— Как давно я здесь?

— Лежи, тебе шевелиться негоже. — Костлявая, но удивительно сильная рука Тильды прижала голову командира к изголовью топчана. — Уж скоро неделя будет. Но ты не волнуйся, скоро пойдешь на поправку. Рану твою я прочистила мушиными личинками и ополоснула отваром из оберег-травы. — Она поднесла деревянную чашу к иссохшим губам Толгрида. — Выпей это, и твоя голова успокоится, а боль уменьшится. Ты еще слаб, тебе надо поспать. Мой дед всегда говорил, что во сне человек самоисцеляется. А он знал толк в таких вещах, ведь был учеником самого Фенидия Лаврийского. Знаешь такого?

Толгриду приходилось слышать это имя, но сейчас его отравленный страданиями мозг не мог вспомнить где и когда, поэтому он молча помотал головой.

— О, милок, это был великий целитель, рожденный еще во времена правления Влайдека Второго. Он был магом, но после инквизиторской чистки глава Ордена не покарал его, как поступал с другими колдунами, но принял к себе на службу, потому что понял, как искусен Фенидий.

— Не знаю, что там говорил этот Фенидий и твой дед, но сны мои плохи. Я вижу кошмары.

— Лихорадочный бред. Это нормально. Твое тело сопротивляется. Но не бойся — ты уже исцеляешься. Главное, не иди за мертвыми и не верь, когда они будут говорить, что «там» хорошо.

— Там — это где?

— Место, куда уходят все умершие.

Командиру хотелось сказать, что таких мест два: Бездна и Чертоги Небесные. Но на разум нахлынула слабость, и глаза стали сами собой закрываться. Через миг он уже дремал.

Сначала перед ним простиралась густая мгла с мелькающими в ней тенями, но вскоре сон снова вернул его на Плачущую Заставу. Он сидел в кабинете командующего гарнизона и пил вино вместе с Дигоном и ребятами. Дигон травил какую-то байку, все смеялись. За окном смеркалось, в углу полыхал тревожным пламенем факел.

— Здорово мы одолели их, а! — начал хвастаться командующий гарнизона, скаля гнилые зубы. — Как я распорол брюхо тому верзиле, помните? У него еще вместо рук булавы были.

— А как же не помнить? Конечно, помним, — подтвердил Кордок, ухмыляясь. Остальные тоже закивали. — Ты показал себя настоящим героем, Дигон. Если бы не ты — застава бы не устояла.

— Да что там я! — махнул рукой тот. — Без вас я бы не справился.

Что за чушь, с удивлением подумал Толгрид. Ведь битва проиграна, и никто не выжил. Он вскочил на ноги и громогласно заявил:

— Мы проиграли битву. Плачущая Застава пала.

Смешки и всеобщее веселье угасло.

— Ты чего, Тол? — Андер недоуменно воззрился на него. — Мы победили.

— Не обращайте внимания на него, он просто устал. Битва выдалась тяжелой. Все позади, Тол. Сядь и выпей, — махнул ему Шолд с противоположной стороны стола. Он пьяно улыбался, глаза блестели в отсвете свечей.

— Если бы не Дигон, мы бы тут не сидели, — снова завел похвальбу Кордок. — Отбиться от нескольких тысяч полукровок всего парой сотней солдат — это уметь надо. Я бы так не смог.

— Да это что! — махнул рукой Дигон. — Вот когда я служил на Арне, вот там бойня была, так бойня. Половина наших полегло. Я тогда небольшим отрядом мечников командовал. Почти все целы остались, когда как другие костьми легли.

— Да вы что, не понимаете? Битва проиграна… — И тут Толгрид осекся. А вдруг и правда, что они выиграли. И все живы остались. Он отодвинул стул и бросился к выходу.

Внутренний двор встретил его разлагающимися трупами, догорающими кострищами, обугленными остовами и радостно каркающим вороньем. В сердце его будто вонзили ледяной кинжал. Он бросился обратно в кабинет командующего.

Перевернутые стол и стулья, обломки мебели, клочки бумаги, осколки мечей и обрубки щитов — вот что увидел он на месте, где только что пировали его люди. В кабинете царил холод и мрак — факел в углу исходил легким дымком. Дигон лежал в углу в луже крови и тяжело дышал. Командир сглотнул тягучую слюну и подошел к нему.

— Толгрид, — тихо позвал он. На лице его застыла гримаса страдания. — Толгрид, прости… — Лицо командующего гарнизона скривилось еще пуще, губы задрожали, а потом он гулко выдохнул и умер.

Толгрид посмотрел на свои руки и увидел на них кровь. Сердце сжалось в кулак, по спине и шее побежали мурашки. Его затошнило, он припал на одно колено, опустил голову. Холодный пот заструился по лбу и вискам.

— Тол, — услышал он, поднял глаза и увидел, что вместо Дигона в той же луже крови лежит Шолд. — Не бросай меня, друг. — Его глаза испугано бегали. — Я не хочу умирать. Не хочу!

В руке командир обнаружил кинжал из черной стали. Толгрид приблизился к Шолду и прижал лезвие к его горлу.

— Нет, Тол, не надо. Я хочу жить, — молил его друг так, как никогда не поступал при жизни.

Толгрид не хотел этого делать, но все же сделал — резким движением перерезал Шолду горло. Кровь закапала с шеи, струйкой побежала по дублету.

Кинжал выпал из рук, противно звякнув.

Толгрид поднялся на ноги, сжимая виски.

— Нет, нет, нет, — замотал головой он. Руки его тряслись, губы дрожали. — Нет, Шолд, ты не умер. Нет! — Он кинулся к телу друга, но вместо него снова обнаружил мертвого Дигона.

— Конечно, нет, друг, я здесь, — раздался голос Шолда позади.

Толгрид обернулся. Шолд стоял у дверей, прислонившись спиной к косяку. Палаш он держал за рукоять обеими руками, острие воткнуто в пол. Красный от крови клинок будто сиял в отсвете факела, снова оказавшегося зажженным.

— Но я же сам перерезал…

— Ты думаешь, меня так легко убить? — засмеялся Шолд. — Брось, Тол. Ты же знаешь, я живее всех живых. Пойдем со мной.

— Куда? — насторожился командир.

— К ребятам. Они давно тебя ждут.

— А они… они разве не погибли?

— Ну ты даешь, — покачал головой Шолд. — Конечно же, нет. Все живы. Нам пора уходить. Все только тебя и ждут.

Толгрид ощутил, как тепло разливается внутри него. Все живы. Никто не погиб. Ему все это пригрезилось.

Все живы!

Он вышел во внутренний двор и заметил, что тот пуст. Ни трупов, ни щепок и мусора. Ничего нет. Только у ворот стоят его люди: Микул хмурится, недовольно глядя на него, Андер и Кордок перекидываются в кости, сидя на своих походных мешках, Устинг точит топор, Вилкон кормит коня, гладя его по загривку, Хелга натягивает тетиву на свой лук.

Толгрид всей душой хотел присоединиться к ним, но что-то его останавливало.

— Нет, Шолд. Я не пойду с вами, — покачал головой он. — Я должен убить Одержимого. Должен!

— Тол, ты же знаешь, что он тебе не по зубам. — Шолд положил ему на правое плечо руку. — Тем более мы послали к нему демона. Он его и убьет.

— А если у него ничего не выйдет?