Как и обещал, Даргарм взялся рассказывать историю своей планеты, но то ли мысли мои витали слишком далеко, то ли предмет оказался чересчур сложным − слушала я наставника не особенно внимательно. Эпохи, смены рас и довлеющие подрасы, совершенствование систем управления как на местах, так и в масштабах всей планеты. Скачками от упадка к благоденствию с неизбежными падениями в процессе. Что поняла точно − войн здесь не было очень давно, а оттого и история выглядела весьма непривычно. А запомнить видоизменения в целом мало понятных явлений довольно сложно. К тому же во время занятий меня отвлекали. Да так, что Даргарм удивленно хлопал глазами и не находил слов. Детеныш фабри, которого мы успешно вылечили, по какой-то причине не пожелал возвращаться к семье в горы, а поселился на одном из деревьев (самом высоком) в саду Даргарма. И стоило мне ступить на территорию возле дома наставника, он слетал на нижние ветви, а то и вовсе с трудом удерживался на гнущихся под его весом кустах и что-то верещал.

− Разговаривает с тобой, невероятно! − изумлялся актаниец и с любопытством наблюдал. Как мне кажется, не только за фабри, но и за мной.

Занимались мы преимущественно в саду, и первое время я пыталась слушать рассказы Даргарма, игнорируя перескакивающего с ветки на ветку и всячески привлекающего к себе внимание крылатика, но потом сдалась и скармливала ему едва ли не все принесенные наставником для нашего перекуса фрукты.

Даргарм продолжал рассказывать, но, готова поклясться, про себя подмечал все детали поведения зверька и готовился сделать очередное открытие.

Несмотря на неформальную обстановку и нерабочий настрой, я узнала кое-что действительно важное. Катастрофа на Актании, о которой как-то упоминал Рион, произошла порядка тысячи лет назад. И, насколько я смогла сопоставить обрывки уцелевших воспоминаний, Айнарин летала в поисково-исследовательские миссии уже после, на заре новой космической эры Актании, а вернее, ее возрождения. Она очень хотела помочь родной планете восстановиться и обрести былое величие, однако Актании пришлось справиться самой… Размышляя об этом, я все чаще спрашивала себя: «Неужели я не смогу помочь и Земле?»

И все же надежда теплилась, а потому в день Х я едва не подпрыгивала от нетерпения.

Для оглашения результатов разбирательства нас собрали в просторном круглом зале все в том же центре управления дальними миссиями. Здесь я увидела весь экипаж «Странника», но поговорить ни с кем не удалось, они сидели далеко от нас с Гаруном. Да и что я могла бы им сказать? Сдружиться у меня получилось далеко не со всеми. А потом в зал вошел Рион, и я буквально выпала из окружающей действительности, видела только его. А Рион, словно он точно знал, где я сижу, едва зайдя, сразу отыскал меня глазами и поприветствовал долгим пристальным взглядом, потом отрывисто коснулся рукой сердца и занял свое место рядом с Синаром в центре зала. Он не подошел и ничего не сказал, но я не могла больше думать ни о чем другом, пока голос Гаруна не вернул меня в реальность.

− Я должен был бы сидеть рядом с ними, но Риону удалось убедить комиссию, что за все действия своего стажера несет ответственность он один, − сказал он.

− Вот как?

− Да, только лучше бы он этого не делал, они и так спросят с него за все.

Гарун сказал это печально и обреченно, а мне стало стыдно, что я, отстаивая свои интересы, даже не попыталась подумать о Рионе. Да, он поступил по-своему, не поддержал меня, не помог Земле, а уволок как древний варвар прочь от опасности, но… Может, я тоже недостаточно старалась? Не сумела донести, насколько важна эта планета, не разговорила… Меня охватило смятение. Злость и обида переплетались с сожалением и тревогой, и кружили внутри диким вихрем. Что если я ошиблась? Но он не захотел услышать меня!

Я не желала показывать свой интерес, но против воли снова посмотрела на Риона. И только теперь заметила, как плохо он выглядит. Кожа, обычно отливающая перламутровым блеском и временами чуть светящаяся, сейчас как будто посерела, под глазами залегли тени, лицо осунулось.

Рион почувствовал мой взгляд и пронзил своим. Мгновение я тонула в серебре его глаз, но затем судья произнес его имя, и наш безмолвный диалог прервался. Мгновение. Мне было много и его. Я больше не знала, как мне вынести это дурацкое заседание и усидеть на месте, глупое сердце взбунтовалось и рвалось к любимому. Я тяжело дышала, безуспешно пыталась обуздать разъедающие противоречивые чувства. Я не могла позволить себе быть с ним. И не могла без него.

А потом судья произнес одно единственное слово. Нет, наверное, слов было больше, но, сражаясь с собой и пытаясь взять контроль над эмоциями, все остальные я прослушала.

− Оправдан.

− Как это? − выдохнула, ничего не понимая.

− Допрашивали не только тебя, − сказал Гарун. − Угрозу бунта признали реально существующей. Протокол позволял Риону отозвать «Странник». И даже то, что ты его лаи-ян, это… оправдало все остальное. Но это ведь хорошо, да?

Я не знала. Не знала… А когда судья заговорил дальше, на глаза навернулись слезы.

− Карина, комиссия рассмотрела вашу просьбу. Для предотвращения природной катастрофы в солнечную систему будет направлен еще один корабль, но включить вас в состав его экипажа мы не можем. Окончательное решение о признании вас гражданкой Актании будет вынесено после посещения уполномоченного врачевателя душ и получения нами его заключения. После вам предстоит определиться со специализацией. И ежели таковой будет выбрана одна из космических направленностей, в любом случае, вам предстоит овладеть ею прежде, чем отправляться в глубины Вселенной. Иными словами − учиться. Детальнее обсудить эти вопросы и пройти тестирование для выявления заложенных склонностей вы можете с вашим наставником.

− Вы меня не отпускаете? − спросила глухо. Я не знала, принято ли на подобных заседаниях задавать вопросы − мне было все равно. − Я хочу вернуться на Землю.

− Ваше появление, да и сам факт существования в этой форме ошеломил и вызвал жаркие обсуждения, − признался мужчина, которого по незнанию я прозвала судьей. − Разумеется, в еще большем смятении оказалось неподготовленное к подобным открытиям ваше земное сознание, однако это не отменяет того факта, что в искре своей вы дитя Актании. Мы не можем отпустить столь юное, незащищенное создание на низшую, потенциально опасную планету. По крайней мере не сейчас. Примите вашу истинную природу, освойтесь на по-настоящему родной вам планете, изберите область знаний, выучитесь, и, когда будете готовы, мы вернемся к этому вопросу.

Вот и все, дверца золотой клетки захлопнулась.

Я встала, смахнула злые слезы и громко, на весь зал сказала:

− Низшее земное сознание? Недостойное дитя Актании не вправе выбирать свою судьбу и быть свободным? Недостойное, но все же зачем-то нужное? Хорошо. Мне нечего вам противопоставить. Пока нечего.