— Давайте не будем стеснять друг друга, Светлейший. Думаю, я займу один из гостевых домиков.

— Хорошо. Свободны восьмой и девятый коттеджи. Устраивайтесь в любом из них.

Лайона, услышав, что мужчины собираются расходиться, тоже встала.

— Я провожу Вас, Наставник?

— Спасибо, дочка. Не откажусь. Пойдем.

— Лайона, — окликнул девушку Картадель, шагнул к ней, положил руки на плечи.

Наставник, увидев это, улыбнулся светло, сказал:

— Вижу, Вам еще нужно что-то сказать друг другу. Я подожду тебя на лавке во дворе, дочка.

— Да, я сейчас иду, — откликнулась она, выглядывая из-за плеча Светоча.

Наставник вышел, а Валлиан обнял девушку и прижал к своей груди, как прижимают только самых дорогих людей в предчувствии долгой разлуки. Она тоже обхватила его за плечи, уткнулась носом в ямочку между ключиц. Замерла, не зная, что сказать. Но Светочу слова, видимо, и не были нужны. Справившись со своими чувствами, он отпустил ее. Сказал:

— Пойдем, я провожу тебя до дверей.

У дверей остановился.

— Доброй ночи, Лайона.

Она взглянула на его пасмурное лицо. Подняла руку. Погладила его по щеке, на которой уже начала проступать темная щетина. Шепнула:

— Доброй ночи, Валлиан, — и выскользнула за дверь.

Он прислонился к дверному косяку, закрыл глаза и стоял так несколько минут, ощущая теплую ладонь на своем лице и вспоминая тихий шепот: «доброй ночи, Валлиан».

Она впервые назвала его по имени, и это согрело его сердце.

Мастер Аркадиан и Лайона вначале шли молча. Лайона просто смотрела по сторонам, а Наставник о чем-то размышлял. Потом произнес:

— Мне кажется, девочка, что будет лучше, если ты поживешь рядом со мной оставшиеся дни.

— Вы хотите, чтобы я поселилась рядом с Вами, Наставник?

— Да. Это не вызовет вопросов, если завтра мы объявим, что я твой Наставник.

— Но ведь считается, что я — ученица Мастера Рида.

— Тогда объявим, что я — твой первый Наставник. Это полностью соответствует истине.

— Мастер Аркадиан, не подумайте, что я против, но мне бы хотелось понять причины…

— Причин несколько, девочка. Во-первых, нам с тобой обо многом предстоит поговорить. Во-вторых, ты оказалась невольно посвящена в такие тайны, о которых другим ученикам знать не следует. Я понимаю, что ты не проговоришься, но зачем тебе терпеть лишние расспросы? И есть еще одна причина. Тебе и дальше придется помогать, и не только Картаделю Валлиану, но и всем нам. И придется участвовать в обсуждениях возникающих проблем и вопросов. Согласись, если ради этого тебе придется бегать в коттедж к Светочу — это вызовет лишнее внимание к тебе со стороны учеников. А вот если ко мне на огонек как-нибудь вечером зайдет Светоч — это ни у кого не вызовет удивления.

— Да. Пожалуй, — не могла не согласиться Лайона. — Значит, можно сразу идти в девятый коттедж. Почти все мои вещи в транспортном шкафу. А те, что остались, я заберу завтра.

— Вот и прекрасно.

— Мастер?

— Да?

— А Вы… Вы имеете возможность помочь полковнику Риду? Картадель Валлиан сказал, что у полковника эмоциональная зависимость. Похоже, никто из Мастеров пока не смог ничего для него сделать.

— Думаю, я знаю, как ему помочь. Кстати, сделать это нужно уже завтра. Негоже, чтобы человек в таком состоянии в Посвящениях продолжал участвовать.

— Вы сняли камень с моего сердца, Наставник! — воскликнула обрадованная девушка. Только теперь она поняла, что все это время продолжала переживать за Кристиана Рида и чувствовала себя виноватой. — Еще один вопрос, Наставник.

— Да, Лайона?

— Почему Картадели скрывают, что церемонии Посвящения отнимают много сил и могут быть даже опасны для них? И почему не обучают никого той секретной практике «пять по пять»?

— А как ты сама думаешь, девочка? Ведь у тебя есть какие-то соображения на этот счет?

— Думаю, возможно, сведения об опасности церемонии Посвящения не раскрываются, чтобы не ставить под угрозу жизнь самого Картаделя. Ведь, судя по тому, что я видела, они могут находиться в таком состоянии, когда совершенно не способны защитить себя.

— То, что ты видела, Лайона — это нестандартная ситуация. Обычно таких тяжелых «выходов» из процесса не бывает. Но в остальном ты мыслишь правильно: нельзя допустить, чтобы рядом с ослабленным Картаделем оказался человек со злыми намерениями. Поэтому людям лучше вовсе не знать об этих минутах повышенной уязвимости.

— Да, я поняла теперь… Значит, секретная практика «пять по пять» известна только самим Светочам? И они проводят ее на себе или на таких же Светочах?

— По сути, так. Но в случае, когда у Картаделя есть официальная пара — супруга — Светоч на свой страх и риск может обучить ее данной практике.

— То есть эту практику мог бы освоить любой человек?

— Нет. Не любой. Только подготовленный. Имеющий навыки работы с энергиями человеческих магических полей. Но у Картаделей не бывает жен, не имеющих таких навыков. Догадываешься, почему?

— Потому что необученные и не имеющие собственного повышенного резерва женщины просто не выдержат энергетику Светоча?

— Да, все правильно. Вот ты и ответила сама на все свои вопросы. А теперь пошли все же отдыхать.

— Доброй ночи, Мастер Аркадиан.

— Доброй ночи, дочка.

Добрались до коттеджа. Разошлись по разным спальням. Закончился еще один долгий и трудный день.

День шестой

В утренней полудреме Лайона вдруг поймала себя на том, что представляет себе большой настенный календарь, на котором дни пребывания на Острове выделены другим цветом. Вначале, когда Лайона только ехала сюда, все предстоящие даты светились одинаковым нейтральным светло-серым, серебристым цветом. Теперь же каждый из пяти уже прожитых дней приобрел свой собственный оттенок.

Первый день: цифры глубокого синего цвета, с проблескивающими в нем серебристыми и золотистыми искрами. В тот день она зачерпнула всех оттенков синевы полными ладонями: ярко-синее небо, в котором она побывала; серебристо-синий, со стальным оттенком океан под крыльями самолета; прозрачно-синее, скорее даже бирюзовое озеро, в котором плавала; темно-синие, почти черные сумерки, через которые вел ее за руку Картадель…

Второй день — день всех оттенков розового. Карминно-розовый — цвет утреннего неба во время пробежки; амарантово-розовый — цвет стен и скатертей в ресторане при естественном дневном освещении; светло-коралловый — цвет песка на пляжике, где она снова случайно встретилась со Светочем; глубокая фуксия — цвет ее спортивного купальника…