Не пришла она и на следующий день, тогда Матиас понял — она больше не придет никогда. Что же, все правильно. Агнета не поймет этой странной дружбы. К тому же, если они поженятся в день приезда девушки, уже в ту же ночь он уснет рядом с ней.

Но до приезда почтовой невесты оставалось несколько дней, а спать хотелось уже сейчас. На третьи сутки без сна организм дал сбой. Матиас с трудом отвечал на вопросы мужчин с непроницаемыми лицами и ужасно боялся сказать что-то не то. Корабль Агнеты задерживался в пути из-за шторма. В ту ночь Матиас даже попробовал выпить снотворное, но оно не помогло. Смрад шел изо всех щелей, к полуночи он понял, что просто задохнется, если останется в своей комнате.

Он встал с постели и быстрым шагом прошел по галерее к комнате Изабеллы. Тихонько постучал, но ему никто не открыл. Ну что же, наверное, сегодня она работает.

Матиас вернулся к себе, оделся и отправился на причал, где просидел шесть часов до рассвета, содрогаясь от холода и шквала волн, которым не хватало буквально нескольких метров, чтобы накрыть его с головой и утащить в мир морских запахов — йода, водорослей, глины и железа. Но все же это было лучше смрада доходного дома.

На рассвете Матиас начал бредить. Ему почудилось, что в порт зашел корабль. «Гальциона». Огромный, старый, с ржавыми боками, облупившимися мачтами и потрепанными парусами. Он был реален, как сама жизнь. Совсем не похож на корабль мечты, но это не имело никакого значения, все равно он был лучшим из всех, ведь именно на нем должна была прибыть Агнета. Шатаясь, он поднялся со своего наблюдательного поста и пошел к пристани. Матросы перекрикивались и переругивались, серьезные и сосредоточенные пассажиры спешили сойти на берег и поскорее обрести твердую почву под ногами. Матиаса шатало, словно это он совершил почти недельное плавание. Он всматривался в толпу, пытаясь узнать свое счастье.

Она была такой же, как и на фотографии. Возможно, чуть более юной и чуть менее наивной. В белых кружевах и с кружевным зонтиком. Агнета была такой хрупкой, что Матиас боялся выдохнуть, чтобы ненароком не причинить ей вреда. Девушка первой преодолела застенчивость.

— Агнета. — Она протянула ему руку.

Матиас осторожно взял ее, и тут словно кто-то накинул на него плотную сеть. Все запахи исчезли. Порт, море, корабль и Агнета совершенно ничем не пахли.

Он махнул рукой и остановил такси. Такое наверняка должно не просто вонять, а сочиться зловонием. Но нет. Словно кто-то стерилизовал авто, лишил его всех первичных машинных признаков: смрада бензина и масла, пота, сигарет и кожи сотен пассажиров, похмелья водителя и дешевого ароматизатора.

В полной тишине они доехали до домика, который Матиас чистил и облагораживал в течение двух недель. Агнета молчала, лишь время от времени кидала на Матиаса заинтересованные взгляды и благосклонно улыбалась. Знакомство по почте было идеей маменьки, и она оказалась права! Ей удалось найти жениха с титулом, и уже сегодня она станет баронессой! Сердце сладко сжалось от одной мысли об этом. Ни одна из ее трех несносных сестер не может похвастаться титулом! К тому же жених не был стар и мерзок. Напротив, он был просто прекрасен. Настоящий викинг из Нифльхейма — снежный великан. Белокурый, ясноглазый, сильный. Ах, как же ей повезло!

Дом, конечно, не смахивал на замок, но ничего, до преставления на тот свет папаши Матиаса они вполне смогут пожить здесь. Агнета цепким глазом осмотрела двор — его нужно будет забетонировать и уставить растениями в кадках из тех, которые не требуют особого ухода и не распространяют удушливый запах.

Переступив порог небольшого домика, она уже знала, как все там обустроит. Кухня ей не понадобится — она не умеет и не любит готовить, а прислуге хватит маленького уголка. А вот гостиную надо будет расширить и превратить в салон. Пусть маленький, но вскоре он станет очень модным! Салон у баронессы Оденкат — как звучит! Она будет приглашать творческую интеллигенцию (наверняка даже в этом болоте имеется один-два деятеля), возможно, ей удастся заполучить самого Альберта. Это будет сенсацией. Прекрасный повод написать милым сестрицам.

Агнета вихрем промчалась по дому, растворила все окна и тут же закрыла — вместо свежего воздуха в дом заползло удушливое зловоние с болот.

Матиас остался внизу, с удивлением оглядывая дом и принюхиваясь. Еще вчера он был полон запаха краски, острого аромата древесных опилок, немного пропыленного душка тканевой обивки. А сейчас он не пах ничем.

Он слышал, как Агнета хлопала окнами на втором этаже, и вяло подумал, что в двенадцать часов их ждет священник в церкви. Еще пару дней тому назад он даже пытался договориться о венчании с самого утра, но батюшка отказался — спозаранку крестили младенца, явление в сером городе неслыханное и торжественное. Вначале святое, все земное после. Матиас уступил.

А сейчас на него навалилась вся тяжесть мира, он был не в состоянии сдвинуться с места, не говоря уже о том, чтобы достать из чемодана черный костюм, купленный накануне, и надеть его на себя.

Он прилег на диван, уткнулся в подушку и шумно втянул носом воздух. Ничего. Закрыл глаза и попробовал немного вздремнуть, пока невеста хлопотала наверху, но у него ничего не вышло. Мешал звук хлопающих оконных створок, шуршание длинного платья по старым деревянным доскам, их скрип и чувство неправильности происходящего. Все это потому, что он не спал уже четвертые сутки. Ему жизненно необходимо вздремнуть хотя бы пару часов.

Матиас вдруг совершенно точно осознал, что сон возможен только на земляничной поляне.

— Я скоро вернусь! — крикнул он и быстрым шагом, пока Агнета не успела ничего ответить, направился к двери. Молодая невеста была прекрасна, ее можно будет уже сегодня вечером привести в ресторан к другу Андерса и похвастаться перед товарищами. Юна, свежа, полна жизненной силы. В их городе это редкость. Серый дождь, смрад и туман высасывали ее из людей как огромная минога. Они все здесь были обескровлены, поэтому Агнета произведет настоящий фурор. Но он не сможет им насладиться в полной мере, если не поспит.

Матиас рванул вверх по улице, автобуса решил не дожидаться. До доходного дома было всего десять минут быстрым шагом, если обойти центральные улицы и пойти между домами. Каждый дом на его пути был историей, счастливчиком из тех, кого хозяйка города в свое время помиловала и не сровняла с землей.

Лавка мясника с истертой надписью «1641» на боку и огромной трещиной, похожей на зловещую усмешку, предвещающую скорую кончину дома. За ним небольшая арка и узкий проход — гиганту Матиасу надо было пригнуться, чтобы не задеть его головой.

Арка вела к крошечному ручью, над берегом которого возвышались два дома на сваях. Изабелла рассказывала ему, что таким образом хозяева домов защищались от мышей — тем было тяжело взбираться по вертикально стоящим бревнам. Матиас всегда смеялся над этой историей. Хитрых тварей можно было остановить только мышеловками, и дома на сваях больше походили на норы колдуний-чернокнижниц, готовые в любой момент развернуться задом к ручью и отправиться в далекое путешествие.