– А я чую, что у нас мало времени, – отрезал северянин. Щелчок. Барабан револьвера встал на место. Мужчина расплылся в довольной улыбке.

Оружия в сундуках оказалось предостаточно: пистолеты, современные и старинные. Несколько ножей, кинжалов и кастетов. Нашёлся даже короткий, будто обломанный меч времён рыцарей и тяжёлых лат. От него неприятно зудела ладонь, и оборотень отбросил клинок в дальнюю часть сундука. Но вот своё, милое сердцу оружие, он вернул. Даже заменил кастет на более удобный – против чудища, что жаждет его крови, это просто игрушка, но сгодится для людей. И да, больше никаких отсыревших патронов.

– Тут много странных и любопытных вещиц, – Кристан тоже увлечённо рылся в сокровищах старого священника, – жаль только, я в них совершенно не разбираюсь. Но есть серебро, – в тонких пальцах появился сверкающий кинжал, больше похожий на кол.

– Серебро неприятно оборотням, – неохотно признал Сигерн, – бери. Вдруг сгодится и против охотника.

– Почему охотник? – журналист на миг оторвал нос от любимых бумажек.

– Как-то же надо его называть. И он действительно великий охотник. Когда-то у него были враги, так рассказывал один старик из общины. Охотник выследил всех. Навестил каждого, одного за другим, как сама смерть.

– И много трупов оставил, пока выслеживал? – теперь барон задумчиво крутил склянку с прозрачной жидкостью.

– Не мало. Я говорил, он ценит людей не больше, чем скот. Убийства умножают его силы.

– Знаешь, мне начинает казаться, что вы не так уж отличаетесь. Что будет, если я плесну на тебя святой водой?

– У тебя сломаются обе руки, – прорычал оборотень. Кулаки сжались сами собой, тело напряглось, словно натянутый лук. Кристан бесстрашно смотрел ему прямо в глаза, чуть пригнув голову. Его ладонь обхватила рукоять сабли. В комнате повисла тишина, остро пахнущая грозой.

– Так-так-так, господа, спокойнее! – газетчик вклинился между ними, расставив руки. – Всем сейчас же подышать и досчитать до десяти! Лучше до пятидесяти. Боюсь показаться неоригинальным, но мы тут, вообще-то, город спасаем. Все помнят?

– Да, – выдохнул фон Ройх, убирая руку от оружия.

– Ты закончил? – рявкнул Сигерн на миротворца.

– Ну, почти.

– Время, – он шагнул к столу и просто смёл все бумаги, которые там лежали в мешок, куда журналист бережно укладывал добычу. Тот страдальчески закатил глаза.

– Хорошо-хорошо, только возьму вот эту книгу. И эту, – поверх кучи плюхнулся ещё один томик, – и…

– Хватит! – видимо, лицо наёмника сделалось действительно жутким. Парень часто закивал, перехватил мешок шнурком, и не без труда взвалил на загривок, едва не сбив шляпу.

– Всё, я готов.

Сибия потянула на себя дверную ручку и проснулась. Заброшенная комната с разбитыми окнами показалась дурным видением, злой насмешкой судьбы. Она готова была узнать что-то важное о своём прошлом. Нечто такое, что помогло бы всем. Но залитый зелёным светом мир растаял как мираж, уступая место безжалостной действительности. Руки скомкали старое постельное покрывало, захотелось завыть от досады.

Раздался осторожный стук.

– Прости, ты не спишь? – Кристан заглянул в полумрак спальни.

– Уже нет, входи, – гадалка тяжело вздохнула и приподнялась на локтях, – что-то случилось?

– Пока ничего. Мы собрались наведаться в логово храмовников. Поищем там зацепки – нужно понять, как нам бороться с чудовищем.

Женщина села на кровати, завернувшись в покрывало как в плащ. Взглянула в окно: закат уже погас. Небо стремительно чернело и пряталось за пологом туч.

– Я думаю, это неплохая мысль, – кивнула она, чуть поразмыслив.

– Ты не будешь возражать, если мы оставим тебя одну? Конечно же я не могу позвать даму с собой на… на ограбление. И ты неважно себя чувствуешь, – барон смущался, и даже слегка краснел. Хотя, при таком освещении могло и показаться. – Поверь, мне неловко оставлять тебя здесь. Если хочешь, я могу посидеть с тобой. Только скажи.

– Спасибо за даму, – рассмеялась провидица. Молодой мужчина смущённо улыбнулся.

Она соскочила на грязный прохладный пол, и отвесила церемониальный поклон, картинно откинув полу своего постельного плаща:

– Не извольте беспокоиться, милорд! Я чувствую себя хорошо. И сама могу о себе позаботиться, – откланявшись, Сибия вновь забралась на кровать. – Благословляю вас на подвиги, сэр ночной рыцарь!

– Благодарю, миледи, – Кристан склонил голову в ответ, и рассмеялся.

– Серьёзно, не стоит за меня переживать. Я, в самом деле, буду вам только мешать.

– Может быть, дашь какой-нибудь совет? Ну, сделаешь пророчество?

Она на минуту закрыла глаза. Притихла, мыслями уходя вглубь себя. Повисла тишина. На улице кто-то горланил похабную песню, за стеной Ирвин пытался разговорить молчаливого оборотня. Но в омуте сознания не раздавалось ни звука. Лишь на миг перед внутренним взором встала картина клубка городских улиц. Гадалка вздрогнула и подняла взгляд на собеседника.

– Нет, извини, не вижу ничего особого, – она покачала головой. – Но это даже хорошо. Яркие события и чужие смерти мне увидеть всегда проще. Наверное, у вас всё пройдёт гладко, раз ничего такого нет.

– Буду считать это добрым знаком.

– Я бы сказала больше, но мои карты остались дома. Так хоть расклад бы сделала. Они порой говорят о будущем, даже когда я сама ничего не вижу.

– Они волшебные?

– Пожалуй, – Сибия усмехнулась, – мне их подарила одна цыганская гадалка.

– Не знал, что у вас принято помогать собратьям по ремеслу.

– У нас и не принято. Просто я сделала ей предсказание, и оно сбылось. Тётка решила, что карты будут мне нужнее. Вообще, она заявила, что так решили сами карты.

– Никак не привыкну к этим чудесам, – печально проговорил сыщик. – Последние дни хочется забыть как страшный сон. Но ведь не выйдет.

– Мне тоже многое хочется забыть…

Он попрощался и ушёл готовиться к вылазке. Провидица вновь осталась наедине со своими размышлениями. Люди, которых она собрала, скоро влезут в очередную авантюру. Опасную. А что остаётся ей? Чем вообще может помочь больная и смертельно уставшая женщина? Она снова легла. Сосредоточилась на узкой бесконечной улице в болотных тонах. На скрипучей вывеске, и двери, которую нужно было открыть. Во что бы то ни стало открыть! Сон лениво коснулся тревожного разума. Словно избалованный домашний кот, нехотя принимающий угощение.

******

Когда Сибия вновь проснулась, в здании царила глухая тишина. Видений не было, спасительных откровений тоже. Но она уверенно ступила на скрипучие доски, и потянулась за ботинками. Короткая дрёма не принесла озарения, но что-то изменилось: теперь было ясно, куда идти.