Тяжко вздыхая, я оторвала глаза от книги, глянула на мистераФиша на подоконнике, после чего уставилась в черный сад. Одной рукой прикрываяволдырь на загривке, другой я оттолкнула книгу, освобождая место для следующей.Денон, должно быть, не на- шутку взбесился, раз послал за мной верлисов в белыйдень, когда они были лишены серьезного преимущества. Будь это ночь, новолуниетам или полнолуние, я уже, скорее всего, была бы мертва. Раз Денон так швырялсяденьгами, уход Айви его, похоже, просто на части рвал.

Ускользнув от верлисов, я растранжирила деньги на такси додома. Оправдалась я перед собой за подобное бесчинство, уверив себя в том, чтотаким образом я избегаю возможных громил в автобусе. Грустная же реальностьбыла такова, что я просто не хотела, чтобы кто-то увидел меня в приступежуткого озноба. Озноб начался через три квартала после того, как я забралась втакси, и не унимался, пока я так долго не простояла под душем, что вводонагревателе кончилась вся горячая вода. Как я уже сказала, на меня ещеникогда не охотились. И мне это резко не понравилось. Но больше всего менянапугала мысль о том, что я вполне могла бы воспользоваться черным заклинанием,лишь бы спасти себе жизнь.

В основном моя работа была связана с выведением на чистуюводу составителей «серых заговоров» — ведьм, которые брали идеально доброе ихорошее заклинание (например, для производства приворотного зелья), ноиспользовали его для скверных нужд. Однако серьезные пользователи черной магиитоже порой попадались, и я выводила на чистую воду и их. Например, тех, чтоспециализировались на более темных формах провокации, или народа, которыйзаставлял тебя просто исчезнуть— а за несколько долларов сверху при помощизаклинания мог убедить всех твоих родственников в том, что тебя вообще никогдане существовало. А также пригоршню Внутризем- I цев, которые заправлялиподпольными силовыми акциями в Цинциннати. Порой лучшее, что мне удавалосьсделать, это всего лишь скрыть эту уродливую реальность с тем, чтобычеловечество никогда не узнало, как тяжело удержать в узде тех Внутриземцев,которые считали людей не более, чем ничейным скотом. Но раньше на меня никогданикто подобный не ополчался. И теперь я не очень хорошо знала, как в одно и тоже самое время сохранить себе безопасность и не испоганить свою карму.

Последние дневные часы были потрачены на уход за садом. Рытьев земле, когда тебе вечно попадается под руку феечная детвора, это классныйспособ снова прийти в порядок, и я вдруг поняла, что задолжала Дженксу оченьбольшое спасибо— причем далеко не в одном смысле! Только вернувшись обратно вдом с материалами для производства заговоров и обгоревшим на солнце носом, яосознала, что радостные вопли и выкрики детишек все это время там звучали. Онииграли в прятки; они также ловко перехватывали липкие «кляксы».

При виде небольшой пирамидки «клякс», сложенной у заднейдвери, я чуть со страху не обмочилась. Каждая из этих «клякс» вполне моглатаить в себе мою смерть. Я не шала. Просто понятия не имела. А затем то, чтоони там лежали, стало меня бесить, вызывая у меня гнев вместо страха. Вследующий раз, как охотники меня сыщут, поклялась я, я уже буду готова.

После настоящего смерча занятия заговорами и заклинаниямимоя сумочка опять наполнилась обычными амулетами. Штырь из красного дерева смоей бывшей работы стал настоящим спасением. Любая древесина может хранить исебе заговоры, но красное дерево содержит их дольше всего. Амулеты, непоместившиеся в мою сумочку, свисали с крючков для чашек в совершенно пустом вовсех иных отношениях буфете. Все это были классные амулеты, как следуетзаговоренные, но мне требовалось что-то еще сильнее. С тяжким вздохом яраскрыла очередную книгу.

— Трансмутация? — спросила Айви, откладывая в сторонуоткрытки и подтягивая к себе клавиатуру. — Ты настолько хороша?

Я пробежала книжной закладкой под ногтем, чтобы выковырятьоттуда грязь.

— Нужда — мать отваги, — пробормотала я. Стараясь невстречаться глазами с Айви, я просмотрела оглавление. Мне требовалось что-томаленькое, но желательно такое, что смогло бы себя защитить.

Громко хрустя сельдереем, Айви вернулась к своим занятиям. Ссамого заката я пристально за ней наблюдала. И все это время она былаобразцовой соседкой по комнате, явно стараясь свести свои нормальные вампирскиереакции к минимуму. Здесь, вероятно, ей помогало то, что я перестирала всю своюодежду. В тот самый миг, когда Айви станет выглядеть чарующе-соблазнительной, япопрошу ее уйти.

— Вот, например, — негромко сказала я. — Кошка. Мнепотребуется унция розмарина, полчашки мяты, одна чайная ложка экстрактамолочая, собранного после первого мороза... Н-да, это отпадает. Никакогоэкстракта у меня нет, а по магазинам я сейчас ходить не собираюсь.

Айви, похоже, подавила усмешку, а я опять вернулась коглавлению. Нет, не летучая мышь; у меня в саду не росло пи одного ясеня, амне, скорее всего, понадобилась бы внутренняя кора. Кроме того, я не собираласьпроводить весь остаток ночи, учась летать посредством эхолокации. То же самоекасалось птиц. Большинство перечисленных в оглавлении птиц вообще не летали поночам. Стать рыбой было бы просто глупо. Но, быть может...

— Мышка, — сказала я, перелистывая на нужную страницу ипросматривая список ингредиентов. Ничего экзотического там не было. Почти всенеобходимое уже имелось на кухне. В самом низу была написанная от руки заметка,и я прищурилась, чтобы прочесть выцветший, явно мужского авторства текст:«Может вполне благополучно адаптироваться к любому грызуну». Я взглянула начасы. Это должно было подойти.

— Мышка? — переспросила Айви. — Ты собираешься превратитьсебя в мышку?

Я встала, подошла к островку нержавейки в центре кухни и показалаей книгу.

— Не сомневайся. Я меня есть все, кроме мышиной шерсти. —Тут я вопросительно подняла брови. — Послушай, а ты не думаешь, что я смогла бывоспользоваться услугами одной из твоих любимиц? Мне потребуется профильтроватьмолоко через комочек шерсти.

Айви забросила волну черных волос себе за плечо и высокоподняла тонкие брови.

— Конечно. Я дам тебе немного. — Тряхнув головой, оназакрыла сайт, который просматривала, лениво встала и потянулась, обнажая голуюталию. Я вздрогнула при виде красного самоцвета, вставленного ей в пупок, затемотвернулась. — Мне все равно приходится их выпускать, — сказала она, приводясебя в порядок.

— Спасибо. — Я вернулась к своему рецепту, с предельнойтщательностью добывая все необходимое и собирая его на кухонном столе. К томувремени, как Айви спустилась с колокольни, все уже было отмерено и готово.Оставалось только перемешать.

— Вот, пожалуйста, — сказала Айви, бросая комочек настолешницу и отправляясь мыть руки.

— Спасибо, — прошептала я. Затем взяла вилку и растерзалашерстяной комочек, отрывая три волоска от крохотных косточек. Скроив кислуюфизиономию, я тут же напомнила себе, что этот кусочек не прошел через всю сову,а всего лишь был отрыгнут обратно.