– Сначала познакомь меня с синьориной, – сказал служитель. – Она твоя помощница?

– Нет, внучка. Хоть ее и угораздило появиться на свет в Милане, Модена для нее – родной город. Познакомься, ее зовут Джорджо.

– Джорджо? – удивился служитель. – Я думал, это мужское имя.

Он снял шляпу, и Джулия заметила, что у него большие оттопыренные уши.

– Очень приятно, синьорина, – сказал служитель с поклоном, – позвольте представиться, я Лето.

– А я Джулия, – пожимая протянутую руку, ответила Джулия.

– Его так зовут не только летом, а круглый год, – пошутил дед, и все весело засмеялись.

– Сеттер с хозяйкой, она велела, чтобы ты зашел к ней, – с лукавой усмешкой сказал Лето и указал в направлении конюшни.

Джулия прислонила велосипед к велосипеду деда, и они направились в указанном направлении.

– Я не успел сказать тебе, что маркиза… – доверительным тоном начал дед вполголоса, но его перебил низкий, чуть хриплый чувственный голос, так хорошо знакомый Джулии.

– …что маркиза – это я.

Джулия повернула голову и в дверях конюшни увидела Заиру. В костюме для верховой езды рядом с породистой лошадью, покрытой блестящей попоной, она выглядела восхитительно. Распущенные волосы шелковистой волной падали на плечи, на бледном матовом лице сияли огромные глаза.

– Джулия! – радостно воскликнула она и потянулась, чтобы поцеловать девушку, которая повернулась к ней так резко, что поцелуй пришелся прямо в губы.

– Ты стала взрослой, – заметила Заира.

– А ты стала маркизой, – шутливо ответила Джулия и посмотрела на подругу, с которой она была теперь одного роста.

– Ты изменилась.

– Ты тоже.

Глядя в глаза Заиры, Джулия пыталась услышать в душе отзвук своих прежних чувств и не могла.

– В чем я изменилась? – оглядывая себя, спросила Заира.

– Ты пахнешь незнакомыми духами.

– Это запах богатства, – засмеялась Заира и положила руку, на которой сверкал бриллиантовый перстень, на грудь Джулии.

– Тут тоже кое-что изменилось, – заметила она с лукавой улыбкой и слегка сжала пальцы. В ее беззастенчивом чувственном взгляде было желание.

Джулия инстинктивно отпрянула, испугавшись этого откровенного соблазна, против которого когда-то не смогла устоять.

– Ты очень элегантна, – польстила она Заире, словно извиняясь за то, что отвергла порыв подруги.

Убальдо возился на лугу с собакой, стараясь разобраться, на что она способна.

– У меня столько одежды, ты даже представить себе не можешь. Надо посмотреть, не подойдет ли и тебе что-нибудь.

Джулия чувствовала, что между ней и Заирой появилась преграда. Возможно, причина крылась в ее взволнованном состоянии. До сих пор она не оправилась от потрясения, которое испытала на вокзале, когда мать открыла ей тайну своего прошлого. Может быть, ей было неловко оттого, что рядом находился дед или что Заира жила теперь на такой роскошной вилле…

– Да я такие наряды и носить-то не сумею, – ответила она, рассеянно глядя на Заиру.

– Ты настоящая красавица, – окидывая девушку пристальным взглядом, сказала Заира, – из тебя получилась бы великолепная манекенщица.

– Да что ты! – вспыхнула от смущения Джулия.

– Пойдем, я покажу тебе виллу, – настойчиво сказала Заира, – честное слово, она стоит того, чтобы на нее посмотреть.

– Может быть, в другой раз? – В голосе Джулии была неуверенность. – Думаю, мы уже должны ехать. – В самом деле, что-то изменилось в ней и вокруг нее, она больше не хотела повторения того, что было когда-то между ними.

– Да ты ревнуешь меня, что ли, да? – по-своему поняла сопротивление Джулии Заира.

– Ревную? – искренне удивилась девушка, которой еще неведомо было это чувство. – К кому?

– К моему мужу.

– Я просто удивилась, что ты вышла замуж.

– Пойдем, – почти приказным тоном сказала Заира и взяла Джулию за руку. – Я заберу на минутку вашу внучку! – крикнула она Убальдо, который уже направлялся с сеттером к конюшне.

– Только и в самом деле на минутку, маркиза, – делая ударение на титуле, ответил Убальдо Милкович, – нам уже пора.

Он проводил взглядом Заиру и Джулию, любуясь красотой обеих: порочная маркиза была не менее прекрасна, чем чистая, солнечная Джулия.

Они проходили комнату за комнатой, нигде не задерживаясь, хотя Джулии хотелось получше рассмотреть прекрасные картины, ковры, вазы, дорогие безделушки. Заира проходила мимо этого великолепия равнодушно, успев, видимо, привыкнуть к нему, и, как все нувориши, воспринимала окружающую ее роскошь как должное.

– А вот и мои чертоги, – сказала она, распахивая массивные двустворчатые двери из светлого лакированного дерева, украшенные позолотой.

Комната поразила Джулию своей красотой. Дорогая мебель в стиле ампир гармонично соседствовала здесь с неоклассикой, и только очаровательный столик из золоченой бронзы в стиле рококо совсем не годился в качестве подставки для громоздкого радиоприемника «Марелли».

– Ну, что скажешь? – спросила Заира.

– Использовать такой прелестный столик в качестве подставки под этого урода – просто кощунство! – с возмущением заметила Джулия.

Заира упала на парчовый диванчик и расхохоталась.

– Ты прелесть, Джулия! Знаешь, что сказала моя свекровь, когда увидела этот радиоприемник? То же самое! Кощунство – это ее слова.

Джулия огляделась по сторонам и точно освободилась от колдовских чар. Что она делает в этих роскошных покоях? Что общего у нее с Заирой? Чем-то нечистым веяло от всего этого благополучия. Джулия не сомневалась, что, только продав душу дьяволу, Заира могла получить взамен всю эту роскошь.

– Да я сказала первое, что пришло в голову, – словно оправдываясь, ответила Джулия.

– Нет, у тебя есть вкус, как у Лудины. Она хоть и зануда, но в ней чувствуется порода. И в тебе тоже.

– Лудина твоя свекровь? – удивленно спросила Джулия, вспоминая семейные пересуды вполголоса о любовной истории деда, казавшейся ей всегда не более чем легендой.

– Ты ее знаешь? – в свою очередь, удивилась Заира.

– Лудину Манодори Стампа? – не зная, что ответить, переспросила Джулия и инстинктивно подняла руку к шее, проверяя, не выглядывает ли из-под блузки ее кулон в форме сердечка, который она носила не снимая, как талисман.

– Да, мою свекровь. Где ты с ней познакомилась?

– Я с ней не знакома, просто слышала. В этих краях все ее знают.

Как странно все переплелось: она, Заира, их двусмысленные отношения, кулон, дед, маркиза Лудина… И вдруг ее пронзило воспоминание о Гермесе, такое острое, что она невольно схватилась за сердце.