Мы знаем, что первым браком Мономах был женат на дочери последнего англосаксонского короля Гарольда Несчастливца. В 1066 году Англию захватил нормандский герцог Вильгельм (Гильом). Король англов Гарольд погиб в битве при Гастингсе. Его жена, Элдгита Лебединая Шея, и несколько детей бежали во Фландрию, а потом поселились у брата Элдгиты, Свена, короля Дании.

В 1074 году Владимир Мономах женился на Гите Уэссекской, английской принцессе. Она — мать Мстислава Великого, которого в западных источниках называли, как и деда, Гаральдом.

По одной версии, Гита участвовала в Первом крестовом походе 1095–1098 годов, умерла и погребена в Палестине в 1098 году. По другим сведениям, она скончалась в Смоленске в 1107 году, в возрасте примерно 50 лет.

После Гиты у Владимира Всеволодовича была неизвестная по имени жена, мать Юрия Долгорукого. Она умерла 8 мая 1107 г., но некоторые историки думают, что речь в этом случает идет о Гите. Как и в других случаях, летописцы «слепляют» между собой разных людей. Личность человека для них менее важна, чем функция, принадлежность к семье, место в иерархии. Жена князя? Это намного важнее, чем «как звали».

Позже Мономах женился на Евфимии, которая на год пережила его и скончалась в 1126 году. О Евфимии мы тоже не знаем абсолютно ничего — это только имя из летописи, за которым решительно ничего не стоит.

Владимир считался образцом рыцаря и воина. Уже на склоне лет он писал в «Поучении» детям: «Любя охоту, часто ловил зверей с отцом. Своими руками в густых лесах вязал я диких коней сразу по несколько. Два раза буйный тур метал меня на рогах, олень бодал, лось топтал ногами, вепрь сорвал меч с бедра моего. Медведь порвал седло; лютый зверь[34] однажды бросился и повалил коня вместе со мной. Сколько раз я падал с лошади! Дважды разбивал себе голову, повреждал руки и ногу, не дорожа жизнью в юности и не щадя головы своей».

По собственным подсчетам Мономаха, «всех походов моих было 83, а других маловажных не упомню. Я заключил с половцами 19 мирных договоров, взял в плен более 100 лучших их князей и выпустил из неволи, а более двухсот казнил и потопил в реках».

Еще при жизни отца он 12 раз воевал с половцами. В 1081 году двадцатисемилетний князь Владимир разгромил и пленил ханов Асадука и Саука под Новгородом Северским, отняв и освободив захваченных на Руси пленников. А в 1082 году за рекой Сулой опять разбил половцев и убил двух ханов — Осеня и Сакзю.

При Мономахе Русь становилась все более богатой и сильной. А потому ее отдельные области все больше могли жить и сами по себе.

Русь развивалась, вчерашние племена переходили к цивилизованной жизни. Стало незачем мириться с ролью периферии Киева и Новгорода. Местные центры властно заявляли о себе.

Никто не оспаривал право Рюриковичей править, но сами Рюриковичи так размножились, что у полусамостоятельных земель не было проблемы выбрать «своего» князя. А ведь Рюриковичи, при всех их несомненных достоинствах, не были дружным родом. Да и родственники они уже довольно отдаленные.

Мудрый и популярный Владимир Мономах предложил всем князьям собраться на съезд, чтобы договориться по-хорошему. В 1097 году в город Любечь приехали Святополк Изяславич, Владимир Всеволодович, Давид и Олег Святославичи, Давид Игоревич и Василько Ростиславич.

«Зачем губим Русскую землю, навлекая сами на себя ссоры, а половцы землю нашу расхищают и радуются, что нас раздирают усобицы?» — дружно говорили князья. И порешили: «Есть всего один способ блюсти землю Русскую. Кождо да держитъ Отчину свою».

Интересно, что во всех учебниках и популярных книгах советского времени первая часть этой формулы не приводилась. Получалось, что Рюриковичи просто растащили Русь на свои уделы и ничем больше не интересовались. А это не так… Держание «Отчины своей» означало, конечно, появление местных династий. Но их появление и укрепление должно было привести к торжеству общего дела — к укреплению Руси. Рюриковичи, при всех своих недостатках, радели за Русь. Они не хотели ее «отпускать», это факт. Да и как уйти из Руси? «Уйти» означало просто отдать Русь какой-то другой династии, самим же уйти в историческое небытие.

Но Рюриковичи стремились сохранить целостность Руси под владычеством своего рода. Они старались изо всех сил развести интересы разных ветвей рода и отдельных людей. На соблюдении договоренностей все князья целовали друг другу крест, поклявшись: «Если теперь кто покусится на чужую Отчину, да будет против него крест честной и вся земля Русская».

Все замечательно, но оказалось не особенно достижимым. Уже по пути со съезда Святополк Изяславич и Давид Игоревич захватили Василька Ростиславича и ослепили его в Белгороде: не иначе, чтобы «не покушаться» на чужую Отчину. Узнав об этом, Владимир пришел в ужас, тотчас послал за Давидом и Олегом Святославичами и выступил против Святополка.

Киевляне же послали к Владимиру его мачеху, а с ней митрополита Николу, чтобы те умоляли князя не начинать новой усобицы и не разорять Русской земли. Как будто не они уже начали! Навести жесткий порядок вооруженной рукой Владимир не смог. Он сказал только одно — мудрое и горькое: «Воистину, отцы и деды наши сохранили землю Русскую. Мы же хотим ее погубить».

Но пришлось внять мольбам княгини… Однако дипломатически давил на дальних родственников. Князья начали переписываться, помирились со Святополком. С Давидом Игоревичем Святополк и Ростиславичи воевали еще три года, пока в августе 1100 года не заставили явиться на княжеский суд в город Витичев. Сюда же приехали Владимир Мономах, Святополк, Давид и Олег Святославичи. Обвинял Давида Владимир. Давид слишком откровенно был виноват, и князья решили посадить его в Бужске.

Князья и дальше делили Русь, мирились и воевали. Мономах не принимал участия в междоусобиях, но воевал с половцами и организовывал союзы князей против Степи. Это получалось: в 1103, 1107, 1110, 1111 годах объединения княжеских дружин ходили на половцев.

Поход 1111 года был последним крупным событием в княжение Святополка Изяславича. После Пасхи он разболелся и скончался 16 апреля 1113 года. Киевляне его не любили как человека несправедливого, корыстного и жадного. Князь опирался на ростовщиков, угнетал киевлян, приблизил к себе еврейских торговцев.

17 апреля киевляне восстали и разграбили двор тысяцкого Путяты — за излишнюю близость к Святополку — и устроили еврейский погром.

По одной версии, киевляне ударили в вечевые колокола, и пока одни грабили еврейские дома, другие позвали на княжение популярного Владимира Мономаха: «Пойди, князь, на стол отцовский и дедовский».

По другой версии, Владимира позвали «лучшие мужи» из киевлян, в обход веча, говоря: «Пойди, князь, в Киев. Если же не пойдешь, то много зла произойдет. Не только Путятин двор, или сотских, или евреев пограбят, но нападут еще и на невестку твою, и на бояр, и на монастыри».