— Яйцо-пашот, — с гордостью сообщила Лена и уперларуки в бока, — кушайте, очень вкусно.

— Ты сделала паштет из яиц? — удивилась Нора исмело ткнула ложечкой в непонятную массу.

Лена хмыкнула:

— Да уж, Ниро Вульф подобных вопросов своему повару незадавал! Он-то точно знал, что такое яйца-пашот!

Нора не нашлась, что возразить, а я с изумлением уставилсяна Лену. Кто бы мог предположить, что она способна ехидничать!

— Да вы ешьте, — приободрила нас домработница, —здорово получилось, я ни на грамм от рецепта не отступила, все как в книге.

Хозяйка храбро засунула в рот ложку.

— Ну как? — оживилась Лена.

— Восхитительно, — пробормотала Нора.

Домработница перевела взгляд на меня. Чувствуя себя каккролик перед пастью удава, я осторожно попробовал бело-оранжевое нечто.Приходила ли вам в голову идея сварить без соли, сахара, перца и других специйкусок ваты? Думается, описанный мною деликатес сильно бы смахивал наподнесенные нам яйца-пашот.

— Нравится? — улыбнулась мне Лена.

Мой отец слишком много внимания уделял моему воспитанию.Иногда кажется, что, привей он мне иные качества, моя судьба могла бы сложитьсяиначе. Но отец обучил меня основам светского поведения. Всегда улыбайся,вставай, если в комнату входит дама, никогда не говори окружающим то, что о нихдумаешь… Поэтому сейчас, вместо того чтобы сказать правду, что это дряньредкостная, я с невинным выражением на лице заявил:

— По-моему, весьма оригинальный вкус!

— Вот и хорошо, — радостно улыбнулась Лена, —пойду кофе принесу.

Когда домработница, топая, словно разбуженный носорог,удалилась, Нора пробормотала:

— И что теперь с этим делать?

Я пожал плечами:

— Вы сами захотели питаться, как Ниро Вульф!

— Но у Рекса Стаута сказано, что Фриц великолепноготовил!

Я хмыкнул:

— Да уж, в основном всякую экзотику, например,фаршированных голубей. Хорошо бы Лена не дочитала и до этого рецепта.Представляете картину: ваша горничная в засаде у мусорного бака с рогаткой вруках!

— Почему на помойке? — не поняла Нора.

— Не пойдет же она на Птичий рынок, скорее займетсяохотой.

— Прекрати, — прошипела Нора, потом добавила: — Нуне могу же я сказать ей, что она сварганила ужасную гадость!

— Почему?

— Ты сам способен на такой поступок?

— Нет.

— Ага! Вот видишь. И ведь теперь не нанятьповара! — покачала головой Нора. — Ну кто бы мог подумать, что Ленатак серьезно возьмется за дело! — Хозяйка поковыряла ложечкой завтрак ипродолжила: — Небось удивляешься, почему я ее не уволила до сих пор? Она иубирать стала хуже. Кстати, в коридоре сегодня отвратительно воняет, небось унас завелись мыши и одна сдохла под шкафом. Почему же я не найму другуюдомработницу, более расторопную и умеющую готовить?

— Понятия не имею!

— Когда меня подстрелили, — улыбнуласьНора, — народ вокруг посчитал, что все, накрылась Элеонора медным тазом,смерти моей ждали. В то время у меня шофер имелся, Сергей, еще были поварихаНастя и секретарь Григорий Львович… Убежали мигом. Хозяйку в реанимацию положили,а прислуга в одночасье уволилась. С одной стороны, их понять можно, боялись безденег остаться. А Лена в моей палате поселилась и за сиделку была, потом ещедома ухаживала. Медсестра укол делает, а Ленка сзади стоит и бормочет: «Ну чтоза иглу взяла! За всем глаз нужен! Виданное ли дело, в человека такой дубинойтыкать!» Потому я ее никогда не уволю, ну считай, что она мне родственницейстала, выдержала проверку, в отличие от остальных.

— Теперь ваша позиция мне понятна, — кивнуля, — неясно одно… Куда девать сей паштет?

— Пашот!

— Как ни назови, а съесть его невозможно! Лена сейчасвернется и поймет…

Из коридора донесся звук тяжелых шагов и звяканье.

— Куда-куда, — зашептала Нора, — да сюда!

С ловкостью цирковой обезьянки она схватила обе наши тарелки,подрулила к окну, распахнула его и отправила яйца-пашот вниз.

Действие заняло пару секунд. Захлопнув раму стеклопакета,Нора мигом очутилась за столом, успев поставить на место пустые тарелки. Яоткрыл было рот, но тут в столовую вдвинулась Лена с кофейником.

— Съели? — осведомилась она.

— Да, — с жаром воскликнули мы с Норой, —просто замечательно, мечта, а не завтрак!

Лена оглядела стол и вздернула вверх брови.

— Погодите-ка, а где кокотницы?

— Что? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Нора.

— Яйца-пашот запекают в специальных емкостях таких, изжароупорного картона, — пустилась в объяснения Лена. — Вы их кудаподевали?

Мы с Норой переглянулись. Хозяйка явно была не в состояниисправиться с ситуацией, и я смело бросился ей на помощь:

— Мы их съели!

Лена попятилась:

— Съели? Картонные стаканы?

— Да, было, правда, чуть жестковато, но вкусно. Лично яподумал, что яйца лежат в хлебе, знаешь, бывает такое твердое тесто, только измуки и воды…

— Ну и ну, — покачала головой Лена. — Как жевы хотите походить на Ниро Вульфа, если лопаете жратву с упаковкой? Хорошигурманы.

Мы с Норой молчали. Не знаю, какие ощущения были у хозяйки,но я чувствовал себя полным кретином.

— Одно радует, — бубнила Лена, наливаякофе, — от картона худо не станет, вы только с чашками аккуратней. Вотсейчас кофейку откушаете и поостерегитесь чашками-то закусывать, все кишкифарфором порежете!

Звонко рассмеявшись, она ушла.

— Ты выставил нас идиотами! — взвилась Нора.

Я развел руками:

— Альтернативы не было!

В ту же секунду Лена всунула в столовую растрепанную голову:

— На вечер предполагается «пуле а рене», вы согласны?

— Да, — ответила Нора.

Голова исчезла.

— Ты знаешь, что это такое? — в ужасе спросилаЭлеонора. — Пуля с чем?