Схватив пригоршню соли, я повернулась к Айви.

— Я собираюсь сделать соляной круг. Не пытайся в пего войти,ладно? — Айви недоуменно на меня уставилась, и я добавила: — Потенциально этоочень опасный состав. Я не хочу, чтобы что-то по случайности попало в горшок.Можешь оставаться на кухне, только не входи в круг.

Айви не слишком уверенно, но все же кивнула.

— Ладно.

Мне вроде как понравилось видеть ее выведенной изравновесия, а потому я сделала круг больше обычного, окольцовывая своейатрибутикой всю целостность центрального островка. Айви пристроилась на краюстолешницы. Глаза ее широко распахнулись от любопытства. Если я намереваласьпроделывать это множество раз, пожалуй, мне следовало отказаться от залога ивырезать паз в линолеуме. Что толку в залоге, если ты умрешь от невернонацеленного заклинания?

Мое сердце забилось быстрее. Давненько я уже не окружаласебя кольцом, а от того, что Айви за мной наблюдала, я еще больше занервничала.

— Ну ладно... — пробормотала я. Затем втянула в себянеспешный вдох, веля себе полностью опустошить разум и закрыть глаза. Медленно,постепенно мое второе зрение пришло в фокус.

Я не часто это проделывала, ибо всегда приводило взамешательство, как и любой подобный выход. Ветер, который дул с другой стороныреальности, ворошил легкие пряди моих волос. Мне приходилось морщиться отзапаха жженого янтаря. Я сразу же испытывала ощущение, как будто оказываласьснаружи, пока окружающие стены исчезали, превращаясь в серебристые отблески.Айви, еще более эфемерная, нежели церковь, пропала. Остался только пейзаж ирастения, чьи очертания трепетали тем же самым красноватым свечением, которымгустел воздух. Все получалось так, как будто я стояла в той же самой точке,прежде чем человечество ее обнаружило. По моей коже поползли мурашки, когда японяла, что эти могильные плиты существуют в обоих мирах, такие белые и твердыена вид, совсем как луна, будь они подняты в небо.

По-прежнему с закрытыми глазами я потянулась своим вторымзрением, выискивая себе новую лей-линию.

— Вот проклятье, — удивленно пробормотала я, обнаруживаякрасноватое пятно силы, бегущее прямиком по кладбищу. — Ты знала, что здесьпрямо по кладбищу лей-линия тянется?

— Да, — негромко ответила Айви. Ее голос доносился изниоткуда.

Всей своей волей я туда потянулась и коснулась линии. Моиноздри невольно раздулись, когда сила заструилась в меня, омывая обратнойструей мои теоретические пределы, пока уровни энергии выравнивались.Университет был построен на лей-линии столь большой, что ее можно былопритянуть почти отовсюду в Цинциннати. Большинство городов построено по меньшеймере на одной. Манхэттен имеет целых три, весьма существенного размера. Самаякрупная лей-линия на Восточном побережье тянется через одну ферму близВудстока. Совпадение? Думаю, нет.

Лей-линия у меня на заднем дворе была крошечной, но оналежала так близко и так мало использовалась, что давала мне больше силы, нежеливсе, что имелось в университете. Хотя никакой реальный поток воздуха меня некасался, мою кожу щекотало от ветра, дующего из ближней вечности.

Подсоединение к лей-линии давало острые ощущения, хотя иопасные. Мне это не нравилось. Ее энергия бежала сквозь меня как вода, похоже,всякий раз оставляя после себя постоянно растущий осадок. Я почувствовала, чтобольше не могу держать глаза закрытыми, и они сами собой распахнулись.

Сюрреальное красное видение ближней вечности сменилось видоммоей серой и будничной кухни. Я воззрилась на Айви, сидящую на столешнице, видяее с мудростью самой земли. Порой в таких случаях одна и та же персона видитсясовершенно иначе. Однако я с облегчением обнаружила, что Айви выглядит точнотак же. Ее аура— настоящая аура, не аура вампирши— буквально искрилась. Какстранно! Она словно бы что-то искала.

— Почему ты не сказала мне, что лей-линия так близко? —спросила я.

Айви окинула меня взглядом. Затем закинула ногу за могу исбросила туфли, которые упали под стол.

— А что, была бы какая-то разница?

Нет. Никакой разницы это бы не внесло. Я зажмурила глаза,чтобы усилить свое -пропадающее второе зрение, пока закрывала кольцо. Пьянящийприток скрытой энергии доставил мне неловкое чувство. Собрав всю силу воли, япередвинула узкую полоску соли из этого измерения в ближнюю вечность. Еезаменило точно такое же кольцо из той реальности.

Кольцо резко сомкнулось вокруг меня со щекочущим кожущелчком, и я аж подскочила.

— Проклятье, — прошептала я. — Пожалуй, я использоваласлишком много соли. — Большая часть силы, которую я вытянула из ближнейвечности, теперь протекала через мой круг. От того малого, что продолжало черезменя сочиться, у меня аж мурашки по коже бегали.

Я ощущала барьер реальности ближней вечности, что окружалменя подобно слабому давлению. Ничто не могло пересечь стремительно смещающихсяполос альтернативной реальности. Вторым зрением я могла видеть мерцающую волнукрасного пятна, поднимающуюся от пола, чтобы выгнуться почти над самой моейголовой. Половина сферы расположилась на том же отдалении подо мной. Позднее яболее внимательно все осмотрю, чтобы убедиться, что я не разрезала никакихтрубок или электрических линий, отчего круг мог стать уязвимым к попыткам внего вломиться, если бы кто-то действительно попробовал эти слабые места.

Когда я открыла глаза, Айви за мной наблюдала. Я одарила еебезрадостной улыбкой и отвернулась. Мое второе зрение медленно уменьшалось инаконец исчезло совсем, подавленное моим обычным зрением.

— Крепко заперто, — сказала я, когда ее аура, похоже,рассеялась. — Не пытайся его пересечь. Это больно.

Айви кивнула. Ее безмятежное лицо было в то же самое времясерьезным.

— Ты — ведьма еще та, — медленно сказала она.

Я польщенно улыбнулась. Почему бы ведьме не дать вампиршепонять, что у нее тоже зубы имеются? Взяв самую малюсенькую чашечку длясмешивания, я поставила ее на открытый костерок в миске, которую Айви ранее дляменя купила. Печь я использовала для приготовления меньших заговоров, а крометого— работающая газовая линия могла оставить отверстие в круге.

— Вода... — пробормотала я, наполняя мерный цилиндр весеннейводой и прищуриваясь, чтобы как следует разглядеть нужную риску. Резервуарзашипел, когда я его долила, и я подняла чашку над огнем. — Мышь, мышь, мышь, —вслух размышляла я, стараясь не показывать Айви своей нервозности. Это былсамый трудный заговор, какой мне до .сих пор доводилось пробовать вне учебногокласса.

Айви соскользнула со столешницы, и я оцепенела. Волоски уменя на загривке встали торчком, когда она подошла и нависла почти у меня надплечом, однако по-прежнему вне круга. Я прекратила свои занятия и посмотрела нанее. Улыбка Айви стала смущенной, и она отодвинулась

к столу.