— К нему нельзя, — ровным безразличным тоном сказала она.

Иванна кивнула и ткнула пальцем в область сердца.

— Сердечко болит? — неожиданно землистое лицо медсестры прорезала добрая улыбка, похожая на первый плод, появившийся из завязи молодого дерева.

Иванна снова кивнула.

— Сейчас давление померяем, только отнесу вот это. — Она указала подбородком на шприц. — Ты присядь, милая, я сейчас.

Медсестра скрылась за углом, а Иванна открыла дверь, из которой та вышла, и зашла в палату.

Голова Ивана утопала в слишком большой и мягкой подушке. Одеяло, которое ему заботливо подоткнули под обтянутое морщинистой кожей худое тело, обворачивало и скрывало его, как кокон.

Он медленно повернул голову и уставился на Иванну. Янтарные глаза зажглись, сухие губы растянулись в улыбке. Но тут же взгляд погас.

— Тебе сюда нельзя, — проскрипел Иван. Голос окончательно утратил звонкость.

Иванна молча подошла к нему, откинула одеяло и легла рядом, крепко его обняв.

— Уходи, — снова хрипло потребовал он. — Я заразный.

— Я знаю. — Иванна положила руку ему на губы и легонько нажала, чтобы заставить его замолчать. За дверью послышались шаги. Наверняка медсестра ее разыскивала.

Тело Ивана содрогнулось, он пытался удержать рвущийся наружу кашель. Откинув руку Иванны, закрыл рот. Глаза кричали, приказывали, молили. Он хотел, чтобы она убралась, бежала от него, спасалась. Иван зашелся в приступе кашля, тонкие пожелтевшие пальцы не могли сдержать мокроты. Иванна спокойно смотрела на него. Когда приступ миновал, он сделал судорожный вдох, болезненный свист прорезал воздух.

— Тебе надо жить, — жалобным скрипом сломанного механизма попробовал настоять он.

— Зачем?

В тот момент, когда медсестра открыла дверь, Иванна прижалась к Ивану всем телом и крепко поцеловала.

Эльза пришла в себя от звука его стонов. Энергично потерла лицо руками и распустила волосы — кровь прилила к голове, на несколько секунд она ощутила блаженство. Затем вскочила и бросилась вниз.

Коротышка горел огнем, ногу раздуло, воспаление поднималось все выше. Где же эта чертова Мария? Неужели решила его сдать?

— Что, милый? Что? — Она промокнула его лоб мокрой тряпкой, так и оставшейся лежать в медном тазу.

— Помоги мне. — Губы рассохлись и потрескались до крови. — Дай лекарство.

— Лекарств нет, Мария принесет. Я сейчас заварю тебе травы.

— Не надо травы, сделай что-нибудь! — взмолился Коротышка. Никогда в жизни ему еще не было так плохо.

Эльза опустилась на колени и размотала повязку. Не смогла удержать невольную дрожь — нога была черной до паха, гнойные язвы по всей поверхности.

— Только ампутация, — произнесла она.

— Нет! — Коротышка замотал головой. — Нет, что угодно, только не это. Я не могу остаться некрасивым.

— А мертвым ты можешь остаться? — не выдержав, заорала Эльза. — Ну какой же ты идиот! Да потом тебе сделают такую ногу, что ее не отличишь от настоящей.

— Нет, нет, нет. — Из глаз полились слезы, он мотал головой как сумасшедший.

Истерику прервал стук в дверь. Оба замерли.

— Это Мария, — донеслось из-за двери.

Эльза легко вскочила на ноги и метнулась в сторону подвала, на пути выключив чайник. Развернулась, чтобы посмотреть на Коротышку, тот утирал слезы и не заметил ее палец, поднесенный к губам.

Едва Эльза успела спуститься вниз, как дверь приотворилась и в комнату ввалилась Мария. Девушка приложила все усилия, чтобы выглядеть привлекательно — светлое легкое платье ниже колен, бусы, туфли на плоской подошве, переливающиеся дешевыми блестками. Даже распустила волосы и подвела глаза. Она очень переживала, как Коротышка отреагирует на такой наряд, не сочтет ли ее глупой и смешной, но, увидев его лицо, напрочь забыла обо всех своих тревогах.

— Вы в порядке? — вместо приветствия выпалила она, глядя на рыдающего мужчину. Слезы поразительным образом делали его еще красивее.

— Подойди, — тихо произнес он.

— Я… я принесла лекарства. — Мария положила бумажный пакет на кухонную поверхность, не решаясь подойти к Коротышке.

— Пожалуйста, подойди, я не причиню вреда, — тихо и проникновенно попросил Коротышка.

Дождь стих, идеальная тишина дома создавала прекрасную акустику. В подвале Эльза слышала каждый их шепот. А Альберт с интересом за ней наблюдал.

Мария сделала шаг к Коротышке, тот протянул ей руку.

— Спаси меня.

— Я принесла лекарства…

— При чем тут лекарства, спаси меня от этой психопатки, я тебя умоляю, — горячо зашептал Коротышка, не подозревая, что каждое его слово, подобно расплавленному олову, капает на сердце Эльзы. Но та никогда не показывала своей боли. Подобравшись, как кошка перед прыжком, она сделала несколько шагов к двери, чтобы удостовериться в том, что ее слух ей не изменяет.

— О чем вы? Какой психопатки? — искренне удивилась Мария.

— Она хочет отпилить мне ногу! — в отчаянии зашептал Коротышка.

— Что? — Мария с тревогой посмотрела в идеально красивое лицо. Щетина отросла за несколько дней, придавая мужественности прекрасному Давиду. Белые зубы, глубокие глаза и запах. Этот аромат настолько кружил голову, что она готова была следовать за ним на край света. Мария вдруг почувствовала тяжесть внизу живота. Нет, это была не боль, а иное, необычное, чувство. — У вас жар, выпейте лекарство, — робко предложила она.

Она сделала попытку отойти, но Коротышка изловчился и схватил ее за руку, резко притянув к себе. Мария неловко плюхнулась на колени, он прижал ее к своему телу, приблизил лицо к себе и шептал из губ в губы:

— Эльза. Это она все придумала. Этот наркотик, схемы, она очень, очень умная. Гениальная. Только сердца у нее нет. А я ее любил. Мы начиная с детства всегда были вместе, поэтому я захотел ее спасти и пошел в тюрьму вместо нее. Она помогла мне убежать, но во время побега я сломал ногу. Сейчас по ней пошло заражение, и Эльза хочет ее отпилить.

Из бурного потока горячечного бреда Мария смогла лишь распознать имя Эльзы.

— Эльза? — повторила она. — Вы с Эльзой?

Отворись бы сейчас дверь и явись ей на пороге горящий куст вкупе с пророческим голосом, они бы вряд ли смогли ее удивить больше.

— Да, пожалуйста, не дай ей этого сделать! Она уже убила Патрика! — давясь слезами, повысил голос Коротышка.

— Патрика? — Мария окончательно было сбита с толку.

— Да, нашу собаку. Она его забальзамировала и превратила в чучело! И со мной сделает то же самое!