Игорь спросил знаками вьетнамцев, где, по их мнению, находятся оставшиеся два взвода морской пехоты – оба справа или по обеим сторонам.

Нгуен уверенно показывал в обе стороны – справа рядом, слева подальше. Очевидно, Нгуен ориентировался по выходам троп из болота и знал, что больше посты искать негде.

Такая дислокация не очень понравилась Игорю. Случайный звук, выстрел, крик, случайный взгляд сквозь проступившее вдруг окно в тумане, и они могут оказаться «в клещах». Поэтому он сразу прекратил обыск рюкзаков «зеленых беретов», к которому вьетнамцы было уже приступили, а тут же указал проводникам в обе стороны, чтобы контролировали ситуацию там. И, как оказалось, это не было лишней предосторожностью. Подтверждение пришло меньше чем через минуту.

Первым резко прыгнул за камень Тан – ящерицей распластался за кустиком. Нгуен и Игорь среагировали так же быстро и тоже спрятались – вьетнамец за горой рюкзаков, а Игорь, из-за невозможности быстро найти укрытие, просто лег за труп американского офицера.

Со стороны послышались два голоса. Спокойные, но неестественно громкие. Говорили на английском. Игорь, сообразив, что звуки на туманном болоте разносятся иначе, прикинул расстояние и встал. Показал вьетнамцам – быстро в камыши, по обе стороны от узкой протоки, по которой и двигались к острову гости. Сам же придирчиво оглядел островок и перебросил два тела. Слишком неестественно они лежали, сразу видно: убитые. Одному даже ноги согнул в коленях, чтобы он спал в позе ребенка, и руки под голову подсунул. И только после этого набросил себе на голову офицерскую утепленную куртку и скорчился под ней буквально в двух шагах от воды – «заснул».

Из-под воротника хорошо было видно, как к острову подошли офицер и сержант. Они не осторожничали, не подозревая об опасности, окинули сушу быстрым взглядом, переглянулись, покачали головами и засмеялись. Шагнули на берег, одновременно за спиной у них вышли из камыша беззвучные, как бабочки, вьетнамцы со штыками, готовыми к бою. Тут же и Игорь поднялся навстречу.

Все это уже в который раз повторялось, но всегда подобные события казались неестественно замедленными кадрами киносъемки, и Игорь видел себя словно со стороны. Он будто бы плавал в воздухе, а не передвигался, и так же медленно плавали противники, так же медленно выплывали вьетнамцы.

Реакции американскому офицеру явно не хватило. Он так откровенно опешил, увидев перед собой чужого офицера в незнакомой форме, что просто не успел осмыслить стремительное движение Игоря, наносящего колющий удар в горло. Сержант сделал быстрый шаг назад, выкрикнул что-то – должно быть, выругался – и успел выхватить из ножен свой нож. Но его одновременно достали со спины два штыка.

Вот теперь и следующей проблемы не существовало. Второй взвод тоже понес потери, значит, и ему не надо портить нервы долгим отсутствием склонных к хождению по гостям офицера и сержанта. Придется со вторым все повторить, как с первым, включая ликвидацию постов.

А потом, возможно, и с третьим. Тактика татаро-монголов, напавших на Русь. Всех по маленьким группам. Очень быстро и под корень.

Стали возвращаться спецназовцы. Они уничтожили четыре поста. Значит, прихватили и посты соседних взводов.

В глубине души Игоря опять слегка покоробило. И в прошлую, и позапрошлую операции, когда он еще входил в состав другой группы. Бойня пошла… По природе своей он не любил «ходить на ножи». Но еще меньше он любил стрелять там, где это делать было нельзя. Только в ребятах он уже уловил момент, когда остановиться трудно. Сделав первый шаг, следующий делаешь автоматически, а третий – уже по собственному желанию. На четвертый шаг тебя уже сильно тянет, зовет просто. Что это такое, отчего так случается, Игорь не знал. Но он знал, что так поступают волки, забравшиеся в овчарню. Режут первую овцу, пролитая кровь возбуждает, режут подвернувшуюся и суетящуюся в тесном загоне вторую, потом третью и уже не могут остановиться, пока не перережут все стадо. Но потом находят первую и уносят только лишь одну ее.

Быть похожим на волка не хотелось. Но, с другой стороны, и самому остановиться в такой ситуации трудно. Да и нельзя им сейчас уже останавливаться. Начатое надо завершить до конца. Иначе начнется преследование. А они на чужой территории.

Но они смогут сделать дело и уйти. Они этому хорошо обучены.

Да и туман им поможет…

* * *

Игорь на всякий случай проехал мимо дома, хотя видел отлично стоящую у окна и ждущую его Татьяну и даже поднял слегка руку, делая ей знак. Он уже в дороге пожалел, что не попросил сестру дать телефонную трубку нежданному гостю, который назвался Толиком Сохно. А сейчас возникло невольно подозрение. В самом деле, откуда Толик здесь появился, откуда он знает адрес Татьяны, и вообще, откуда он знает, что Игорь здесь, в этом городе? Увидел на улице, проследил? Возможно, но маловероятно. А что, если это ловушка? Звонить еще раз самому? Тогда поймут, что это проверка. И вообще история с голосами… Взять ту же отвечающую по телефону Татьяну Павловну… И потому Игорь решил проверить ситуацию как разведчик.

Сестра у окна не пошевелилась. Хорошо еще, что она по натуре женщина молчаливая и понятливая. И скорее всего она не сделала то, что сделала бы на ее месте любая другая, начавшая уже нервничать, не сказала, прерывая затянувшееся ожидание, когда увидела машину:

– Вот и он…

Игорь проехал три дома, остановился около начатой, похоже, в давние дни стройки. Старый домишко снесли, новый вырос всего в полтора солидных этажа, а на дальнейшее то ли денег нет, то ли хозяина посадили, то ли еще что. А через стройку и дальше – через огород – легко пробраться в густую лесопарковую зону, выходящую к забору, оттуда, внимательно осмотревшись, через кусты и талые сугробы прямиком проскочить к дому Татьяны.

Снег мокро хрустел под ногами, и, чтобы пройти неслышно, необходимо было обучиться летать. Он этому, к сожалению, обучиться не удосужился. Осталось надеяться, что гость находится в холле вместе с хозяйкой и беседует с ней или с охранниками, которые должны уже очухаться после неожиданных объятий. Татьяна не глупа, и если уж она говорила что-то о не совсем трезвом виде гостя, то могла бы и предложить ему похмелиться. Пусть бы сидел с бутылочкой, так спокойнее.

И уже когда до самого дома оставалось метра три, распахнулось окно кухни и оттуда раздался хорошо знакомый хрипловатый, но уверенно-тяжелый и чуть насмешливый голос:

– Тебе что, командир, нормальных дорог не хватает? Ну, коли так, заходи в окно, а то я и не знаю, как здесь дверь открывается…

Широкая, порядочно и, похоже, уже хронически опухшая физиономия высунулась наружу.

Это был собственной персоной отставной капитан, инвалид третьей группы по ранениям, способный еще в одиночку справиться с тремя охранниками, Толик Сохно.

– Стареем, брат… – хлопнул Игорь по высунутой наружу широченной, как бетонная лопата, и соответствующей ей по чистоте ладони. – Раньше бы…

– Раньше бы я тебя не услышал. Принимаю и понимаю. Но беда наша в том, – Сохно светился всем своим красным лицом – солнце, да и только! – что знаю я тебя достаточно долго. И сразу предположил, что ты захочешь появиться не совсем традиционным способом. Подумал немного, пошевелил остатками чего-то в своей тугодумке и уселся ждать именно здесь. Хозяйка мне даже бутылку подсунула. Но я ни грамма. Как стойкий часовой на боевом посту. Оцени мое терпение и несравненное мужество!