на восток, в вольные баронства. По мере приближения к периметру Пётр облачался в свою маскировку. Натянул на лицо балаклаву и набросил капюшон. От старого жёлтого дождевика пришлось избавиться, слишком уж он был приметен. Сейчас на нём был добротный плащ серого цвета — то, что надо, чтобы скрываться средь старых руин заброшенного города. Ну и стрелков не надо лишний раз нервировать своим видом. Огородников защищали не только чистильщики, но ещё и бдительные стрелки, засевшие в постах, и отряды пограничников, патрулирующие ближний периметр. Только несмотря на всю предосторожность, накладки иногда случаются.

Одну из причин этих накладок Пётр сейчас насаживал на кол. Чувствовал ли он что-нибудь к расе гоблинов, к коим он сейчас принадлежал. Да, чувствовал… глубокое отвращение. Гоблины были противны Петру, жестокие зелёные карлики, одержимые жестокостью и похотью. Он чувствовал отвращение каждый раз, когда их видел, идя по неширокой полосе земли, которую украшали колья с насаженными на них зелёными головами с длинными носами. Весёлая злоба и злорадство разгоралось в нём, когда это место оставалось за спиной. Но самое ужасное для Петра было то, что он чувствовал отвращение, когда видел собственное отражение. Отвратительный уродец с длинным носом и зубастой пастью, опасный зверь с человеческим разумом — такова теперь была его судьба, именно в этом теле ему предстояло прожить новую жизнь. Отражение угнетало, и Пётр старался пореже смотреть на него, забыть и не думать. Ведь как не крути, ему повезло с людьми в этом мире: да, они грубоваты, предвзяты и весьма импульсивны, но в целом народ тут достаточно добрый, когда адекватный. Те же самые Луи и Марта хоть поначалу чурались его, но оказались людьми широко смотрящими. То, что он имеет облик их природного врага, не стало непреодолимым препятствием для их общения. Сейчас они принимают его как равного и даже Кап хоть в первую очередь старался о себе не забывать, но дал ему работу и крышу над головой. Можно ли хотеть большего? Где бы сейчас он был если бы не Луи, Марта, Кап и Умка. Вероятнее всего, бродил бы по пустошам, словно дикий одинокий зверь. Даже страдая от одиночества, он бы не стал жить с гоблинами, уж больно они были противны его разуму.

Окунувшись в свои воспоминания, сердце дрогнуло при всплывшем образе Умки. «Как они там сейчас?» — спрашивал Пётр сам себя. Слепая эльфийка была очень трогательна в своей беспомощности и нуждалась в постоянном присмотре. Непонятно было, как она вообще выживала одна, да ещё и в пустоши ходила за продовольствием. Пётр уже неделю как каждый день собирался навестить Умку и Катерину. Но не решался, боялся резкой реакции со стороны вампирши. Сейчас его поступок казался ему весьма преждевременным и трусливым. Надо было хотя бы поговорить с вампиршей, а вместо этого он решил от них убежать. Бросить двух девушек в трудном положении. Стыдно, Петя. Хотя с другой стороны, как бы смотрелся их с вампиршей разговор на тему «Уважаемая Екатерина, вы не могли бы трахать Умку потише, а то вы мне страдать мешаете». Ой, как неудобно! От нарисовавшейся картины гоблин потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения.

За периметром бригада разделилась, всем хотелось сэкономить время, чтобы заняться своими делами. Марта и Луи потянули трупы в небольшой крематорий, который, кстати, был недалеко от ворот. Таких крематориев было много при входе в поселение. Работа чистильщиков — это грязный и необходимый труд, но любоваться на таскаемые по городу трупы желания ни у кого не было, да и заразу какую-нибудь можно занести. За сожжённые трупы их бригаде выпишут премию за выработку труда, работники крематориев ведут учёт. Самостоятельно сжигать трупы внутри поселения чистильщики не имеют права, да и ключа от склада с углём у них нет. Эту работу делает специальный человек — кочегар крематория, у него же был и ключ от всего этого хозяйства. Как правило, его не бывает на месте, часто с участков на закреплённый за ними крематорий не приносят трупы неделями, или приносят, но мелочь вроде крыс или бурундуков. Чтобы сжечь несколько килограмм тухлятины, кочегар не будет разжигать печь. Он либо подождёт, пока тушек накопится больше, либо в случае залежавшихся тел, которые часто восстают повторно, напишет прошение на своз тел с нескольких крематориев в один. Держать кочегара при неработающем крематории сверх расточительно, как правило, за одним кочегаром закрепляются территории, которые он может обойти за день, но в случае аврала обход может затянуться. Чистильщики упакуют свою добычу в специальные железные ящики, этих ящиков при крематориях горы, разных размеров на любой вкус. Закрыв внутри труп, чистильщик пишет на ящиках в специальных ячейках с бумажкой номер нашей бригады. Позже кочегар перепишет эту информацию в специальный журнал и напишет на его основе недельный отчёт. После кремации заменит лист в ячейке. Всё это нужно для того, чтобы некоторые неблагонадёжные бригады не приписали себе чужие заслуги, а то бывали случаи.

В ящиках трупы могут воскресать, сколько им желается, выбраться всё равно не смогут, их прям в этих ящиках и сжигают. А что с ними станет? Ящики состоят наполовину из прутьев и похожи больше на птичьи клетки. Пётр как-то раз видел, как специальные работники крематориев перевозят восставшие трупы в телегах по городу, зрелище то ещё, вся округа сбегается посмотреть на бесплатный цирк. Их можно понять: людям скучно.

Пётр же отправился в арсенал чистильщиков, нужно было сдать имущество бригады, чтобы позже, когда начнётся новый рабочий день, получить его обратно. Крюки, с помощью которых транспортируются тушки, в арсенал не сдаются, они как спецодежда. Чистильщик должен мыть их, подтачивать и всячески поддерживать в рабочем состоянии, а в случае выхода из строя сдать и получить новые. Пётр часто видел, что очень многие чистильщики используют вместо верёвки цепи, они хоть и намного тяжелее, но зато легко чистятся и совсем не гниют. Их бригада не использовала цепи лишь по одной причине. Шум. Пустошь не любит тех, кто шумит, и может за это жестоко покарать. Цепь из маленьких звеньев, плотно примыкающих друг к другу, звенеть не будет, но такой на рынке Пётр пока не видел.

Отделавшись от рутинных дел, Пётр отправился к себе домой. Кап не обманул и поселил там, где обещал. Дом пограничников, встроенный в стену периметра. Этот дом когда-то принадлежал магу земли, таких в миру