После минутного раздумья он добавил:

– Мне нужно побольше узнать о Хиллсайте – постараться выяснить, где он жил, и проверить, на месте ли его личные вещи. Может статься, что он-то не исчез, а просто пошел по следу… возможно. – Деклан поморщился.

Вскоре он встал из-за стола.

– Сейчас давайте разойдемся и будем наводить справки в тех местах, где мог столоваться одинокий джентльмен. Хиллсайт не служил ни в армии, ни во флоте; он не жил в доме губернатора и его супруги, так что ему нужно было где-то столоваться.

Он оглядел своих подчиненных:

– Сейчас почти полдень… все кабачки должны быть открыты. Хиггинс, поручаю вам порт. Апшо и Мартин, разделитесь и обойдите заведения в центре города. Я же возьму на себя верхние улицы. Встретимся здесь через два часа и посмотрим, удалось ли нам что-нибудь узнать.

* * *

Когда карета леди Холбрук наконец остановилась, Эдвина увидела впереди большое, низкое, прямоугольное строение на каркасе из цельных бревен. Стены между бревнами были сплетены из тростника и накрыты грубой соломенной крышей. Строение стояло на просторной поляне, со всех сторон окруженной примитивными хижинами; сзади к нему подступали темные, зловещие джунгли.

Судя по всему, церковь Обо Ундото располагалась почти на краю Фритауна.

Они ехали минут двадцать, направляясь на восток от поселения европейцев на Тауэр-Хилл и торгового квартала; объехали порт на заливе Кру. Тауэр-Хилл оказался сравнительно невысоким холмом в горном хребте, который шел вдоль побережья. Теперь они находились восточнее, у подножия следующего холма.

Леди Холбрук первой вышла из кареты; ей помог Биллингс, который ехал на козлах вместе с кучером губернатора. За ней последовала Эдвина; она сошла, опираясь на руку Биллингса, и догнала леди Холбрук на краю пыльного двора перед церковью.

Почти инстинктивно Эдвина посмотрела на север, в сторону моря. Вместо больших океанских судов, стоявших в заливе Кру, она увидела пестрое скопление рыболовецких суденышек, которые подпрыгивали на небольших волнах. Здесь казалось, что никакого европейского квартала не существует; их окружали самые настоящие трущобы, застроенные жалкими лачугами. Ветхие постройки тянулись до самого берега.

Миссис Куинн и миссис Роби также путешествовали в карете Холбруков. И они тоже приняли помощь Биллингса.

Леди Холбрук махнула рукой в сторону здания:

– Вот церковь Обо Ундото. – Она с улыбкой посмотрела на Эдвину. – Конечно, ей далеко до часовни Святого Георгия в Виндзорском замке, однако по местным меркам храм может считаться почти роскошным!

Она направилась к входу.

– По крайней мере, сиденья там удобные. – Миссис Роби приподняла юбки, и они с миссис Куинн последовали за леди Холбрук.

Эдвина ненадолго задержалась, рассматривая фасад церкви. Камышовые двери на петлях были широко распахнуты, образуя своеобразный портал, через который внутрь входили прихожане, туземцы и европейцы. Камышовые панели в стенных рамах рядом с дверьми были подняты, чтобы в церковь проникал воздух. Место, где проповедовал Ундото, больше всего походило на туземный молельный дом. Единственное, что напоминало здесь о христианстве, – большой, выкрашенный белой краской, деревянный крест на пологой крыше.

Оглядевшись по сторонам и нигде не увидев миссис Шербрук, Эдвина быстро зашагала вперед, догоняя остальных дам. За ней на почтительном расстоянии следовал Биллингс; она знала, что он рядом. Попав в давку у входа и крепче прижав к себе ридикюль, она радовалась тому, что Биллингс неподалеку.

Не сводя взгляда с седой головы леди Холбрук, Эдвина следом за другими дамами прошла в первый ряд слева от центрального прохода.

Леди Холбрук села и тут же обернулась. Заметив, что Эдвина хочет к ним присоединиться, она похлопала по скамье рядом с собой:

– Идите сюда, леди Эдвина! Отсюда вам будет прекрасно видно все, что происходит.

Эдвина с радостью подчинилась. Расправляя юбки, она с любопытством озиралась по сторонам. Кафедра, почти такая же, как дома, в Англии, возвышалась прямо перед ней – несомненно, это и был тот вид, который сулила леди Холбрук. На возвышении вдоль дальней стены располагался как будто алтарь – во всяком случае, он был узнаваемым. Перед алтарем стояли красивый серебряный крест и четыре свечи, однако за алтарем, там, где в большинстве церквей находилось бы главное окно, была лишь глухая стена, сплетенная из камыша.

Повернувшись на сиденье, Эдвина оглянулась. Ее внимание привлекла толпа людей в гражданском платье, форменных куртках и мундирах. Судя по всему, левая половина церкви предназначалась для европейцев; туземцы сидели по другую сторону от прохода.

Она заметила Биллингса. Хотя он больше не находился сзади, все же был недалеко. Эдвина оглядела толпу, тщетно ища в ней миссис Шербрук. Церковь почти заполнилась народом; гул и звуки разговоров висели в воздухе.

Эдвина издали слышала разговор миссис Роби и леди Холбрук; она стала гадать, не передумала ли миссис Шербрук приходить сюда. Вдруг, в тот самый миг, когда прихожане затихли и выжидательно посмотрели на кафедру, сзади послышался шум. Все объяснилось, когда несколько джентльменов, стоявших за последними скамьями, расступились, и появилась миссис Шербрук. Явно встревоженная, она поспешно шла по проходу, оглядывая присутствующих.

Подвинувшись, чтобы между ней и леди Холбрук оставалось место, Эдвина помахала миссис Шербрук рукой, приглашая сесть.

– Вы так добры, леди Эдвина… благодарю вас. – Миссис Шербрук обмахивала лицо рукой в перчатке; она сильно раскраснелась. – Младший очень капризничает с новой няней – я боялась, что не успею вовремя.

Эдвина успокаивающе улыбнулась:

– И все же вы успели! – понизив голос, она добавила: – А я надеялась, что у нас с вами будет случай поговорить. Может быть, в конце службы нам удастся посидеть где-нибудь в тишине? Мне бы хотелось кое о чем вас спросить.

Миссис Шербрук удивилась, но с готовностью кивнула:

– Да, конечно, с радостью помогу вам, чем смогу.

Открылась дверь сбоку от алтаря. Судя по всему, скоро начнется проповедь… Эдвина повернулась вперед. Сколько здесь народу! Она призывала себя к терпению, и на время решила забыть обо всем. Чем ее собираются развлекать?

Одетый в традиционную рясу, обычную для любого христианского священника, крупный, внушительный африканец, видимо Обо Ундото, выступал впереди небольшой процессии служек и хористов. Проповедник уверенно проследовал к кафедре и взошел на нее, а служки, размахивавшие кадилами, заняли места по обе стороны от алтаря. Хористы выстроились в ряд напротив кафедры.

Разглядывая Обо Ундото, Эдвина вынуждена была признать, что вид у него вполне соответствует роли. Он был высок – по ее оценкам, выше шести футов – и хорошо сложен, широкоплечий, мускулистый. Темно-коричневая кожа напоминала полированное красное дерево. Либо он был лысым, либо, что вероятнее, специально брил голову; в результате его крупное лицо производило еще более сильное впечатление.