Делить постель с дядей Дэвидом нелегко, поскольку он требует, чтобы ему предоставили середину; он лежит и читает «Новости графства», водрузив керосиновую лампу на широкую грудь. Все боятся, что он уснет и уронит лампу, но ему как-то удается этого избежать. Он бомбардирует засыпающих мальчиков отрывками новостей с собственными комментариями, идущими совершенно вразрез с тем, что написано в газете, ибо он улавливает все подземные слухи, тайно ходящие по городу, и при этом склонен к похабству. Еще он видит сны и во сне кричит.

Все это кое-как выносимо, пока тетя Полли не является из Лланруста с долгим визитом, ибо «ей пришло время», как на местном языке обозначают беременность. С собой она привозит малютку Олвен, поскольку той еще нет двух лет и она не может без матери. Другие четверо детей тети Полли остались в Лланрусте, предположительно под тенью тучи, которая нависла над судьбой Джона Джетро Дженкинса. Он удалился в эту скромную деревню на время, пока в Аберистуите не уладятся некие неприятные проблемы; импорт и экспорт несколько захирели при нынешнем состоянии торговли. Дженкинса не обвиняют ни в чем конкретном, лишь в определенной небрежности, из-за которой он попал в неловкое положение и навлек на себя грубости примитивных людей, не понимающих, что виноватым можно быть в разной степени, и мыслящих лишь в терминах черного и белого, шиллингов и пенсов.

Женщину, которой пришло время, следует охранять от подобных низких выпадов. «Ох, Дженно, ты никогда не узнаешь, чего я натерпелась в Лланрусте!» – повторяет Полли (гораздо чаще, чем нужно бы). Отзывчивая Дженно откликается всем сердцем, и терпеливый Уолтер вынужден вместе с женой переехать в спальню девочек – ведь женщине, которой пришло время, безусловно нужна лучшая кровать.

Элейн и Мод не слишком довольны тем, что вынуждены спать в гостиной на раскладушке, которую приходится убирать каждое утро, но Дженет объясняет им, что такое христианский долг перед ближним. Однако девочки считают себя вправе вторгаться в родительскую, бывшую свою, спальню, чтобы брать одежду из платяного шкафа. Это бывает неудобно для Уолтера и Дженет, но девочки считают, что христианский долг диктует: неудобство следует делить на всех. Еще девочкам приходится возить малютку Олвен на прогулки в колясочке. Малютка Олвен – не слишком приятное дитя: она все время ноет и для своих юных лет требует удивительно много внимания.

Но худшее впереди. На Британских островах наступила экономическая рецессия, и всякая торговля пришла в упадок; у очень многих людей нет денег, а те, у кого деньги есть, не желают с ними расставаться. Уолтер чувствует все это на собственной шкуре. Но шкуру начинают с него сдирать: Джон Джетро Дженкинс и его четверо сыновей приезжают из Лланруста. Джон Джетро решил отряхнуть прах этой мерзкой деревни со своих ног и «встать лагерем», как он выражается, у сестры и зятя – на время, пока новое задуманное им предприятие не воплотится в жизнь.

– Это просто потрясающе, Уолтер, как люди могут быть слепы – они не видят возможностей прямо у себя под носом. Вот смотри, ты знаешь меня. Ты знаешь мои взгляды. Они утилитарны, этим все сказано. Наибольшее возможное благо для наибольшего возможного количества людей. Но кто-то должен взять быка за рога и показать людям, что для них благо, а это требует двух вещей – Видения и Капитала. Одно без другого ничего не стоит. Совершенно ничего. У меня есть Видение, передо мной открылась Возможность – такая Возможность редко подворачивается за всю жизнь даже самому отъявленному везунчику вроде меня. Но проблема в Капитале. Вот смотри, я не знаю, как у тебя идут дела, но полагаю, ты неплохо устроен. Хороший дом, отличная мастерская, кругом – население, которое нуждается в твоих услугах. Если ты не процветаешь, значит что-то делаешь неправильно. Кстати, а как у тебя идут дела?

– Джон, ты, возможно, слышал, что вся страна в рецессии. Настали тяжелые времена. И еще мне пришлось улаживать дела папы после его смерти, а это дорого обошлось. Чуть-чуть тут, чуть-чуть там, но если сложить все вместе, получится удивительно большая сумма.

– Ага, Уолтер, но разве ты не видишь… нет, конечно, не видишь, ибо ты позволил мелкому городишке, в котором живешь, запорошить тебе глаза. Все эти так называемые рецессии – лишь временные явления. Но для человека, обладающего Видением, они открывают возможности. Когда железо горячо, ковать может любой. Но лишь человек, обладающий Видением, кует за миг до того, как оно остынет, и удивляет всех, кого напугало мимолетное затишье в экономике. Так ты говоришь, что не сможешь собрать заемный капитал?

– Ни пенса.

– Это ты так думаешь. Но ты ошибаешься, Уолтер, ты ошибаешься. У тебя в распоряжении огромный капитал. У тебя есть доброе имя, кредит, репутация кристально честного человека. Ты можешь взять заем. Когда ты передашь своему банкиру то, что я тебе сейчас открою, он тебя завалит предложениями. Банкиры не глупы, знаешь ли.

– Вероятно, не более глупы, чем люди в среднем.

– А теперь слушай. И прошу тебя, рассматривай этот наш разговор как sub rosa. Это значит «большой секрет», чтоб ты знал.

– Джон, меня учили латыни.

– Ах да, конечно. Это еще один аспект твоего Капитала, который ты не используешь. А теперь слушай меня очень внимательно. У меня есть бизнес-партнер. Я не так давно его знаю, но он один из самых впечатляющих, дальновидных людей среди моих знакомых. Он только что вернулся из Канады. Это золотой край. Возможности там открываются потрясающие, и люди из самых разных стран спешат в Канаду, чтобы их реализовать. Большие шансы расхватывают быстро, но еще можно успеть и совершить великие дела. Слушай, Уолтер, ответь мне: в чем мир сейчас нуждается больше всего?

– Хотел бы я знать.

– Ты знаешь. Подумай. Уголь! Вот что нужнее всего! Уголь! Черный алмаз! Угля не хватает – и промышленность работает с перебоями. Канада же просто-напросто набита углем, но до сих пор по этому поводу почти ничего не предпринимали. Ну вот, а этот мой знакомый – к сожалению, я не могу тебе сказать, как его зовут, поскольку он настаивает на строжайшей конфиденциальности – выступает как агент крупной компании, у которой есть контора в Ливерпуле. Он предлагает огромные залежи угля на севере Манитобы, по смешной цене за акр. Он готов отдать мне пятьсот акров невероятно богатых месторождений в северной части провинции – просто потрясающе, уголь залегает совсем близко к поверхности, хоть руками подбирай. Не нужны никакие дорогие шахты. А накопанный уголь – накопанный, понимаешь, а не добытый с трудом где-то в глубинах – можно транспортировать на юг по реке Нельсон в процветающее селение Виннипег, а оттуда уже развозить по всему миру. Не только в Британию, понимаешь? По всему миру, потому что в угле нуждается весь мир. Это как раз то изумительное стечение обстоятельств, когда сошлись Возможность и Видение и ждут лишь живительного прикосновения Капитала, чтобы создать огромные состояния. Просто ошеломительно! Ну, что скажешь?

– Я знаю по опыту, что предприниматель из меня никакой.

– Но ты можешь им стать! Ты передумаешь. Ты осторожен, но не глуп. А я пока разведаю, кого из жителей графства можно уговорить войти со мной в долю. Я хочу встретиться с крупными местными либералами, для начала. Людьми, умеющими видеть перспективу. Полагаю, я могу сослаться на тебя?