Мы с Самирой рванули в кассы, и после изучения списка на экранах оказалось, что Янко неожиданно прав. Скорейшим способом попасть в Аустралию был рейс до Новой Бессарабии, города Долгово Городище. До упомянутого Плотиниковска лететь от Каледонии было ближе, но ближайшие вылеты были все заполнены. Да и рейсы почти не отличались по цене. Выбора не было — докупили билеты в надежде попасть в Бессарабию. В конце концов, я надеялся, что мне удастся выйти на след Пущникова и Ивана Абрамова.

Опустив подробности трёх перелётов и двух пересадок, тропической жары, лёгких бессонниц из-за близости горячего темнокожего тела Самиры, закончившейся чистой одежды и дикого желания поскорее упасть на нормальную кровать — прибыли на материк мы вечером в четверг.

И здесь меня ждало несколько сюрпризов — главным образом, не вполне приятных.

Глава 25

Моё первое посещение местных заграниц, пусть и условных, оказалось вполне впечатляющим. Я смотрел на приближающийся берег и ловил себя на непривычном чувстве — удивлении.

Вы когда-нибудь видели города-крепости в начале двадцать первого века? Вот и я не припомню, хотя, возможно, и встречалось в каких-нибудь пустынных террористических государствах. Более того, я считанные разы за все прожитые жизни встречал российские колонии где-то за пределами Евразии, а тут — Австралия, ещё и южное побережье.

Если верить энциклопедиям, город достигал почти миллионного населения, но вся его центральная часть с небольшими выступами в сторону морского порта и аэропорта была окружена мощной двадцатиметровой стеной с вышками, рвами, редутами и бастионами, в лучших традициях звёздчатых крепостей. За рвом же с трёх сторон вдоль крупнейших магистралей тянулись бесконечные корпуса лачуг, огородиков и вполне привычных по форме избушек, правда, построенных из чего попало. Между ними виднелись островки орошаемых плантаций, полей, садов и… пара весьма крупных очагов пожаров.

— Опять в лачугах бунтуют, — прокомментировал Янко, сидевший у окна через ряд. — Мда, очень некстати.

— Ты же собирался куда-то отлучиться? — вспомнил я.

— Да. В этом-то и проблема.

— Мы тебя искать туда не полезем.

— А я и не просил меня искать, — огрызнулся он в ответ.

Стены ограждали квадрат пять на пять километров, внутри которого плотными рядами стояли высотные здания — от пяти этажей ближе к стенам до двадцати в центре, в основном — обычные серые панельки середины прошлого века.

Вторым источником удивления была погода. Я понимал, что в апреле в южном полушарии начинается осень, но не думал, что здесь будет примерно так же холодно, как и в наших широтах месяцем ранее. Конечно, в другом мире мне бы при такой температуре показалось очень тепло, но сыграли и одежда, и особенности здешнего организма. Восемнадцать градусов с ветром и мелким дождём в условиях влажности оказались для меня весьма некомфортными.

Двухэтажное здание аэропорта было тесное, серое, неудобное, с длинными очередями и огромным выцветшим панно над воротами «РФИ — 1975», которое после получения независимости никто не решился снимать. Я заметил, что людей славянской внешности здесь почти нет — сплошь смуглые кавказцы, турки, арабы, балканцы вперемешку с темнокожими местными и метисами всех вариаций. Люди выглядели тревожными, и куда больше было людей на транзит и на вылет, чем на прилёт. А ещё я обратил внимание на равномерно распределённых военных по всему периметру аэропорта.

Мы прошли долгую процедуру досмотра, заплатили пошлины — страна была другая, хоть и условно-союзническая. Обменяли деньги — за один рубль давали шестьсот новобессарабских львов. Хмурый дядька-кавказец спросил:

— Цель визита?

— Транзит в Голицын-Южный.

Мужчина отвернулся, глянул куда-то в мониторы.

— Ближайший рейс — послезавтра. Наземным транспортом не рекомендую. Рекомендую поселиться в гостинице при аэропорту и дождаться. И, ради бога, не выходите за периметр.

— А чего так? — спросила Самира.

— Беспорядки. Хорошего пребывания.

Билеты на геликоптер до Голицына-Южного купили, стоили они невиданных полторы сотни за один билет. А вот гостиница, расположенная в аэропорту, оказалась полностью забита. Сеть не работала, только телефон — потолкавшись у стойки объявлений, мы нашли частный отель в паре километров от аэропорта, в длинной «кишке» в сторону центра. Созвонились, погрузились на рейсовый автобус — старый, жёлтый, чадящий, проехали две остановки и выгрузились.

По дороге я заметил, что витрины в этажах первых домов разбиты, а на тротуарах лежит мусор. Отель «Кибитка» оказался на две звезды из десяти — пара пьяных тел за столиком в фойе, грязный пол, запах перегоревшего мяса и хмурая администраторша, с некоторым недовольством перешедшая на русский.

— Только два двухместных осталось. Вам, парни, один на двоих, девушку отдельно?

Самира тут же подбежала и зашептала.

— Эльдар, я боюсь одна. Тут неспокойно. Можно с тобой в один?

Отказать в такой ситуации я не имел права.

— Янко, поживёшь один?

Он пожал плечами.

— Мне так даже удобнее.

Стоит ли говорить, что кровать в тесном номере оказалась одна, и двухместная — благо, весьма широкая. Где-то под кровлей посвистывал ветер, а на простыни отчётливо виднелось пятно непонятного происхождения.

— Прости… я не подумала и не спросила… — если бы цвет кожи Самиры позволял краснеть — я бы это точно заметил.

— Ничего… сейчас поищем второе одеяло.

Второе одеяло оказалось за отдельную плату, ничего не оставалось, как заплатить. Коробку с грузом запихнули к нам под кровать. Затем сходили в буфет и съели по порции пережаренных котлет из неизвестного мне сорта мяса — скорее всего, из кенгурятины, запив душистым травяным чаем. Уже стемнело, а мне дико хотелось помыться и спать, но конечно, пришлось пропустить вперёд Самиру. В отсутствии источников информации сложно просто так сидеть в номере и не прислушиваться к звукам из плохо изолированной душевой. Самира напевала тихую песню на незнакомом языке, потом замолчала, а потом мне показалось, что я услышал стоны. Сначала подумал, что они раздаются из соседнего номера за стенкой, но спустя мгновение понял, что стонет моя коллега. Не удивительно, подумалось мне, что естественно — то не безобразно. Если рассуждать про интимную сторону вопроса — горячей девушке после долгих перелётов требовалось снять напряжение, а прочная струя тёплого душа… Впрочем, не стоит об этом.

Разумеется, у меня тут же возникли мысли попроситься и предложить намылить спинку, но я успешно сдержался, не позволив себе натворить глупостей. В конце концов, в такие моменты лучше просто позволить даме закончить дело, и не сбивать настрой.

Я задумался о том, как буду завтра искать Пунщикова и Ивана Абрамова. Сеть по прежнему не работала, я пошёл к администратору и попросил бумажную телефонную книгу. Фамилий не оказалось, зато нашёлся «Поволжско-Уральский Нефтегазовый Картель, филиал».

Недолго думая, я набрал телефон — хоть был поздний час, показалось, что более удачного времени не будет. Ответил спокойный размеренный голос.

— Добрый вечер, дежурный оператор. Чем могу быть любезен?

— Подскажите, а Пунщиков Ян Яковлевич на месте?

— Эм… Я не могу так сразу ответить на ваш вопрос, я работаю недавно, понимаете… А кто спрашивает?

Даже по голосу можно было понять, что вовсе не недавно, просто велено не говорить. Я ответил:

— Эльдар Циммер.

— Если вдруг окажется, что данная персона то-то передать?

После секундного раздумия я сказал:

— Нет, просто сообщите, что я звонил. Спасибо.

Пришла очередь мыться и мне, а когда вышел — Самира уже лежала под одеялом с выключенным светом и пробормотала:

— Спокойной ночи.

— И тебе.

Обходя кровать, я снова заметил, что все предметы нижнего белья моей спутницы валяются у изголовья.

— Точно всё в порядке? — зачем-то спросил я. — Ты я смотрю…

— Ага. В порядке.

Вырубился я на удивление быстро, а проснулся ночью от того, что кто-то дышит мне в ухо.

Самира спала под моим одеялом у меня на плече, полностью голая, положив руку мне на живот. Вероятно, я просыпался и раньше, когда она подбиралась поближе, но тут же засыпал, толком не сообразив, что происходит. А тут сообразил — и попытался осторожно перевернуться на другой бок, от греха подальше. Заметив, что я ворочаюсь, она не то во сне, не то изображая спящую прижалась ещё плотнее, положив ногу на меня так, что я ощутил бедром завитки её волос внизу живота. И вдруг ойкнула, отодвинулась, зашуршала одеялами.

— Прости… прости… — зашептала она. — Я инстинктивно… видимо, холодно ночью стало.

Выглядело не очень правдоподобно. Запах женщины, тактильные ощущения запустили меня с полуоборота. Особенно когда чувствуешь, что ты этой женщине интересен. Но я в очередной раз порадовался тому, насколько у меня сильный характер — удалось сдержаться, чтобы не схватить, не притянуть, не впиться губами, не нащупать, не войти…

— Самирочка… Пожалуйста, давай