Понятно. Давненько я не имел дела соборотнями. Да еще такими наглыми… охотиться на детей, в какой-то сотнекилометров от Москвы. На что они рассчитывают? На отсутствие в деревенькеДозора? Так региональный офис проверяет все случаи исчезновений людей. Есть наэто дело один хороший, хотя и узконаправленный маг. Занимается он сущим шарлатанствомна обычный взгляд — смотрит на фотографии, после чего либо откладывает их, либозвонит оперативникам и смущенно говорит: «Что-то тут есть… что — не знаю…»

Так что дернулись бы мы, выехали вПодмосковье, прочесали лес, нашли следы… страшные это оказались бы следы, нонам не привыкать. А потом, скорее всего, при задержании оборотни оказали бысопротивление. И кто-нибудь… возможно — это был бы я, взмахнул бы рукой. Извенящее серое марево поползло бы сквозь Сумрак…

Таких мы редко берем живьем. Не очень-то ихочется.

— А еще я думаю, — рассудительно сказал Ромка,— что тот волк чего-то сказал. Думаю, думаю… Только он не говорил, я знаю,волки же не говорят, правда? Но мне так снится, что он сказал.

— И что сказал? — осторожно спросил я.

— Уй-ди ведь-ма! — тщетно пытаясь изобразитьхриплый басок произнес Ромка.

Ну вот. Можно выписывать ордер на облаву. Илидаже запрашивать помощь из Москвы.

Оборотень это был, самый натуральный. Но насчастье ребятишкам — рядом оказалась еще и ведьма.

Сильная.

Очень сильная.

Не просто оборотня прогнала — еще и памятьдетишкам зачистило без всяких следов. Вот только не стала совсем уж глубоколезть. Не ожидала, что в деревне окажется бдительный дозорный… Наяву мальчикничего не помнит, а во сне — пожалуйста. «Уйди, ведьма!»

Как интересно!

— Спасибо, Ромка, — я пожал ему ладошку. — Ясхожу в лес, посмотрю.

— А вы не боитесь? У вас ружье есть? — живозаинтересовался Ромка.

— Есть.

— Покажите!

— Оно дома, — строго сказала Анна Викторовна.— И ружья — детям не игрушка!

Ромка вздохнул и жалобно попросил:

— Только вы волчат не стреляйте, ладно? Лучшевы мне одного принесите, я его собакой воспитаю! Или двух, одного мне, одногоКсюхе!

— Роман! — железным голосом отчеканила АннаВикторовна.

* * *

«Ксюху» я нашел на пруду, как и обещала еемама. Стайка девочек загорала рядом со стайкой мальчишек, насмешки так исыпались с обеих сторон. Возраст купальщиков был такой, что девочек за косичкиуже не дергали, но зачем они нужны — еще не понимали.

При моем появлении все замолчали, уставились слюбопытством и опаской. Я в деревне еще не примелькался.

— Оксана? — спросил я девочку, которую вродекак видел на улице вместе с Ромкой.

Очень серьезная девочка в синем купальникепосмотрела на меня, кивнула, вежливо сказала:

— Здрасте… здравствуйте.

— Здравствуй. Я — Антон, муж СветланыНазаровой. Ты ее знаешь? — спросил я.

— А как вашу дочку зовут? — подозрительноспросила Оксана.

— Надя.

— Знаю, — кивнула Оксана и встала с песка. —Вы про волков хотите поговорить, да?

Я улыбнулся:

— Правильно.

Оксана покосилась на ребятишек. Причем —именно на мальчишек.

— Ага, это Надькин папа, — изрек конопатыйпацан, в котором непонятно как угадывалась деревенское происхождение. — Мойпапа вам сейчас машину чинит.

И гордо оглядел приятелей…

— Да мы здесь можем поговорить, — успокоил ядетей. Ужасно, конечно, что в таком возрасте у нормальных, в семьях живущихдетей вырабатываются такие навыки осторожности.

Но пусть уж лучше вырабатываются.

— Мы пошли по лесу гулять, — началарассказывать Оксана, стоя передо мной навытяжку. Я подумал, и сел на песок —тогда и девчонка села. Все-таки Анна Викторовна умела воспитывать детей. — Явиновата, что мы заблудились…

Кто-то из деревенских хихикнул. Но тихонько.Наверное, после истории с волками Оксана стала самой популярной девочкой средиучеников младших классов.

В принципе ничего нового Оксана мне нерассказала. И следов магии на ней тоже не было. Вот только упоминание про шкаф«со старыми книжками» меня насторожило.

— А ты названия не помнишь? — спросил я.

Оксана покачала головой.

— Попробуй вспомнить? — попросил я. Посмотрелсебе под ноги — на длинную нескладную тень.

Тень послушно поднялась мне навстречу.

И серый прохладный Сумрак принял меня.

На ребятишек из Сумрака всегда приятносмотреть. В аурах — даже у самых затюканных и несчастных — еще нет той злобы иожесточения, что окутывает взрослых людей.

Мысленно я извинился перед ребятами — все-такимои действия были непрошенными. И прошелся по ним легким-легким неощутимымкасанием. Просто так — снял те капли зла, что на них все-таки налипли.

А потом я погладил по голове Оксану.Прошептал:

— Вспомни, девочка…

Нет, я не смогу снять блок, поставленныйневедомой ведьмой — если она сильнее меня или, хотя бы, равно по силе. Но, намое счастье, «Деточкин тоже любил детей». Ведьма обошлась с их сознанием оченьбережно.

Я вышел из Сумрака. Меня обдало горячимвоздухом будто из печи. Какое, все-таки, жаркое выдалось лето!

— Вспомнила! — гордо сказала Оксана. — Однакнига называлась «Алиада Ансата».

Я поморщился.

От обычных травников… я имею в виду обычныеведьмовские травники, этот отличался какой-то особой злокозненностью. Там дажедля одуванчиков было найдено несколько гнусных предназначений.

— Еще «Кассагар Гарсарра», — сказала Оксана.

Кто-то из детей хихикнул. Но неуверенно.

— Это как было написано? — спросил я. —По-латыни? Ну, словно по-английски… да? «Kassagar Garsarra»?

И зачем повторял? Будто на слух прозвучитразница…

— Нет, по-русски, — призналась Оксана. —Такими смешными буковками, старыми.