В 1861 году, когда в США началась война Севера с конфедератами Юга, Англия поддержала южан в расчете на раскол единого государства на две постоянно враждующие друг другу части. Ей всегда хотелось разделять, чтобы властвовать, вносить раскол и смуту во все дела иных стран. Зато правящие круги России были склонны оказать поддержку северным штатам. В этой акции был, правда, свой расчет. Таким образом, Россия заявляла о себе как о полноправном участнике мировых дел и выходила из внешнеполитической изоляции, в которую ее загнал Парижский мирный договор 1856 года в результате поражения в Крымской войне. Подобная позиция России отвечала еще и ее внутреннему состоянию, была весьма понятной общественности после отмены в этом же году крепостного права. Потому Россия охотно присоединилась и к декларации, запрещающей торговлю негритянскими невольниками.

Впрочем, от активной помощи северным штатам — Россия ограничилась посылкой эскадры к берегам США — удерживало опасение, что Англия и Франция способны были возобновить против нее новую войну. Она и началась в весьма специфической форме — в 1862 году при самой активной помощи англичан возобновились неприятности в Польше.

Отношения России и США развивались, к радости США, довольно успешно. В дополнение к приобретенным ранее у России территориям они получили в 1867 году еще и Аляску. И все же в конце XIX века наметилось в отношениях некоторое охлаждение. И все из-за пресловутого еврейского вопроса, возбужденного англичанами сначала в Европе, а впоследствии и в России, англичанами.

Большинство из покидавших Россию евреев не следовали английской идее заселения Палестины, полагая (в полном соответствии с ветхозаветными постулатами), что время возрождения Израиля еще не пришло. Были, впрочем, и другие причины. В том числе и то обстоятельство, что в США они, в отличии от бывших мест обитания, сразу становились полноправными гражданами. Во всех штатах, кроме Мэриленда, всем предоставлялись равные права вне зависимости от исповедуемой ими религии.

Естественным было внимание уже выехавших к проблемам и чаяниям единоверцев, по-прежнему проживающих в родных местах, в том числе и в России. Естественным было и желание встретиться с соплеменниками, в чем-то помочь им. Но для русских иудеев эта возможность была существенно ограничена, а то и вовсе отсутствовала. Естественным было их возмущение и ухудшающимся положением евреев в России.

Неравноправное положение евреев в России отрицательно сказывалось на отношении к России в США. Однако Николай II не желал изменять политику по еврейскому вопросу, несмотря на предостережения, высказываемые ему Витте, немногими другими из его окружения. Он прислушивался к противоположным точкам зрения, звучавшим якобы из патриотического лагеря. В результате возделывалась благодатная почва для произрастания антисемитизма, зерна которого повсеместно были разбросаны щедрой британской рукой.

Десятилетиями тянувшееся и все более обострявшееся давление на евреев в России получило неожиданное разрешение. Поводом к этому стала история с американским послом в Константинополе Штраусом, решившим по частному своему вопросу приехать в Россию. Несмотря на дипломатический статус, он должен был, как еврей, сделать целый ряд запросов в полицию. Лишь после этого он был допущен в пределы империи, причем на строго определенное время, к тому же при постоянном унизительном контроле. Реакция последовала незамедлительно. 4 декабря 1911 года президент США Тафт вынужден был под давлением бывших российских евреев в соответствии с требованием конгресса денонсировать русско-американский торговый договор 1832 года. Но это был, поняли все, лишь повод — вмешательство во внутренние дела чужих государств не позволялось дипломатическим кодексом. Основной причиной разрыва торговых отношений стал нерешенный еврейский вопрос, за прошедшие полвека неимоверно обострившийся в России благодаря глобальной английской политике.

Таким образом, Россия теряла союзников, теряла партнеров, теряла собственных граждан, покидающих страну и превращающихся в ее врагов. С этого момента обозначился коренной поворот и в самой американской политике. Занятая до поры до времени делами на своем континенте, США встали в фарватер английской внешней политики. По сути, Великобритания приняла участие в формировании у американской нации своего рода русофобии, устойчивой идеи неприязни всего русского, самой России. Дружественные отношения с Россией после некоторого охлаждения американцы сменили на союз с Англией. И вместе с ней стали готовить в России разлагающую государство революцию.

В истории российско-американских отношений остались такие факты, о которых вспоминал позднее Борис Савинков: «Член финской партии активного сопротивления Конни Цилиакус сообщил центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и распределены были между всеми революционными партиями. ЦК принял эту сумму, вычтя 100 000 на боевую организацию». Особенно постарался в финансировании русского революционного движения банк «Кун, Леб и Ко». Словом, еще до того, как немцы подключились к поддержке революционных партий в России для снижения боевой готовности русской армии в первой мировой войне, влиятельные политические круги Англии и Америки с целью дестабилизации обстановки в России и уничтожения самодержавия уже давно разжигали пламя революции в стране.

В это же время англичане заручились поддержкой США в вопросе использования евреев для решения своих задач на Ближнем Востоке. 2 ноября 1917 года министр иностранных дел Великобритании А. Дж. Бальфур направил банкиру лорду Ротшильду письмо о политике Англии в Палестине. В этом документе, вошедшем в историю как Декларация Бальфура, говорилось, что британское правительство «относится благосклонно к установлению в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все свои усилия, чтобы облегчить достижение этой цели».

В 1918 году Декларация Бальфура была признана Францией и США, а затем по настоянию Англии была целиком включена в Севрский мирный договор 1920 г. (договор держав-победительниц с Турцией по окончании первой мировой войны, аналогичный Версальскому договору с побежденной Германией). Это придало соглашению характер международного обязательства. Впрочем, выдвигая предложения по Палестине, которая управлялась бы англичанами по специальному мандату, они добивались не только благосклонности США. Они также получали возможность уклониться от обязательств, которые заключались в содействии созданию единого арабского государства на Ближнем Востоке. В это государство должна была войти Палестина. В обмен на это обещание арабы в первой мировой войне выступили на стороне Антанты, в июне 1916 года подняли восстание против Турции. Теперь англичане готовили почву для оправдания захвата ими Палестины.

Стоит заметить, что Декларация Бальфура была подготовлена, когда большевики еще не оседлали Россию, когда у власти было еще Временное правительство. Из этого следует вывод, что вероломные англичане не собирались выполнять и обязательств перед Россией. К ней в результате раздела Азиатской Турции должны были отходить армянские вилайеты и Северный Курдистан, а также Константинополь, позволяющий достичь давней мечты о контроле над проливами из Черного моря в Средиземное. Союзники не собирались делиться с Россией плодами совместной победы. Россия из первой мировой войны должна была выйти опутанной долговыми обязательствами, обессиленной, готовой уступить любым требованиям союзников, как было это после совместной победы над Наполеоном. На это удивительное совпадение — одновременное начало Октябрьского переворота и публикацию Декларации Бальфура — обратил внимание американский публицист Дуглас Рид, назвавший эти казалось бы ничем не связанные между собой события «двойным заговором». Заговором немецкого генерального штаба, отправившего в Россию поджигателей революции. И заговором Запада, в котором ведущую роль играла английская правящая верхушка, направленной тоже против России.