Антонио. Изабелле нужно уйти от Антонио. Это легко. Он сам скажет ему об этом. Для тонкой и чувствительной Изабеллы это слишком большое испытание, она не должна ему подвергаться. Пускай лучше рисует. Просто рисует, и все.

Агнета. Это тоже он брал на себя. Да, он поступил как последний мерзавец, дав девушке надежду и бросив ее у алтаря. Конечно, прелестная Агнета была более достойной партией для молодого барона, но он давно уже не ощущал своей принадлежности к семье и даже не собирался знакомить их со своей избранницей. Они с Изабеллой просто уедут куда-нибудь, где она сможет рисовать, а он будет спать рядом с ней. Большего ему и не надо.

Однако был еще третий момент, который немного тревожил, — это его неспособность. Агнета бы восприняла это спокойно, с достоинством настоящей леди, к тому же она, никогда не знавшая мужчин, понятия не имела, какую важную роль это может играть. А вот Изабелла, работавшая много лет, возможно, не сумеет с этим смириться. И зачем он ей такой? Он остановился.

— Послушай. Я хотел тебе сказать…

— Да?

— Я… я не совсем мужчина.

Изабелла была сбита с толку:

— А кто?

— Ну, в смысле я мужчина, но я не могу, как твои клиенты…

Она мягко положила ладонь на его губы:

— Я знаю.

— Откуда?

— Это не имеет никакого значения. Идем.

Они продолжили путь в тишине, взявшись за руки. Идя сквозь изморось, они любовались начисто умытыми улицами, размытыми звуками и красотой своего города, которая сквозила в каждом камне мостовой, в трещинках старых домов, в изгибах старых ставень. Только возле розового дома Матиас снова решился нарушить красноречивое молчание:

— Иди к себе, собирай вещи, а я поговорю с Антонио.

— Зачем?

— Он должен тебя отпустить.

— Зачем? — Удивление Изабеллы было искренним. Она никогда не думала о своей жизни без Антонио, вне стен доходного дома, за пределами собственной не очень-то благовидной профессии. Она приняла свою судьбу и даже не думала бунтовать. У нее все было для счастья — она в тепле, в собственной квартире, в своем мире тканей, цветов и фантасмагории. Ее работа была лишь платой за все это. А для минут счастья у нее был Матиас.

— Чтобы ты была со мной, — решительно заявил ее герой.

Глаза Изабеллы приняли форму крошечных блюдец, что стояли в буфете у его матушки.

— А как же Агнета? — прошептала она.

— Она поедет домой, — отрезал Матиас.

— Матиас, но ты же… Нет, это неправильно. Такие, как я, не могут…

— И такие, как я, тоже не могут. — Он сердито перебил ее. — А вместе мы сможем. Если ты не против, конечно.

Изабелла покачала головой, в глаз попала капля измороси и во второй тоже. Она попыталась их стряхнуть.

— Я не собственность Антонио, — наконец ответила она.

— Я понимаю, но он же хозяин города.

— Нет, точнее, теперь уже да, но я сама виновата.

— В каком смысле? — Матиас снова упрекнул себя, что ничего не знает о девушке и даже не удосужился спросить.

— Я отдала ему доверенность, — просто пояснила она. — Антонио был управляющим у моей бабушки. Моя фамилия Довнар, я наследница всего, что принадлежало бабушке. Но я в этом ничего не понимаю, я подписала какую-то бумагу, которую дал мне Антонио, и он стал всем управлять.

Матиас прислушался к себе. Он всегда был спокоен и покладист, такой себе добродушный гигант, как собака сенбернар — призванная спасать людей, а не калечить. Даже та трагическая авария просто расстроила его, но вовсе не стала концом света. Он принял ее как данность, покорился судьбе. Он мог радоваться простым вещам, но не умел по-настоящему огорчаться. Даже когда родители посадили его на «Гальциону» с билетом в один конец. Такова была воля кого-то сверху. Поэтому сейчас Матиас вдруг почувствовал себя неважно, ему показалось, что он лишится чувств. В глазах все покраснело, а в черепной коробке начала с ужасающей силой биться вена, еще минута — и она разорвется, кровь хлынет фонтаном.

— Иди к себе! — прокричал он Изабелле уже на бегу. Взлетев на второй этаж розового дома, ногой отворил дверь в комнату Антонио. Кажется, она была закрыта на замок. На свою беду, Антонио оказался в комнате — заехал домой пообедать. Он никогда не ел в офисе, считал это ненужным мотовством и расточительством. Дома у него был свежий хлеб и сухое мясо. Управляющий налил бокал багряного вина и присел к бюро, намереваясь насладиться обедом.

Бокал с вином разбил окно его комнаты вдребезги. Отлетевшая тарелка повредила картину, оставшуюся от прежней хозяйки. Собственно, Антонио даже не успел возмутиться. К тому моменту, как он понял, что происходит, его лицо превратилось в кровавое месиво, ребро проткнуло легкое, а в голове что-то взорвалось.

Матиас ничего не сказал, просто вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. В голове бушевал соленый запах крови и пьянящее ощущение первого убийства. Перепуганная Изабелла смотрела на него во все глаза.

— Собирайся, — хрипло попросил он. — Мы сегодня уплываем. Возьми свои рисунки или что ты там хочешь взять?

— Как мы будем жить? — белыми губами выдавила Изабелла.

— Неважно. Мы ведь будем жить, а это самое главное. — Матиас пожал плечами и направился к двери в свою комнату — там оставались последние нехитрые пожитки.

Когда дверь за ним захлопнулась, Изабелла бросилась в комнату Антонио, распахнула ее и тут же отшатнулась. Комната окрасилась в пурпурный цвет и пахла железом. Но девушка тут же взяла себя в руки. Пожалуй, потом она сможет сделать багряную коллекцию. Оттенки гранатовой, багровой, клюквенной крови на белых стенах, коричневом полу и почти черном дереве просто завораживали. Это будут ее первые «взрослые» рисунки. Все, что было до этого — радужное и светлое, — лишь детская фантазия.

Стараясь не испачкаться — серые туфли были хороши лишь в дождь и грязь, а кровь оставит на них бурые разводы, — Изабелла подошла к бюро. Рачительный Антонио по-прежнему пользовался мебелью ее бабки. Стол-слон из детства Изабеллы легко открыл пасть, стоило ей нажать на деревянную загогулину, которыми щедро были украшены его резные поверхности. Бабка когда-то раскошелилась и сделала мебель на заказ, создав свою обстановку, которая хранила все ее секреты. Десятки закладных, чеки, купюры — у Антонио все лежало на тех же местах, что и у бабки. Изабелла быстро прошлась по ним и в самом низу обнаружила доверенность. Тоненькая бумажка, пустившая ее жизнь под откос. Она забрала ее, потом подумала — и прихватила все содержимое бюро, быстро распределив по карманам объемного платья. Возможно, все произошедшее свалят на беглого каторжника. Но даже если и нет, какое это имеет значение? Быстрым шагом, не оглядываясь, она вышла из комнаты. Спустя секунду Матиас вышел из своей и закрыл ее на ключ.

— Ты ничего не собрала? — удивился он.