А вот с кланом дела обстояли сложнее. Она не знала, что ей делать. Намеренно затронув эту тему в беседе с дядей, Сарада рассчитывала, что он расставит все по местам и скажет, как стоит поступить. Но Итачи неожиданно запретил ей вмешиваться. Сарада ясно видела, в какое он впал смятение, услыхав новость о гибели клана, но на его решение это не повлияло. Сарада была другого мнения. Поэтому вместо того, чтобы принять решение дяди и успокоиться, она стала сомневаться еще больше.

Бабушка, дедушка, Шисуи, да и сам Итачи — ни для кого из них не было места в будущем. Выжил только папа. Что могло произойти с великим кланом, от одного упоминания имени которого врагов охватывал суеверный ужас? Как могла такая невообразимая сила вдруг исчезнуть?

Сарада не знала. А как можно было спасти Учиха, не зная, что им угрожает? Да и если настолько сильный клан не сумел выстоять против мощи, уничтожившей его, то что сделает она, слабый никчемный генин, которая после тренировки с дядей едва приковыляла на полигон и не может даже руку поднять, чтобы показать папе с какой стороны браться за кунай?

«Я не могу справиться с этим одна», — печально подумала Сарада.

Ей вдруг вспомнился разговор с Шисуи. Если у нее есть четкая цель и те, кого она хочет защитить, то она сможет выстоять и одна?

Но нет, видимо, теория Шисуи предполагала, что погрузиться в свою цель нужно было без остатка, не колеблясь. А Сарада сомневалась, стоит ли ей вмешиваться и пытаться спасти свой клан. Она не хотела, чтобы погибли ее родные, с которыми она только-только познакомилась. Но в то же время она опасалась того, о чем предупреждал ее дядя: боялась, что по возвращению в будущее она застанет не мирный мегаполис, управляемый Нанадайме, а безлюдные развалины деревни Скрытого Листа.

И если раньше Сарада боялась, что у нее совершенно нет времени и что вот-вот нахлынет волна и перекинет ее назад, в будущее, то сейчас она опасалась обратного: что новой волны не будет вовсе. Что, если та самая волна, настигшая ее на следующий день после трагедии Кьюби, должна была отнести ее в будущее, но не на шесть лет вперед, а дальше, в современную Коноху? Но не донесла. Что, если она уже потратила свой единственный билет назад и ей придется доживать свою жизнь в прошлом?

Сарада не могла понять, какая из перспектив пугала ее больше: узнать по возвращению в будущее, что все ее старания пошли прахом и мама все равно погибла; или остаться жить со своей семьей в прошлом. Да, ей нравилось жить с бабушкой и дедушкой, которые так тепло ее приняли. И нравился дядя. Но она все-таки была здесь чужой. Ее место было там, среди шумного мегаполиса, с Боруто и Мицуки, с Чоучоу, Иноджином и Шикадаем.

— Нээ-чан! — взвизгнул на ухо знакомый голос и чьи-то цепкие ручонки удушливо обвили шею.

— Нанадайме? — поразилась Сарада и попыталась вырваться из его объятий. — Задушишь…

Взъерошенный светловолосый ребенок с сияющими глазами очутился прямо перед ней и заглянул в лицо:

— Нээ-чан, почему ты пропала из чайной, даттэбайо? Ты… ты… Шинко нээ-чан сказала, ты теперь шиноби, правда? Это правда, да?

Но Сарада не успела ответить, потому что Наруто заметил Саске.

— Эй!

Сарада прикрыла уши. От пронзительного голоска Наруто легко бы треснул стакан, что уж говорить о барабанных перепонках.

— А ты что тут делаешь, даттэбайо?!

— Заткнись, — фыркнул папа. — Ты мешаешь. Проваливай отсюда!

— Э-э?

«За что мне это», — подумала Сарада.

— Я тоже пришел сюда тренироваться!

— Идиот! Я пришел первый. Это мой полигон. Вали, сказал!

— Ты…

— Саске, — сердито позвала Сарада. — Это не твой полигон. Не вредничай.

Маленький папа обиженно замолчал, а Сарада испытала тайное удовольствие. Они поменялись местами. Как же было приятно ставить на место своего чрезмерно гордого родителя; сладкая месть после разговора по дороге с кладбища, который случится через несколько десятков лет в будущем.

Наруто, почувствовав поддержку, наоборот напыжился и гордо встал напротив тренировочного бревна с мишенью. Вот только получалось у него из рук вон плохо. Кунаи мало того, что врезались в мишень рукояткой или плашмя, так еще и редко когда вообще попадали по бревну.

— Ты — бездарность, — объявил Саске и запустил в мишень два куная, по одному из каждой руки.

Оба клинка вошли в центр мишени. Он и сам не ожидал такого результата и смущенно потер нос, но тут же напустил на себя величавый вид, словно ничего особенно он не сделал. Пусть, мол, Наруто считает, что это не случайность, а закономерность.

Сарада ухмыльнулась.

— Ты меня недооцениваешь, ттэбайо! — проревел Нанадайме. — Я тебя превзойду и стану Хокаге!

— Неудачник не станет Хокаге, — напал на него Саске.

— Я не неудачник, бака!

— Идиот, ты даже по бревну не попадаешь.

Сарада в замешательстве наблюдала за отцом и маленьким Нанадайме.

«И это лучшие друзья? Не могу в это поверить».

— Тэмме, я стану Хокаге, и все меня признают!

От бесконечного звона кунаев, врезающихся в мишень рукояткой, и ругани у Сарады разболелась голова.

— Эй, хватит ругаться. Работайте! Наруто, ты кидаешь неправильно.

Она чувствовала себя не сенсеем, а пастухом.

— Я не знаю, как правильно, — стушевался Наруто.

Саске фыркнул и метко запустил в центр мишени еще один кунай.

— Подними руку, — скомандовала Сарада.

Нанадайме послушался.

— Отойди на полтора шага дальше. Руку еще выше. Заведи чуть за голову. Не вертись по сторонам, смотри в ту точку, куда хочешь попасть. Рука расслаблена, напрягай ее в последний момент, когда выпускаешь кунай…

Наруто кинул кунай, и тот снова со звоном врезался в мишень рукояткой.

— … и не крути запястьем, — скучно добавила Сарада.

Глава 14. Полезный урок

14

Тело уже давно перестало болеть. Сарада была полностью готова к новым тренировкам, но дядя целыми днями пропадал на миссиях и возвращался домой только поздно вечером. Она понемногу стала понимать чувства маленького Саске. Когда видишь в лице Итачи такой потрясающий пример для подражания, ощущаешь собственную слабость и стремишься стать сильнее, а тебя всякий раз игнорируют — это обидно.

— Тебя вечно нет дома, дядя, — возмутилась однажды Сарада. — А