– Как только я подпишу все документы и улажу формальности с банком. – Хмурое лицо Мэттью посетила вымученная улыбка. Он до сих пор прокручивал в голове доводы отца, но дочь не должна была знать о выволочке, устроенной ему Харрисом.

Его старания были напрасными. Лилибет поняла после первого взгляда на озабоченное, слегка смущённое лицо отца, что тому пришлось несладко во время разговора с дедом, и всячески пыталась разрядить воцарившееся после их появления в столовой напряжение.

– Так когда? – вопрос задали одновременно три женщины, вызвав новый приступ веселья у девочки. Она смеялась настолько заразительно, что к ней присоединились все остальные.

– Эти женщины меня доконают, – агент улыбался уже по-настоящему. – Почему бы вам не устроить полигон со стрелялками в саду Вуда-старшего?

– Нет уж, – ответила за мужа Бренда. – У нас тихий район, заселённый благопристойными гражданами, да и площадь полностью засажена кустарником и цветами. Не нужно ничего топтать. Я согласна лишь на беседку с качелями.

– Братец, это у тебя ещё не обжитая территория, на которой мы можем сотворить что угодно. – Одри мечтательно подвела глаза: – Уже сплю и вижу…

– Конечно! Дай вам волю, вы устроите там мини-трек для гонок или стрельбище, – оборвал мечты миссис Холл брат.

– Земельный участок за домом такой большой, что можно и то, и другое. – Девочка повисла на руке сидящего рядом отца, с любовью и просьбой во взгляде заглядывая ему в глаза: – Пап, ну скажи, что ты согласен, скажи…

– Это всё будешь обговаривать с мамой. Как она решит, так и будет, я умываю руки, – но уже через секунду, не в силах сказать «нет» столь умоляющему взгляду ребёнка, добавил: – Хотя я не против.

– Тряпка и подкаблучник! – теперь уже рассмеялась Одри. – Зато вечно учит Брэндона, что нужно быть со мной строгим.

– Я же сказал, что всё будет решать Кэт.

– Самый простой выход – переложить принятие сложных вопросов, связанных с воспитанием детей, на женские плечи, – пробурчал Харрис, хотя и с его лица уже сошло хмурое выражение.

– Кто бы говорил, – с улыбкой парировала мужу Бренда. – Уж не мне ли самой всегда приходилось наказывать Одри?

– Предлагаю создать клуб Подкаблучников, согласен быть в нём председателем! – резюмировал Холл, разрезая пирог на части. – А сейчас давайте всё-таки съедим то, над чем я больше часа трудился.

– А вот у нас в семье всё будет по-другому!

Мэттью закашлялся, подавившись куском проглоченного пирога. Он запил вкуснейшее угощение глотком вина и прошептал сквозь выступившие на глаза слёзы:

– В какой семье?

Чайтон, сидящий по другую сторону от Лилибет, подмигнул ей, прежде чем ответить:

– Как «в какой»? В нашей с Лилит! Билл всегда сам меня наказывал и ходил на собрания в школу – мальчиков должен воспитывать отец.

– Каких «мальчиков»? Ты днём говорил о девочке…

Дружный хохот собравшихся за столом, понимающих, что стажёр специально подначивает Мэтта, стал ответом на бормотание враз потерявшего голос новоиспечённого папочки. Но Ридж, очевидно, решил добить агента или так же, как и Лилибет, старался поднять всем настроение:

– Да я же не против и девочек, и мальчиков! Там увидим, кого – всего-то три года подождать до свадьбы и почти четыре до рождения твоих внуков.

Вуд-младший покраснел от подобной наглости и перспективы стать дедом всего через несколько лет.

– Какая «свадьба», какой «дед»?! Ей всего лишь шестнадцать!

– Так я же сказал: через три-четыре года.

Мэттью задохнулся от злости, не в силах выговорить ни слова. От хвалёной выдержки агента ФБР при общении с Чайтоном в очередной раз не осталось и следа. Не продавленный до конца кусок пирога встал поперёк горла. Он схватил бокал Одри и осушил жадными глотками, стирая ладонью выступившие на глазах слёзы.

Невозмутимый Брэндон наполнил ёмкость для напитков жены новой порцией спиртного, старательно пряча улыбку – должен же был хоть кто-то поддерживать друга. Но сестра хозяина квартиры имела совершенно противоположное от мужа мнения.

– Смотри, Мэтт, поторопись с собственными детьми, срочно вызывай Кэтлин и назначайте день свадьбы, – на ресницах едва выговаривающей слова Одри, как и у брата, блестела влага, но только от смеха. – Не то придётся нам крестить ваших детей в один день и в одном соборе!

Чайтон в знак примирения протянул Вуду руку.

– Ладно, я пошутил.

– Мне твои шутки будут стоить первых седых волос. – Мэттью неохотно пожал сухую ладонь индейца и перевёл взгляд на дочь. – Так сколько человек там было застрелено за секунды в падении?

– Трое!

– Всё может быть, это зависит от настроения и обстоятельств. – Он почесал рыжий затылок, наконец-то взяв себя в руки. – Пожалуй, я поддержу твою просьбу о небольшой площадке для пейнтбола, – и, снова взглянув на Риджа, добавил: – Я бы сейчас и пятерых запросто уложил, – агент широко растянул губы, адресуя улыбку желающему стать его зятем стажёру. – Обязательно как-нибудь это проверим!

Чайтон в ответ лишь обезоруживающе улыбнулся. На сегодня лимит подначек для Мэтта был исчерпан; он нужен ему живым и здоровым, иначе кто поведёт Лилит под венец?

Напряжение спало, остаток дня провели в разговорах, подшучивая друг над другом. Старшие Вуды с нескрываемым удовольствием наблюдали за детьми и внучкой. Если бы не тревожное утро, Харрис мог бы внести этот день в список самых счастливых.

Мэттью улыбался, поддерживая беседу, но часто бросал задумчивый взгляд на сестру. Слова о внуках и детях запали в сердце. Оттягивать дальше разговор с Кэт было неразумным, но и брать приступом – тоже. Отец был во многом прав. Он виноват больше всех в том, что произошло много лет назад, а значит, должен исправить то зло, что причинил Кэтлин и дочери, и как можно скорее. Он не верил, что Паркер примет предложение Лебовски выйти за него замуж, но рисковать всё-таки не стоило. Ему предстояла встреча с Самуэлем и Вернером, на которой нельзя было и виду подать, что отец рассказал о планах адвоката. Действовать нужно было незамедлительно, но как успеть сразу в несколько частей страны? Отправить Лилибет в школу одну или с Чайтоном – тоже нельзя, да и сделку с домом нужно оформить как можно быстрее. Выход был только