В тот день они обедали в «Токатлыяне». Когда Леман начала задавать вопросы по поводу того, что она увидела, Сеит разъяснил, что длинная процессия связана с Рождеством, и пояснил, что это такое. Мюрвет сочла нужным вмешаться:

– Маленькие дети столько вопросов не задают, Леман. Некоторые вещи становятся понятными, только когда вырастешь. Оставь отца в покое!

Сеит улыбнулся.

– Позволь детям спрашивать о том, о чем они хотят спросить. Если они не могут задать вопросы отцу, то кого им тогда спрашивать?

– Но они запутаются, Сеит.

– Если узнают от меня, то не запутаются.

– Леман еще очень маленькая для таких тем.

– Тем лучше. Когда она вырастет, не будет пробела в знаниях.

Затем, подмигнув старшей дочери, продолжил:

– Спроси-ка, Леманушка, о чем бы ты еще хотела узнать?

– Ты когда-нибудь видел Отца нашего Аллаха?

– Ах ты, Боже мой, дитя, да что это за слова такие? – воскликнула Мюрвет, всплеснув руками. – Это грех, о таких вещах не спрашивают!

Сеит словно не слышал того, что сказала жена, и ответил, глядя Леман в глаза:

– Конечно, видел.

Мюрвет, испугавшись, осмотрелась – не слышит ли кто-то, о чем они говорят, – и склонилась к мужу:

– Сеит!

Тот же продолжал говорить:

– Да, если ты посмотришь, дабы узреть, то увидишь Аллаха в любом месте.

Мюрвет побагровела. Подошел официант, и Сеит на мгновение замолчал. Потом продолжил:

– Во всем есть отражение Аллаха, Леманушка. В стволе дерева, в листьях, в капле воды, в облаках, во всем есть Его частица. Так написано в Коране.

Леман с удивлением раскрыла глаза и слушала отца.

– Ну, а снег? И в снегу можно увидеть Отца нашего Аллаха?

Сеит, засмеявшись, погладил дочь по щеке.

– Конечно!

Вскоре Сеит организовал ужин и пригласил гостей, желая таким образом отметить Новый год. Мюрвет возражений не имела, так как у нее не было проблем с покупкой продуктов, готовкой еды – все в дом доставлялось из ресторана. Она с большим удовольствием накрахмалила расшитую льняную скатерть и полотенца, сделала уборку в доме. К обеду супруги, чтобы что-то купить детям, провели в Бейоглу приблизительно два-три часа и затем вернулись. Выбор подарков Мюрвет полностью доверила Сеиту. Она знала, что он берет лучшее из всего, самое роскошное и красивое. Бродить с ним, рассматривая витрины и совершая покупки, было большим удовольствием. И хотя Мюрвет все еще не могла привыкнуть к тому, как щедро он раскидывался деньгами, она в глубине души получала от этого удовольствие.

Они взяли обеим дочерям по паре замшевых ботиночек и шляпки из бархата, украшенные цветами. С подарками в пакетах из европейской бумаги они в веселом расположении духа вернулись домой.

Сеит, проводив жену до дверей квартиры, сообщил ей:

– Я еще поброжу по магазинам, Мурка. Приду после прихода гостей, но слишком не задержусь.

Поцеловав жену, он бегом сбежал с лестницы. Мюрвет восхитилась его нескончаемой энергией и проводила его улыбкой.

– До свидания, вечером увидимся!

Затем крикнула в коридор:

– Леман! Шюкран! Мама пришла!

У нее было благостное чувство, что этот год пройдет очень хорошо. Надев красивое платье, она начала готовиться к вечеру и первым делом поставила пластинку и завела граммофон. Бормоча под нос песенку, она накрывала на стол, расставляла приборы, расстелила скатерть. Для гостей, которые останутся на ночь, она приготовила простыни, подушки и полотенца. «Если у них вообще останутся силы доползти до кроватей», – подумала она и засмеялась. Она предвидела, что гости встретят рассвет за столом.

Полив цветы в гостиной, Мюрвет позвала дочерей:

– Девочки, давайте готовьтесь, пришло время идти в ванную!

Хорошенько натопив печку, она нагрела воду для ванны, не забывая менять пластинки. Искупав сначала Шюкран, она уложила ее на «обеденный сон», так как знала, что если дочь не поспит, то потом начнет капризничать. Следом пришла очередь Леман. Старшая дочка, почувствовав веселое настроение матери, купалась, напевая песни. На какой-то момент девочка замолчала – когда ей в глазки попало мыло. Мюрвет едва услышала звонок в дверь.

– Кто там?

– Это квартира Сеита Эминова?

Из-за двери доносился голос молодого человека с акцентом. Такие моменты всегда заставляли Мюрвет вздрагивать. Снова с тем же волнением она спросила:

– Кто спрашивает?

– Он делал у нас заказ и велел доставить по этому адресу.

Мюрвет как не знала, действительно ли доставили заказ, о котором ее не предупредили, так и была уверена в том, что не узнала того, кто стоит за дверью. Накинув цепочку, она приоткрыла дверь. Юноша лет пятнадцати-шестнадцати, с доброжелательным лицом, стоял напротив хозяйки.

– Откуда эти пакеты?

– От Али Кокарджа. Вы мадам Мюрвет Эминова?

Мюрвет кивнула.

– Это ваше.

Мюрвет не оставалось ничего иного, кроме как открыть дверь. Посыльный попрощался и бегом сбежал с лестницы. Мюрвет пошла к дочери, которую оставила в ванной. Леман, сама замотавшись в огромное полотенце, старалась высохнуть. Мюрвет засмеялась.

Ликуя, она вытащила из пакета платье из тонкой ткани темно-зеленого цвета с зелеными шелковыми полосками. Рукава были оторочены шелковыми лентами того же цвета.

– Боже, как же красиво! – воскликнула она.

Положив платье на диван, она открыла другой пакет и достала из него черные лакированные туфли на высоких каблуках. Их марка была Мюрвет незнакома, она поняла только слово «Париж», которое было написано на красной коробке. Схватив в охапку подарки, она отнесла их в спальню.

У нее осталось только два часа на себя. Мюрвета приняла ванну, высушила и уложила волосы. Сидя за туалетным столиком, она думала о том, какое же большое удовольствие она получает от всех этих восхитительных сюрпризов.

Покрасовавшись перед зеркалом, она осталась невероятно довольна собой. Мюрвет прошептала, будто стыдясь, что ее услышат:

– Я люблю тебя, Курт Сеит!

Вновь раздался звонок. В дверях появились официанты. Они завершили сервировку стола. Спиртное, по инструкции Сеита, было оставлено на балконе в снегу. На стол поставили холодные закуски, фрукты, сухофрукты. В семь часов начали собираться гости – в основном, друзья их семьи. Депутат Стамбула Бахаттин-бей и его жена, живущие на нижнем этаже, также были приглашены. Мюрвет очень хотела, чтобы и ее мать присоединилась к ним, но пришедшие Неджмийе и Шюкрийе передали сестре, что Эмине попросила прощения за свое отсутствие. Увидев конверт, который сестра достала из сумки, Мюрвет не стала обижаться на мать. Пришел ответ на письмо в Крым, которое она написала несколько месяцев назад.