Я с восторгом смотрела, как после полета за спиной дракона складываются сильные крылья. Хорошо, что у него тело прохладное, потому что мое невыносимо горело, а еще хорошо, что у меня есть такой безобразный хвост и все, что со мной сейчас происходит, можно списать на шок, просто шок.

– Все, что с тобой сейчас происходит, – прошептал Аодх, – это я.

А я посмотрела вниз, поняла, что мы оба уже без одежды, пискнула, скрестила руки, попыталась что-то сделать с ногами, но бесполезно, и отчасти из-за растерянности резко поинтересовалась:

– Не слишком самоуверенное заявление?

– Нет.

Дальше я спорить не стала, во-первых, потому что драконов не переспорить, во-вторых, потому что он прав. Все, что со мной происходит в последнее время, из-за Аодха. Он удивленно моргнул – ага, фраза ему не понравилась, но ведь правда, а то хотел смутить меня, выставить напоказ мои… ну… все, что я чувствую…

– А все, что происходит сейчас со мной, – провел ласково по щеке, не забыв почесать и мой лоб, – это ты, Доди.

Взгляд прямой, ничуть не смущенный, но лукавый, мол, смотри, мне не стыдно вслух признаться в том, что я чувствую. Все напоказ, для тебя. Но я пока не готова, не могу, не привыкла…

– Драконы долго живут, – усмехнулся.

А я закончила мысленно то, что осталось несказанным – «подожду»… и по темным глазам прочитала, что поняла его правильно. Хм, похоже, драконья мудрость – это наследственное.

– И самомнение тоже, – добавил Аодх, заходя в воду все дальше и дальше, пока она не скрыла наши тела. Дракона – по плечи, меня почти всю, потому что он все еще держал меня на руках.

Фух, так поприличней, хотя… я только сейчас поняла, что если мы оба обнажены, то, собственно…

– Не дергайся, – попросил Аодх и добавил с лукавой улыбкой: – Не усугубляй.

И я снова притихла. А что оставалось делать? Захотел раздеть – раздел, захотел рассмотреть – рассмотрел, захочет – возьмет, а я…

– Искушаешь? – строгий такой взгляд с предупреждением.

Молчу, боюсь усугубить, боюсь, что скажет потом, что сама напросилась…

– Доди, – вздох, один, второй, третий, длинная пауза, – ты серьезно думаешь, что я мог так поступить: захотел – взял? Хм, захотел – взял, – повторил он, смакуя, – это, конечно, очень привлекательно, но если бы я придерживался этого принципа, я бы не придумывал момент с кимоно, майками, да и плащ бы мне не понадобился в такую жару.

– Это я все понимаю, – подняла на него глаза, – и помню, что ты говорил про зов и мою к тебе привязанность, – погладила его по груди, меня как-то успокаивал стук его сердца, – и ты говорил, что пока я в полутрансформации, между нами не будет… ну… эм… ничего не будет… но…

– Между нами уже все есть, Доди. Скажи прямо, что тебя беспокоит. Или просто хотя бы подумай об этом. Я пойму.

Под моей ладонью стук его сердца ускорился, и несмотря на прохладную воду, мне стало еще жарче, чем было. Как объяснить, что я не привыкла к тому, что к моему обнаженному телу прикасается мужчина? Пусть даже этот мужчина мне нравится, пусть даже его прикосновения мне приятны…

Дракон облегченно выдохнул, прикоснулся ладонью к моим горящим щекам, и сказал:

– Так нормально?

Я посмотрела вниз: теперь под водой просматривалась нательная рубашка до колен, и несмотря на ее прозрачность я сразу почувствовала себя гораздо уверенней и в настроении.

– Спасибо, – потянулась к губам колдуна.

Я понимала, что рубашка ненастоящая, что он видит меня всю как и раньше, но мне было спокойно в этой иллюзии. Я смогла расслабиться, откинуть голову и позволить Аодху и течению удерживать себя.

– Поработай хвостом, – подсказал Аодх, я шевельнула чешуйчатым убожеством и с удивлением поняла, что плыву.

Я плыву! И причем убожество совершенно мне не мешает, а наоборот! Я слышала, что следом за мной плывет дракон, и когда устала, только успела подумать о нем, как тут же была подхвачена на руки.

– Ну как тебе хвост?

– Непривычно. И в воде не видно, какого он цвета!

Аодх только качнул головой, но на этот раз спорить не стал, что мне повезло. Вот ему повезло – это да, у него драконья сущность красивая; и папе моему повезло, а мне… Постараюсь не показать при родителях, что расстроена, а то мама у меня впечатлительная, еще примет на свой счет, а я не хочу, чтобы она расстраивалась.

Дракон вышел на берег, сам уселся на землю, меня усадил к себе на колени, дунул, помогая обсохнуть, и откинулся на спину, увлекая меня. Похоже, ему нравится снизу…

Открыл глаза, усмехнулся.

– Знаешь, мне очень интересно слышать твои мысли, – сказал он, расчесывая пальцами мои подсыхающие пряди.

Я немного подвинулась выше, исключительно ему для удобства, да-да; повернула голову набок.

– Только мои мысли интересно слышать или вообще?

– Ты не пытаешься думать правильно или красиво.

– Не поняла. Я что, как-то неправильно формирую мысли?

– Обычно те, кто знает, что я их слышу, пытаются думать что-то пафосно-хорошее, но чаще всего получается пустое и лицемерное.

– Зачем они так делают?

– Чтобы спрятаться.

– От тебя?

– От себя.

– И у них получается?

– Пока я рядом – наверное, но когда я ухожу, они ведь остаются наедине сами с собой.

– А как твоя семья воспринимает твой дар?

– Ты первая, кто назвал это даром.

Понятно, дальше о семье можно не расспрашивать.

– Да нет, там не очень грустно, просто…

Ага, ага, уши мне не заговаривай, я ведь слышу вздох и как гулко забилось сердце.

– У меня есть два брата и одна сестра. Есть замечательные родители, – сказал Аодх после длительной паузы.

– Ух, ты! – приподнялась, заглянула в лицо, а оно такое задумчивое и печальное, что хоть сейчас начинай кого-нибудь оплакивать. – Эй, ты чего? Не хочешь – не рассказывай, мы вообще можем не общаться с ними. Я никогда не мечтала о свекрухе, знаешь ли, и прекрасно и дальше без нее обойдусь. А братья и сестры… ну… мне всегда нравилось, что я у родителей одна.

– Врушка, – не упрек, а маленькое замечание, но главное, что улыбнулся.

Честно говоря, пока я не подружилась с Сайв, мечтала, чтобы у меня была сестра, лучше старшая, с которой можно делиться секретами, и да, я не против обзавестись близкими родственниками немного другим способом, но если они скверно относятся к Аодху, я не собираюсь строить из себя добрую девочку.

– Они тебе понравятся, Доди. Я уверен, что ты подружишься с Алин – это моя сестра. Может, будет сложно поначалу с Блэмом и Харди, но они ко всем относятся настороженно – это мои братья. А Урбан и Эрта – это мои родители, примут тебя как родную дочь. У них большое сердце. Когда-то они приняли в свою семью ребенка, которого бросила собственная мать. Когда-то они приняли в свою семью меня, Доди.