Они хорошо знали своих детей, по крайней мере, думали так.Валери была из них самая вспыльчивая, невероятно возбудимая, с плохимхарактером и невообразимыми претензиями. Как и все рыжие, она отличаласьяростной, дерзкой натурой и совсем не походила на свою сестру-близняшку,которую всегда запросто подавляла.

Грегори тоже был полон энергии, но тратил ее иначе: сголовой ушел в спорт, потом увлекся девочками. А Энн, их «невидимый ребенок»,большую часть времени проводила в своей комнате, читала или писала стихи,держалась обособленно и только с Лайонелом немного приоткрывалась: смеялась,шутила, подтрунивала над ним, но когда другие нападали на нее, снова пряталасьв скорлупу. Казалось, Фэй только тем и занята, что спрашивает у всех: «ГдеЭнн?», а случалось забывала спросить. Трудно понять этого ребенка, и Фэйникогда не была уверена, что до конца ее знает. Странно думать так особственной дочери, но если речь идет об Энн…

Вард и Фэй ждали лифт в МГМ. Теперь у них был свой офис –красивый, ярко-голубой, отделанный хромом. Два года назад, когда «Тэйер ПродакшКорпорейшн» открыл в МГМ постоянное представительство, Фэй все переделала сама.В первые годы у Тэйеров здесь было временное помещение, потом они организовалисвое отделение в городе и полжизни проводили в машине, приезжая на встречи ссотрудниками студии.

Но теперь они независимы, и в то же время они – часть МГМ.Тэйеры работали над собственными проектами и над проектами МГМ. Этот вариантбыл идеален для Варда, хотя вначале он считал, что у него все получалось лишьблагодаря Фэй. Он постоянно твердил это себе и однажды признался жене, но та несогласилась, заявив, что он недооценивает себя. Но Вард был убежден в своейправоте: жена всегда была намного выше его и гораздо лучше контролироваласитуацию.

Фэй знала многих в кинобизнесе, к ней относились суважением, но теперь стали уважать и Варда, сознавал он это или нет. Фэйсчитала, что Вард должен знать себе цену, но он все время сомневался в своихспособностях. С другой стороны, в том и заключалось его очарование – этакаяюношеская непосредственность, сохранившаяся в столь зрелом возрасте.

Их черный, с откидным верхом «кадиллак», купленный два годаназад, был припаркован на стоянке. Еще у них был большой автомобиль, в которомони выезжали всей семьей, а у Фэй имелся маленький бутылочного цвета «ягуар», иона с удовольствием водила его сама. Но машин все равно не хватало. Лайонел иГрег уже сами могли сидеть за рулем и постоянно дрались из-за большогоавтомобиля. И вот сегодня все наконец разрешится, хотя Лайонел об этом еще недогадывается. Объединив поздравления с окончанием школы и днем рождения, онирешили подарить ему маленький новый «мустанг» последней модели, ярко-красный, соткидным верхом, белой обшивкой и красными кожаными сиденьями.

Когда они вчера вечером прятали его в соседском гараже, Фэйрадовалась даже больше Варда. Они с нетерпением ждали того момента, когдаподарят его сыну после того, как закончатся церемония выпуска и ланч в «ПолоЛонж», устроенный в его честь.

– Невероятно, правда? – Фэй с ностальгическойулыбкой взглянула на мужа. – Лаю уже восемнадцать, школа закончена.Кажется, только вчера он учился ходить.

Ее слова вызвали в памяти старые дни. Вард задумчиво смотрелна дорогу. За двенадцать лет многое изменилось, а он все еще иногда печалился,вспоминая ту жизнь, такую прекрасную. Но и эта тоже неплоха. Прошлое казалосьнереальным. Потерянный мир. Он взглянул на Фэй.

– А ты совсем не изменилась. – Он оценивающеоглядел ее и улыбнулся.

Фэй все еще была красива, волосы сохранили естественный цвет– она тщательно закрашивала седину, кожа чистая, гладкая, а зеленые глазапо-прежнему играют изумрудным огнем. Вард выглядел чуть старше жены: его волосыпобелели рано, но он не горевал; седая шевелюра эффектно оттеняла его гладкоелицо, и Фэй часто ловила себя на мысли, что сейчас он нравится ей даже больше,чем прежде. Муж стал более зрелым. Фэй наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Красиво врешь, дорогой. Я старею с каждым годом. А тывсе так же энергичен и бодр.

Он довольно ухмыльнулся и притянул ее к себе.

– Ты и через тридцать лет будешь красавицей. И прекратиобниматься, я, между прочим, за рулем… Может, перелезем на заднее сиденье,чтобы по-быстрому сделать кое-что…

Эта мысль развеселила ее. Вард разглядывал длиннуюграциозную шею жены, которая всегда так ему нравилась. Странно – морщинпрактически нет. Он часто думал, что Фэй еще могла бы сниматься – такаякрасивая, такая умелая. Вард постоянно размышлял об этом, глядя на Фэй, но онапрекрасно справлялась и со своей теперешней работой.

Иногда казалось, что Фэй Тэйер может все. Вард частенько сдосадой признавал это, но всегда гордился женой. Она относилась к тем редкимлюдям, которые многое делают хорошо. И как ни странно, но и он кос на чтосгодился, хотя не признавался себе в этом и спорил с женой. У него не былотакой уверенности в себе, ему не хватало энергии, убежденности, позволявшей Фэйбраться за все и знать, что она справится с любой задачей.

Она снова взглянула на часы.

– По-моему, мы опаздываем.

Вард нахмурился. Не стоит подводить Лайонела. Он не был сним так близок, как с Грегом, но Лай – его старший сын, и сегодня для неговажный день. Он вспомнил про новый «мустанг» и улыбнулся.

– Нет, еще нет.

– А чему ты улыбаешься? – спросила Фэй и слюбопытством посмотрела на мужа.

– Представил себе лицо Лая при виде подарка.

– О, Господи, да он умрет от счастья. – Оназасмеялась, а Вард снова улыбнулся. Фэй была без ума от этого мальчика. Онавсегда была с ним чересчур нежной, иногда даже слишком опекала его, никогда непозволяла ему рисковать, как Грегу, и многое запрещала. По мнению Фэй, Лайонелне обладал физической силой Грега и не был способен принимать удары – ниэмоциональные, ни какие-то другие.

Но Вард не разделял ее убеждения. Может быть, следовало бытьпожестче с сыном, если бы Фэй дала ему такую возможность. Во многих отношенияхЛай был похож на мать: отличался присущим ей спокойным упрямством и так жерешительно добивался желаемого – любой ценой. Даже внешне он походил на мать,и, если сплющить время, они могли бы оказаться близнецами. Духовно они ими ибыли.

Честно говоря, Вард иногда ревновал ее к мальчику. Пока тотрос, мать и сын настолько доверяли друг другу и столь многим делились, чтоиногда все, особенно Вард, возмущались. С отцом Лай всегда был вежлив, ровен,но никогда не искал общения с ним, не стремился пойти вместе куда-либо… А Грег,напротив, всегда тянулся к Варду, с тех пор, как научился ходить. Иногда Вард,вернувшись домой поздно вечером, находил Грега спящим на его половинедвуспальной кровати. Грег всегда страстно искал совместных приключений с отцоми хотел быть уверенным, что, проснувшись, обязательно найдет отца дома. Длянего солнце вставало и заходило вместе с отцом, и Вард признавался, что такуюпреданность переоценить трудно. Однако робкую отчужденность Лайонела из-заэтого одолеть было сложно. Да и зачем пытаться, если у него есть Грег? Вардчувствовал, что в чем-то он в долгу перед старшим сыном, но никогда не понималдо конца, в чем именно.