Его сыновья отбили Перемышль и Теребовль, уничтожив Ярополка Изяславича, князя волынского и туровского. Их владения сначала влились в Галицкое княжество, а потом пресеклась и сама династия (в 1198 году). Но династия, пусть короткая, была.

В 1162 году правнук Изяслава киевского и праправнук Ярицлейфа-Ярослава Юрий Святополчич (внук по матери Мстислава Великого) смог утвердиться на престоле Турова и сохранил его за своими потомками.

После смерти на киевском княжении Святослава Ярославича в 1076 году Изяслав Ярославич вернулся в Киев. Чернигов удержал Всеволод Ярославич. Святославичи Роман и Олег в союзе с половцами начали борьбу за бывшие владения своего отца. В этой борьбе в 1078 году погибли Изяслав Ярославич и союзник Олега Борис Вячеславич, в 1096 году — сын Мономаха Изяслав.

В 1097 году по решению Любечского съезда Святославичи получили отцовское наследство.

В 1127 году потомки Ярослава Святославича выделились в отдельную ветвь.

В 1167 году угасла черниговская ветвь потомков Давида Святославича, а в Чернигове осели потомки Всеволода Ольговича, в Новгороде-Северском и Курске — потомки Святослава Ольговича.

Название «Мономашичи» закрепилось за потомством Всеволода Ярославича. Применяется оно с 1093 года. Русь помнила, что в период правления Владимира Мономаха и его сына Мстислава киевские князья восстановили свой прямой контроль над всей Русью вплоть до Полоцка и Турова, за исключением юго-западных владений Ростиславичей и Левобережных владений Святославичей.

Мономаховичи разветвились на линии Мстиславичей, а Мстиславичи, в свою очередь, на Изяславичей Волынских (с 1198 года выделились и Романовичи Галицкие), Ростиславичей Смоленских, Юрьевичей Владимирских — от Юрия Долгорукого.

В XII–XIII веках шло образование семейных династий в разных землях. А развитие экономики делало Киев все менее привлекательным.

Русь богатела — но не в десятки же раз. То богатство, что раньше накапливалось в Киеве и уходило в Византию, распределяется теперь по всей Руси гораздо более равномерно. В целом страна становилась все более богатой, но князья стали намного беднее предков. А кроме того, все это вело к постепенному обнищанию Киева.

Из других княжеств пытаются захватить Киев, но никому не удается в нем удержаться надолго. Все сильные, все богатые, у всех сильные дружины. Нет того, кто мог бы объединить Русь силой оружия или силой авторитета — как Мономах.

С 1146 по 1176 год, всего за тридцать лет, в Киеве сменилось двадцать восемь князей.

В 1155–1157 годах Долгорукий сидит на киевском столе, оставаясь князем суздальским. «С ним не ужити…» — говорят киевляне. Но пока деваться некуда, уживаются.

Как только умер князь Юрий (по одной из версий, он был отравлен киевлянами), горожане восстают и истребляют пришедших с Юрием суздальцев. В 1168 году на киевский престол воссел Мстислав Изяславич, сын Изяслава Мстиславича — того самого, у кого Киев отнял Юрий Долгорукий.

Но тут сын Юрия Долгорукого, суздальский князь Андрей Юрьевич Боголюбский, бросил на Киев большое войско. К нему присоединились 11 других князей, как с северо-востока, так и с юга Руси, да еще половцы.

В 1169 году союзники взяли и разграбили Киев. Они вели себя как в столице вражеского государства, подожгли даже Киево-Печерский монастырь.

Впервые в истории Руси захвативший Киев Андрей Боголюбский стать великим князем не захотел, а посадил на престол своего младшего брата Глеба. Это ли не показатель захудания Киева?

И потом суздальские князья не раз распоряжались киевским престолом; Андрей Боголюбский то сажал на киевский стол смоленского князя Романа, то пытался согнать его с киевского стола и даже выгнать его братьев с Руси. Князь Роман с братьями выступил против Андрея Боголюбского и наголову разбил его войско; тем самым он отстоял себе Киев.

Но что характерно — появились князья, которые НЕ ХОТЕЛИ жить в Киеве. Судьбы разных частей Руси, а вместе с ними и Рюриковичей, начали расходиться. Потому что, оказываясь в разных областях Руси, князья волей-неволей начинали приспосабливаться к этим разным условиям. Менялись их характер, поведение, даже стремления и интересы.

В IX–X веках разница между вечевым Севером и монархическим Югом Руси была в том, что на Севере князья действовали на основе договора, а на Юге — путем завоевания.

В 1015 году Ярослав Мудрый дал жалованные грамоты вольности новгородской. В соответствии с ними князь — не господин Новгорода, а его служилый человек. Новгород заключает с князем договор-ряд, в котором оговариваются условия службы князя и обязанности города. Если князь нарушает договор, ему вполне можно указать дорогу вон из Новгорода.

Несколько веков князья, которых звал Господин Великий Новгород, клялись не нарушать данных Ярославом вольностей и приносили присягу, положив руку на эти грамоты.

В 1136 году фактически произошла революция, окончательно установившая в Новгороде вечевой строй. С тех пор Новгородом окончательно правило вече, а князь заключал с ним договор (как называли его на Руси — ряд). К сожалению, грамоты Ярослава, его «устав», полностью не сохранились. Но сохранилось несколько «рядов» Новгорода с князьями.

Князь был необходим как глава войска, но роль его в государстве была служебной, а условия оговаривались жестко и строго: столько-то покосов для лошадей княжеской дружины, такое-то количество хлеба и мяса для прокорма; столько-то платить оружейникам за починку кольчуги или за новый меч…

Так же жестко оговаривалось, что князь не должен вторгаться в дела управления: не ставить своих людей в администрации, не раздавать земель (ведь они не княжеские, они новгородские), не судить подданных Новгорода, «а самосуда не замышляти».

Князь должен был жить за чертой города, в Ярославовом Городище. Он не должен был принимать к себе новгородцев в дружинники или в зависимые люди, приобретать любую собственность. «А тебе, княже, ни твоей княгине, ни твоим боярам, ни твоим дворянам сел не держати, ни купити ни даром принимати по всей волости Новгородской».

К князю обращались «государь», а не «господин». Господин Великий Новгород не знал других господ. Город мог приказать князю начать или кончить войну.

В 1266 году князь Ярослав хотел идти войной на Псков, «новгородцы же возбраниша ему», и князь «отослал полки назадо».

Если князь нарушал вольности, нарушал ряд, переставал нравиться новгородцам, они поступали очень просто: открывали городские ворота и сообщали, что «перед князем путь чист».

В 1212 году новгородцы «показаша путь» князю Всеволоду, заявив «не хочем тебе, пойди, камо хочеши».