– Знакомься, это Нора! – проговорила Сереброва, на ходу снимая плащ, кидая в кресло сумочку и перчатки. – Она делает мне маникюр. Если пожелаешь, может обработать руки и тебе. Надо же тебя хоть чем-нибудь занять, сидишь целый день сиднем!

Девушка, зашедшая вместе с ней, тихонько улыбнулась, а Дмитрий почувствовал себя неловко. Инга обращалась с ним бесцеремонно, как порой ведет себя иная мать при посторонних по отношению к собственному сыну, не понимая, что тот уже давно вырос. Прислуга в доме, копируя поведение Серебровой, не особо утруждала себя проявлениями почтения к молодому хозяину. Не хватало еще, чтобы и новенькая маникюрша усвоила такую же манеру обращения…

Нора показалась ему весьма симпатичной. Не то чтобы она была красавицей, но притягательна – определенно. Белые с веснушками руки проворно двигались, выставляя на журнальный столик рабочие инструменты, ванночку, салфетки, какие-то флаконы с кремами. Изредка она поднимала глаза и улыбалась Дмитрию краешками губ. И было в ее улыбке что-то интимное, завораживающее, словно они были знакомы уже тысячу лет и между ними сложились близкие, понятные только им отношения. Сереброву это нравилось. Жена была тут явно третьей лишней. Но она ничего, разумеется, не замечала, с головой погрузившись в свои повседневные хлопоты. Предоставив одну руку в распоряжение Норы, другой она держала возле уха корпус телефона и отдавала команды своим подчиненным четко и прерывисто, как офицер на плацу…

Вечером, как обычно, они сидели у камина. Дмитрий рассматривал фотографии в модном мужском журнале, Инга проверяла счета.

– Откуда она взялась, твоя маникюрша… как ее… кажется, Нюра? – спросил он вечером жену. Он намеренно сделал вид, что запамятовал имя девушки, чтобы Инга не почувствовала его интерес.

– Нора, – ответила супруга, не отрывая глаз от бумаг. – Она работает у меня уже два года. Просто до сих пор она обслуживала меня в офисе. А что, симпатичная девочка, не так ли?

Дмитрий не поддался на уловку.

– Ничего особенного, – ответил он. – Очень уж рыжая.

В следующий раз Нора появилась тогда, когда Серебровой не было дома.

– Инга Петровна просила меня зайти, – объяснила она, околдовывая Дмитрия зеленью своих глаз. – Разве ее не будет?

Узнав, что Сереброва не появится до вечера, Нора тем не менее не ушла. Поставив сумочку с инструментами на стол, она медлила, словно дожидаясь приглашения. Поскольку от Дмитрия дельных мыслей не последовало, девушка предложила сама:

– Может, я сделаю маникюр вам? Зря, что ли, приехала… Ну, решайтесь! Вам понравится.

Дмитрий согласился, сам не понимая, зачем это ему надо. Но присутствие Норы было приятно. Да и когда еще выдастся момент побеседовать с ней в отсутствие Инги.

Сама процедура не пришлась ему по вкусу. Может быть, она просто волновалась? Такое объяснение было наиболее удобным Сереброву. Девушка оказалась не самой ловкой. Она даже повредила ему кожу. А когда на ранке появилась капелька крови, произошло уже и совсем невероятное. Нора слизнула ее языком, а потом, глядя в глаза Дмитрию, взяла его палец в рот, будто пробуя на вкус, как леденец. Он, конечно, смутился, но руки не отнял. Она смаковала лакомство, призывно поглядывая на него из-под полуопущенных ресниц. «Тебе нравится?» – произнесла она наконец. «Да», – произнес он, чувствуя нарастающее возбуждение.

Дальнейшее произошло тут же, на диване в кабинете. Дмитрий настолько был ошеломлен, застигнут врасплох, что не удосужился даже проверить, заперта ли дверь. В комнату мог зайти кто угодно, тот же Константин, вечно сующий свой любопытный нос куда не следует. Могла раньше времени вернуться Инга. Мало ли что еще могло произойти! Но в тот момент, когда он овладел Норой на холодном, неудобном диване, он не думал ни о чем. Это было какое-то сумасшествие, временное помрачение рассудка, когда осторожность отступает на задний план, а в голове крутится одна и та же шальная мысль: будь что будет!

– Вот видишь, а ты боялся, – сказала она, одергивая платье. – Не волнуйся, старуха ни о чем не узнает.

– Старуха?! – недоуменно повторил Дмитрий.

– Ах, ну да… Инга Петровна, прошу прощения, – весело поправилась Нора. – Но она чертовски стара для меня.

Сначала прямота девушки покоробила его. Не совсем приятно сознавать, что приобретаешь союзника в лице маникюрши. Но потом эта мысль позабавила его. Конечно, старуха! Отныне все нападки собственной супруги он списывал на ее возраст. «Вот бедняжка… – думал он, когда Инга в очередной раз распекала его. – Должно быть, виноват климакс». Или: «А все от неуверенности в себе. Инге невыносимо видеть рядом с собой молодого, цветущего мужчину, которого она – увы! – теперь может только купить, но не пленить».

Дмитрий слишком быстро понял, что его чрезмерное увлечение маникюром может вызвать подозрения у прислуги. Константин доложит о частых визитах Норы Инге, и та вышвырнет его за порог без всяких объяснений и сцен. Сам он к такому повороту готов не был и поэтому без колебаний принял предложение Норы встречаться на ее территории. У девушки была маленькая уютная квартирка в тихом центре, куда Серебров и наведывался дважды в неделю. Насытившись любовью, они пили чай на кухне и говорили обо всем на свете. Частенько Дмитрий жаловался любовнице на деспотизм супруги.

– Как ты можешь такое терпеть? – удивлялась девушка. – Да она со своей собакой обращается лучше!

Он впадал в тяжелое раздумье.

– Но что же делать? – спрашивал он подругу.

– Давай рассуждать логически, – говорила Нора. – Характер ей не переделать, отношение к тебе тоже. Ты можешь бросить ее, но тогда, боюсь, ты останешься без денег. Если ты предпочтешь деньги, остается одно – терпеть ее выходки.

И он терпел. Выслушивая упреки и откровенные оскорбления Серебровой, он не поддавался на провокации и молчал, как партизан. Зато потом, упав в объятья любовницы, выплескивал накопившееся раздражение в безудержных занятиях любовью и бесконечных жалобах на жизнь. Рассказывая об очередной выходке своей супруги, он, злобно посмеиваясь, вспоминал, как безобразно она выглядела в тот момент, как сжимались ее мужицкие кулаки и краснело лицо. Он делился с Норой подробностями их интимной жизни, выставляя напоказ всю неприглядную изнанку отношений с женщиной, значительно превосходящей его по возрасту. Говорил о мощных бедрах и обвисшей груди Инги, об ее привычке в момент экстаза рычать, как свирепая псина. Ее постельные предпочтения вызывали в нем отвращение, а попытки повелевать им – протест. Однажды, пересказывая Норе очередную ссору с женой, он в сердцах бросил: «Убить ее мало!» Нора тут же отозвалась:

– Вот и убей!

Дмитрий удивленно посмотрел на подругу. Она шутит? Но девушка была абсолютно серьезна.

– Ну подумай, милый. Она выжала тебя, как половую тряпку. Представь, что ждет тебя в будущем. Развод и девичья фамилия? Тебе это надо? В конце концов, если она отправится на тот свет раньше назначенного ей срока, кто будет расстраиваться? Ее совет директоров? Она никому не нужна.