В своей книге «Современная новелла» («Modern Short Story». L., 1942) Бейтс уде­ляет значительное место оценке творчества Чехова (гл. «Чехов и Мопассан») и его воз­действия на английскую новеллу 1920-х годов (гл. «Мэнсфилд и Коппард»). Вслед за Марри и Гарнеттом, на которых он ссылается, Бейтс считает основой творчества Че­хова его гуманизм.

Ниже приводятся отрывки из главы «Чехов и Мопассан» книги Бейтса «Современ­ная новелла».

В Чехове я нашел для себя много поучительного ...

Именно благодаря этому качеству чуткой терпимости, тому, что окончательный приговор выносит, сердце, а не рассудок—рассказ Чехова «Душечка» производит впе­чатление лучезарности и необыкновенного проникновения в суть вещей ...

Действительно, подобно Бернсу, Мопассан и Чехов в своем творчестве исходили из признания того, что человек слаб, и считали, как отметил Э. Гарнетт, что «люди не могут быть иными, чем они есть». Чехов мог как угодно трактовать эту слабость, но оп никогда не впадал в цинизм; его толкования отличаются чуткостью и терпимостью, своеобразным, полным юмора мудрым пониманием, он относится к человеческому не­совершенству с чувством, которое было названо «чистотой души» и которое присуще всем великим русским писателям от Пушкина до Горького ...

И по сей день Чехов продолжает оказывать действенное влияние на рассказ; в этом жанре он значительно опередил нас, и никому, даже самому Мопассану, за ним не угнаться ...

Чехов излагает правду такой, какой вы сами ее видите и чувствуете, без всяких подделок и трюков, и поэтому правда его не стареет от того, что меняются моды и вку­сы, она всегда остается правдой ...)

Говорят, что в рассказах Чехова ничего не происходит. Это неверно. На самом деле у Чехова происходит очень многое: но не всегда событие у него имеет место в самом рас­сказе или во время действия его пьес, не всегда оно в настоящем. Часто оно только под­разумевается; оно происходит за пределами его произведений; о нем говорится косвенно, а не прямо, и, главное, оно не прекращается и после того как рассказ уже закончен ...)

Поэтому Чехов возлагает на читателя очень большую ответственность. И если читатель наделен достаточно тонкой чувствительностью, восприимчивостью и пони­манием, он справляется с возложенной на него задачей.

Н. Е..Bates. The Modern Short Story. A Critical Survey, p. 72 — 89 («Tchehov and Maupassant»).

ШОН О'КЕЙСИ

В творчестве Шона О'Кейси (Sean O'Casey, p. 1880) —драматурга, романиста и публициста — в особенности в его драматургии, наблюдается воздействие художест­венного метода Чехова. Шону О'Кейси принадлежит приводимая ниже проникновен­ная оценка творчества Чехова, с которой он выступил в 1954 г. в журнале «National Affairs» (Sean O'Casey. On Tchekhov. «National AffaiTS», 1954, v. 11, p. 19—20).

Когда поэт и драматург испустил свой последний вздох на этой земле, я был мо­лодым человеком двадцати четырех лет, рабочим в Дублине. Тогда я ничего не знал об этом поэте, и, подобно свету далекой звезды, голос Чехова-драматурга шел ко мне це­лых пятнадцать лет. Это была звезда первой величины. Чехов пришел в Ирландию, туда, где я жил, и нашел широко открытой дверь каморки бедняка, его приняли с ир­ландским радушием и усадили на лучшее место у камина.

Немногое можно сказать о Чехове с уверенностью —■ он так велик, так многогра­нен, что к нему нельзя подходить с обычной меркой. Он освещает свой путь собствен­ным светом, и мы можем лишь видеть его и слушать его кроткий голос, в котором зву­чит музыка милосердия и правды. Человек из народа, он знал его язык и дела, знал чего он хочет и чего боится, и сложил из всего этого песни и пустил их по белу свету, ибо рассказы его это песни, и пьесы его — песни, волшебная негромкая музыка.

Но при всей своей кротости и милосердии, он был так же стоек, как прекрасная русская береза. Он обладал мужеством, да, великим мужеством, которое выдерживало нападения, сломить его было невозможно, и вокруг него в течение всей его жизни сиял свет надежды. И он был пророком: «Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, толь­ко вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину».

Хотя Чехов принадлежит всем нам, сам он остается русским, как родная его Вол­га — не та бурная река — символ великого Толстого; не та скованная льдом Волга, что с наступлением весны с шумом и грохотом взламывает свой покров — символ вели­кого Горького; не та быстрая полноводная Волга", неудержимо стремящаяся вперед — символ Пушкина, но Волга — глубокая и кроткая, осененная множеством печальных теней и нет-нет да покрывающаяся рябью чистого тихого смеха и несущая воды свои с глубоким и ласковым журчанием.

Сочувственным смехом и страстной тоской проникнуто его творчество; тихая на­смешка над русской жизнью, в которой и жили-то лишь в полсилы, и страстная тоска по великой России будущего. Москва, о, Москва! Тогда этот город казался единствен­ным местом, где возможны свет и яркие краски и смелые дела. Сегодня Москва приоб­рела неизмеримо большее значение, и не только для России, но для всего мира.

И все же в некотором смысле, пожалуй, даже во многих смыслах, Москва сейчас уже не имеет такого значения для России, потому что сегодня в Советском Союзе имеется уже не одна Москва, а много городов, где ярко играют краски, где люди сча­стливы множеством предстоящих дел и вносят свой смелый вклад в наше общее дело мира. Надежда, жившая в душе Чехова, во многом осуществилась.

И вот здесь, сегодня, сердце ирландца приветствует Чехова, не того, который, говорят, умер, а Чехова, который жив и вечно будет жить в сердцах всех, кто, благо­даря тому, что он сделал для человечества, благодаря его чудесным рассказам и чу­десным пьесам, научились чутко и великодушно относиться к человеку.

«On Tchekhov».—«National Affairs», 1954, v. И, p. 19—20.

«Человечество идет вперед...» — Цитата из второго действия «Вишневого сада» (монолог Пети Трофимова) (XI, 333).

СООБЩЕНИЯ И БИБЛИОГРАФИЯ

ЧЕХОВ В РАБОТЕ НАД РУКОПИСЯМИ НАЧИНАЮЩИХ ПИСАТЕЛЕЙ

Сообщение и публикация П. С. Попова

В повседневной жизни Чехова большое место занимало общение с молодыми, на­чинающими писателями, которые приносили и присылали ему на просмотр свои ру­кописи. Уже в 1880-х годах Чехов помогает своим товарищам по литературе. Он чи­тает рукописи, делает замечания, правит, посылает их в редакции — иногда даже от своего имени, вообще энергично старается продвинуть в литературно-журнальную среду всякого мало-мальски способного к писательству человека. Произведения М. В. Киселевой, Н. М. Ежова, А. С. Лазарева (Грузинского), А.