– Мистер Реддок не смог бы писать ни одной из учениц, все письма тотчас прочла бы мисс Аллингем, но мисс Брент и он были друзьями. Она вполне может передавать послания для Энид! Но как она не понимает, что только навредит девушке своей помощью? Мистер Рикман никогда не согласится на такой брак, а если Энид пойдет против его воли, это разобьет сердце им обоим! Мисс Брент либо глупа, либо корыстна, если не понимает этого! Так, значит, тогда в библиотеке она говорила с Энид! И как я не догадалась раньше! Девушка часто взволнована, плачет или смеется, рисует такие странные вещи… Конечно, она влюблена! Уж не поэтому ли ее отец не торопится увезти дочь из пансиона?

Все эти догадки враз обрушились на Эмили, и она до самого ужина размышляла о том, как же ей надлежит поступить теперь. Вдруг она ошибается во всем?

Желание помочь Энид да и самой разобраться в происходящем еще больше упрочилось, когда за ужином Эмили заметила, что Энид выглядит так, будто недавно плакала. Одна лишь мысль о том, чтобы говорить с женщиной, которая ей так неприятна и терпеть не может ее саму, угнетала Эмили, но разговор с мисс Брент был необходим.

Единственное послабление решила сделать для себя Эмили – не портить праздничное настроение заведомо тяжелым разговором. «На следующий день после бала я попрошу мисс Брент встретиться со мной в той же библиотеке и прямо задам ей все свои вопросы. Если понадобится, я расскажу обо всем миссис Аллингем! Пусть Энид будет сердиться, позже она поблагодарит меня за то, что я остерегла ее от непродуманного шага!»

Конечно, Эмили допускала, что мистер Реддок и Энид на самом деле любят друг друга, а мисс Брент всего лишь выступает в роли ангела-хранителя этой любви, как бы мало она ни походила на ангела, но все же решила вмешаться. Помочь влюбленным скорее согласилась бы Хелен, при всей своей практичности, Эмили же считала, что тайные встречи с поклонником навряд ли приведут к счастливому браку. Почему бы мистеру Реддоку не ухаживать за ней открыто? Если он – благородный человек, мистер Рикман увидит это и не станет чинить препятствий браку, пусть даже у жениха его дочери нет денег. Или станет? Эмили не настолько хорошо понимала характер мистера Рикмана, чтобы с уверенностью рассуждать о его возможных поступках. Так или иначе, Энид не должна разрушить свою жизнь, даже если мистер Реддок полон всяческих совершенств!

Впервые Эмили встречала Рождество не в кругу своей семьи. И, надо признать, не жалела об этом. Воспоминания об отце, неизменно вместе с маленькими Эмили и Томасом выходящем из дому в эту ночь, чтобы послушать оркестр из арендаторов, исполняющий рождественские гимны, и пригласить фермеров выпить рюмочку чего-нибудь «освежающего», вызвали у нее целый ливень слез. Миссис Фирман, заглянувшая по какому-то делу, целый час по-матерински ласково утешала девушку, и Хелен, уходившая на прогулку, застала Эмили пьющей чай с миссис Фирман.

– Мне тоже бывает не по себе в Рождество, – сказала Хелен после того, как достала из своей муфты завернутые в бумагу маковые крендели, налила себе чаю и уселась за стол. – Люди собираются семьями, смеются, поют псалмы… А я в это время вытираю носы тем девочкам, кого не забрали домой на Рождество. Будет ли когда-нибудь у меня свой дом?

– В вашем возрасте рано отчаиваться, дорогие мои, – улыбнулась миссис Фирман. – Вы обе очень хорошенькие, разумные и толковые девушки, судьба вам обязательно улыбнется и пошлет достойных супругов, я уверена.

Эмили ответила на улыбку, а Хелен молча взяла еще один крендель.

Девочек в школе в рождественскую ночь оставалось не больше половины. Остальных родители увезли домой, но те из них, чьи семьи жили в Брайтоне и окрест, должны были вернуться в день школьного бала. После праздника они сядут в экипажи со своими родными и уедут домой, и в школе наступит относительная тишина, ведь тридцать учениц – совсем не то что семьдесят. Эмили, как и другие учителя, приготовила для девочек несколько полезных для развития их ума и телесного здоровья занятий, собиралась ходить с ними на прогулку и помочь придумать несколько новых узоров для рукоделия.

– Надеюсь, никто не будет тосковать в эти дни, – обратилась Эмили к миссис Фирман.

– Мы всегда стараемся ободрить девочек, чьи семьи бедны и не могут устроить девочкам возможность побывать на каникулах дома. Да и самим нам не мешает немного отдохнуть от занятий, – мягкий тон и ласковые слова миссис Фирман действовали на Эмили успокаивающе, и даже Хелен согласно кивнула.

– Но сперва нам надо пройти через испытания завтрашнего дня. Если кто-то из девочек станет отвечать плохо, запинаться и делать ошибки, нам не избежать их слез и недовольства родителей, а потом еще и миссис Аллингем сделает выговор наставникам, дурно подготовившим своих учениц, – заметила мисс Эйвери.

Эмили могла понять подругу – именно Хелен разучивала с девочками отрывки, которые они собирались читать. Самой Эмили и миссис Фирман беспокоиться было не о чем – лучшей демонстрацией их усилий были раскрашенные вертепы, звезды из серебряной бумаги и другие украшения, превратившие пансион ненадолго в волшебный замок.

– Скорей бы закончилась первая часть этого дня и начался бал, – мечтательно протянула Хелен. – Я так люблю танцевать…

– Вам не стоило бы танцевать слишком много, – возразила заботливая миссис Фирман. – Вспомните, как долго вы болели в прошлом году! Ваш поклонник все кружил и кружил вас, а потом вы вышли провожать гостей, не надев шали. Прошу вас, дитя мое, будьте осмотрительны!

– Обещаю, в этот раз я буду опираться лишь на здравомыслие, – с самым серьезным видом ответила Хелен, но Эмили заметила, как ее глаза лихорадочно блестят.

«Бедная миссис Фирман и не подозревает, сколь многое обещает Хелен завтрашний день. Но будет это радость или боль, мы пока не можем знать, – подумала Эмили. – Если бы я могла уберечь ее от ошибок! Но я не старше ее годами, опыта самостоятельной жизни у нее больше, чем у меня, как я могу давать ей советы?»

Слова миссис Фирман о поклоннике Хелен заинтересовали Эмили, и после ухода их гостьи она попыталась расспросить подругу. Но Хелен, как ей было свойственно, лишь небрежно отмахнулась.

– Пустяки, не обращай внимания на эту болтовню. В прошлом году за мной ухаживал один молодой лейтенант, друг жениха моей приятельницы, мисс Леверли, но он вскоре получил большое наследство и уехал в Винчестер.

– Он всерьез ухаживал за тобой? – Эмили подумала, что внезапно разбогатевший лейтенант очень бы подошел ее подруге, питавшей склонность к блестящим молодым джентльменам.

– Как видишь, нет, – язвительно ответила Хелен, кажется, слова Эмили задели ее. – Я же сказала, там не было ничего особенного, мы несколько раз катались вчетвером в коляске и ездили на пикник к морю. Даже миссис Вильерс не нашла в поведении лейтенанта ничего достойного того, чтобы сплетничать о нем и обо мне.

– Я не хотела рассердить тебя, – примирительно сказала Эмили.

– О, я и не думала сердиться, – порывистая Хелен тотчас вскочила с места, подбежала к подруге и обняла ее. – Я всего лишь очень взволнована, ведь завтра я намерена либо изменить свою судьбу так, как мне этого хочется, либо навсегда поставить крест на отношениях с мистером Найтом.