Время от времени из недр доносился странный гул, похожий на пение, низкое, на пределе слышимости, но потрясающе красивое и грозное, приводившее в священный восторг даже орков-чистокровок.

— Шевелитесь, вислочлены! — заорал на слишком медленно спускавшихся к месторождению антрацита эльфов надсмотрщик, замахиваясь толстым тяжёлым хлыстом.

— Опять не можешь организовать работу? — усмехнулся со злостью один из смотрителей приморской шахты, стараясь выслужиться перед только что вернувшимся главой. — Да тебе самому место среди дерьморабочих!

Старший смотритель по имени Булыжник, которое получил, потому что в детстве и юности дрался в основном камнями, горделиво выпрямился, встав на помост для наказаний.

— Давайте сюда нарушителей порядка! — крикнул он, откидывая полы меховой накидки, чтобы все видели висящий на поясе меч в красивейших сверкающих ножнах. — Хочу проверить, как мой новый клинок умеет отсекать носы и уши тех, кто не умеет подчиняться приказам. Или в моё отсутствие никто за порядком не следил?

Испуганные возможностью быть наказанными, надсмотрщики ринулись к тюрьме, а некоторые хватали прямо занятых работой первых попавшихся шахтёров. Булыжник выдернул меч из ножен, и сверкающая в свете звёзд сталь мелодично запела. Видя испуганно-изумлённые и восхищённые взгляды, направленные на дивной красоты оружие, орк крутанул в руке клинок и, взявшись за кончик, согнул лезвие.

На помост затащили первого из нарушителей. Эльф, похоже, давно сидел в тюрьме, и о нём вообще забыли: мужчина был бледный, осунувшийся и передвигал ногами с огромным трудом, качаясь и спотыкаясь.

— Этого надо казнить, — сказал ведущий его орк, — он… Он… Нарушитель. Злостный! — отмахнулся тюремщик, понятия не имевший, почему этот рабочий столько времени провёл взаперти без еды и воды.

Смотритель разбираться не стал: ему слишком хотелось попробовать в действии меч, который выиграл в кости у сына прославленного военачальника.

— Закрепите его на дыбе, — оскалился орк. — Надёжно. Не жалейте верёвку.

Провинившийся эльф, понимая, как именно его собираются казнить, замотал головой и тут же получил удар в челюсть, от которого изо рта брызнула кровь. Нерадивого рабочего подтащили к дыбе, очень надёжно привязали, чтобы лишить возможности шевельнуться, а заодно перетянули конечности, предотвращая сильную кровопотерю и быструю смерть, и Булыжник, усмехаясь, рассёк пополам пальцы правой руки эльфа. Кровь цвета рубина в рукояти потекла по клинку, создавая жуткую гармонию оттенков алого. Обречённый эльф страшно закричал, и орк нанёс новый удар, отрубая кисть.

С третьего взмаха добравшись до локтя и с хрустом перерубив сустав, Булыжник расхохотался:

— Пусть отдохнёт пока! Давайте тех, кто плохо слушал приказы.

На помост притащили четверых эльфов.

— Держите крепко!

Виновников схватили за волосы и резко оттянули головы вбок, подставляя под меч уши. По одному у каждого.

Булыжник наносил удары с размаха, поэтому одному из эльфов случайно снёс не только ухо, но и кожу со скулы, оголив кость.

Вернувшись к полумёртвому от боли осуждённому на смерть, наслаждаясь хохотом собравшихся у помоста орков и молчаливой злобой и страхом эльфов, главный смотритель шахт мощным ударом перерубил несчастному правое плечо.

— Хороший меч, правда? — хищный оскал Булыжника стал кривым. — Знаете, чей он? Это оружие короля эльфов, который висит у нас над воротами! Калечить таким мечом эльфов — особое наслаждение!

И отсёк осуждённому половину правой ступни.

Достав из-за пазухи флягу с крепким горьким настоем дурманящих трав, Булыжник отпил сразу половину содержимого, отрубил эльфу искалеченную ногу по колено и впился в неё зубами, отрывая куски мяса и заедая им пахучее пойло, вызывая этим полнейший восторг своих соплеменников и ужас и отвращение рабочих. Некоторых начало рвать. Однако все продолжали наблюдать.

— Пусть живёт, — отмахнулся вдруг от осуждённого наевшийся и напившийся и, видимо, подобревший орк, убирая меч в ножны. — Найдите ему какое-нибудь применение.

Окровавленный эльф, потерявший руку и ногу, но всё ещё живой, благодаря магии Мелькора, отчаянно взвыл и орал до тех пор, пока ему в рот, ломая зубы, не засунули огромный грязный камень.

***

Приморские шахты были дальше других от главной крепости, поэтому порядки здесь устанавливались весьма произвольно. Смотрители шахт менялись подозрительно часто и каждый раз становились самыми уважаемыми орками земли Мелькора. Но, как правило, ненадолго.

Возвращаясь домой в компании подчинённых смотрителей, Булыжник, всё ещё доедавший сырое эльфийское мясо, даже не понял, что произошло: он просто упал на снег и умер.

Вытащив короткий кинжал из спины мёртвого собрата, орк, считая, что теперь по праву победителя, может взять себе эльфийский меч, получил тяжёлый удар по голове. Оказавшийся самым ловким, главный надсмотрщик сорвал с трупа перевязь с мечом и бросился бежать в сторону скал у моря.

— А ну стой! — заорал пришедший в себя убийца, вскакивая на ноги. — Стоять!

Ринувшись вдогонку, орк орал проклятья в адрес собрата и швырял в него камни. И, наконец, попал. Потеряв равновесие, прыгая по прибрежным скалам, главный надсмотрщик уронил меч в глубокий снег между исполинскими каменными глыбами, а сам рухнул в ледяную воду.

Не обращая внимания на крики собрата о помощи, смотритель шахт, полагая, что теперь он главный здесь, полез доставать меч эльфийского короля из сугроба. Безуспешно копаясь в снегу, доходящем до пояса, орк стал медленно продвигаться вперёд, с трудом пролезая между глыбами. Протискиваясь всё дальше и пиная снег, смотритель шахт, наконец, увидел торчащую из сугроба перевязь и блистающий в навершии рубин. Дёрнувшись вперёд, чтобы дотянуться, орк вдруг понял, что застрял.

— Эй! Помогите вылезти! — закричал он двум давно сбежавшим приятелям, испугавшимся наказания за убийство главного смотрителя. — Тупоголовые тру́сы! Вытащите меня, червяки! Да чтоб вам в дерьме захлебнуться!

Срывая до хрипоты голос, чувствуя, что начинает усиливаться мороз и снегопад, орк в ужасе вырывался из смертельных каменных объятий прибрежных скал. Он был очень-очень сильным, но камень и холод оказались сильнее.

Восход Луны

Песня менестрелей Валар зазвучала громче и торжественнее обычного, ветер стих, и заполненный искорками воздух замер.

Воинство Вала Оромэ с ним во главе, сверкая металлом доспехов, украшенных мордами зверей и вычурными лиственными узорами, с копьями, луками и вытянутыми щитами выступило из окружавших священный холм лесов, заставляя наблюдавших возрождение света эльфов отступить как можно дальше.

Со стороны горы Таникветиль на огромной, выполненной словно из ажурного хрусталя, ладье, сопровождаемой Орлами Владыки Манвэ, по небу приплыли