Но не любой ландшафт дарит положительные эмоции. Идит Шалев из Университета Бен-Гуриона в Израиле изучала воздействие пустынных пейзажей, реальных и воображаемых[92]. С эволюционной точки зрения пустыня несовместима с хорошим самочувствием и непригодна для выживания. Реальный и воображаемые пейзажи с ней (по сравнению с видами на водоем или контрольными) вызывали напряжение и опустошение. При виде пустыни нас покидают жизненные силы. Поэтому участники эксперимента теряли веру в способность избавиться от вредных привычек и зависимостей вроде курения.

Однако пустыня тонизирует лучше, чем вид города без природных элементов. А изображение воды повышает мотивацию к переменам и вызывает прилив сил.

Доказано положительное эмоциональное и когнитивное воздействие любых зеленых зон, в том числе садов и пригородов. Иногда достаточно выглянуть в окно. Офисные работники в Южной Европе реже испытывали стресс и увольнялись, если окна выходили на зеленый массив.

Озелененные территории снижают волнение и умственную усталость не только в текущий момент. Они помогают постепенно выработать своего рода иммунитет к стрессам, вызванным печальными событиями, например утратой близких или онкозаболеванием. Шведские исследователи выяснили, что ежедневный выход на природу в таких ситуациях улучшает душевное здоровье и способность к концентрации[93].

Итак, взрослые развлечения в зеленых зонах приносят радость, способствуют размышлениям и помогают справляться с трудностями, а заодно и обеспечивают социальный контакт. Обычно для облегчения душевных переживаний достаточно посмотреть на природу, а во время тяжелого стресса поможет поездка в обширные дикие пространства. Если нет возможности выбраться из города, постарайтесь почаще ходить в парк. И чем больше их будет в неиспользуемых районах, тем комфортнее себя почувствуют жители.

Озеленение Нью-Йорка

Аманда Бурден, глава градостроительного совета в 2012–2013 годах, когда мэром Нью-Йорка был Майкл Блумберг, занималась возрождением самого известного района — от Хай-Лейн до набережной в Бруклине. Благодаря ей появились места для общения и развлечений, и теперь жители гордятся своим районом. Может, это и очевидно, но такие места, где люди с удовольствием собираются, и составляют основу города. Без них он мертв.

Когда земля в дефиците, общественные места не ставят во главу угла. Рядовые горожане даже не догадываются, как корпорации давят на градостроителей: коммерческие предприятия кормят город, поэтому всегда есть соблазн им уступить.

Бурден не поддалась. Она устояла перед гигантами бизнеса, воплотила в жизнь проекты с долгосрочным преимуществом и сделала Нью-Йорк лучше. Заменив неиспользуемые железные дороги, набережные и заброшенные фабрики оживленными, приятными общественными местами, она преобразила Бруклин и большую часть Манхэттена. Люди стягиваются туда провести время, пройти по магазинам и хотят там жить. Беспроигрышный вариант.

Ей это удалось, поскольку она хорошо знала, как должно выглядеть идеальное общественное место, и была твердо убеждена, что самооценка города в долгосрочной перспективе важнее скорой коммерческой выгоды. Она проявила «дальновидность ради общего блага». В общественных местах у людей поднимается настроение. По словам Бурден, «людей радует сама мысль о том, что они есть. Удачный город — как приятный праздник: все остаются, потому что им там хорошо»[94].

Лучшие общественные места выглядят гостеприимно. Там нет заграждений и барьеров, а если есть, то проницаемые: сквозь них или сверху видно, что за ними, и их легко обойти. Люди идут мимо и решают заглянуть; приходят и уходят по своему желанию. Бурден наблюдала за поведением посетителей Пэйли-Парк, маленького сквера на Манхэттене. Он стал популярным благодаря уюту, переносным стульям и изобилию зелени, а главное, доступности: никто не чувствовал себя там нарушителем границ.

И это не совпадение, его проектировали с учетом потребностей человека. Как сформулировала Бурден: «Хочется ли туда зайти? Видно ли с улицы, что внутри, и наоборот? Выглядит он зеленым и гостеприимным? Есть ли там другие люди? А уличные кафе?».

Безликие площади, примыкающие к офисным или жилым зданиям, кажутся необитаемыми и даже опасными. Владельцев зданий они вполне устраивают, поскольку не требуют особого ухода и хорошо просматриваются на предмет незваных гостей. Но они занимают место, которое могло бы радовать горожан. Следует убедить застройщиков создавать пространства, где приятно посидеть и восстановить душевное равновесие.

По мнению Бурден, подобные места должны уйти в прошлое. Если начать с хорошего парка, вокруг вырастет хороший район, как она доказала в 1980-е, построив Баттери-Парк в южной оконечности Манхэттена. Такие парки создают для людей, с вниманием к деталям. В процессе проектирования эспланаду длиной 1,6 км сначала сделали из дерева и поставили много скамеек. Оказалось, что сидящим на них ничего не видно за перилами набережной. Их переделали, чтобы они не загораживали вид. Деревья и кусты высаживали согласно пожеланиям посетителей опытного образца. Освещение продумали так, чтобы нигде не было полной темноты и люди чувствовали себя в безопасности.

Озеленением разрушенных набережных в Вильямсбурге и Грин-Пойнте тоже занималась Бурден. Теперь к берегу спускается аллея с деревьями. Есть много мест для отдыха, в том числе бар на воде. Перила набережной расширены возле скамеек, чтобы удобно было перекусить или поработать за ноутбуком.

Сначала Бурден пришлось выбивать бюджет на восстановление района. Тогда считалось, что никто не захочет там ни жить, ни проводить время, но она доказала, что это не так: люди придут в хороший парк. И они пришли, многие тысячи со всего города. Между Бруклином и Нижним Манхэттеном пустили паром, которым ежедневно пользуются жители Бруклина и Манхэттена — привычно, как будто парк всегда там был.

Самый известный проект Бурден — скорее всего, Хай-Лайн, парк на месте бывшей эстакадной железной дороги на западной стороне Манхэттена. Его посещают 4 млн человек в год, чтобы прикоснуться к природе, забыть о шуме и суете улиц и посмотреть на город сверху. Бурден не просто лепила парки где попало, а выбирала зоны промышленного развития. С 2002 года 90 % всех строительных сооружений возводится в пределах десяти минут ходьбы от метро. Не нужно покупать машину, если ближайший парк в пешей доступности, — многообещающее начинание на благо жителей Нью-Йорка. Парки изменили их восприятие родного города и реки, на которой он стоит. Из упадка он возродился к жизни.

Хай-Лайн, Нью-Йорк