не давая вырваться. — Но Вы можете избежать этих пыток, рассказав мне всё, что меня интересует. В этом случае я, так и быть, дарую Вам быструю смерть.

— Я ничего тебе не скажу, гадкая мелкая сучка! — выкрикнула неприятная леди, которую я бы сравнила с истеричной крестьянкой.

— Что же, выбор Ваш, — я ухмыльнулась, одарив Элис хладнокровным взглядом, после чего начала медленно проводить лезвием по её щеке, нанося более глубокую ранку, из которой в то же мгновение потекла кровь. — Говорите, чей приказ Вы выполняли, изничтожая мою семью! Кто стоит за этим на самом деле?!

После этих слов я неожиданно и резко воткнула кинжал в плечо женщины, прокрутив его пару раз.

Глава Галхар-Йоханнс закричала от боли ещё в ту секунду, когда я нанесла глубокую рану на её щеке.

Из-за этого рана разорвалась, образовав большую дыру, через которую можно было разглядеть её кривые толстые зубы и бьющийся по всей ротовой полости язык.

Она кричала, дёргалась и пыталась вырваться, да только сам Себастьян держал её подобно тугим и крепким кандалам, заставляющие жертву окаменеть до тех пор, пока палач не закончит свои пытки над ней.

Кровь разливалась горячими бурыми ручьями по ткани платья леди Элис, окрашивая её бледную кожу в цвет отличного вина.

Как жаль, что эту кровь даже демон не будет рад выпить. Ведь она пропитана ядом, который не сможет вывести из своих клыков ни одна ядовитая змея.

Женщина не отвечала, и только когда я захотела нанести третий удар, она прокричала в страхе и истерике:

— Лорд Паркнуал! Так он назвался мне!

— Как он выглядел?! И зачем хотел смерти моей семьи?!

— Я не знаю! Я не знаю, как он выглядел! Он носил маску! И о целях не сказал!

— Она не врёт, госпожа, — сказал Себастьян. — Тот, кто желал бы смерти Вашей семье, так быстро не раскрыл бы карты своей вшивой пешке.

— Да, это правда. В таком случае с ней покончено… — я глубоко выдохнула, смотря на свою жертву пыток с ненавистью и презрением. — Это конец, леди Элис. Конец Вам и Вашим тёмным делам.

— Берегись! Если убьёшь меня, вся моя семья и их друзья убьют тебя! Тебя и твоего поганого пса-дворецкого! Придёт мой Джозеф!

— Мне плевать! Я убью каждого, кто хотя бы решится напасть на меня и моё окружение! Абсолютно каждого!

Тут же я грубо схватила эту старую дрянь за лицо, обхватывая пальцами щёки и приблизившись к её уху, тем самым заставив Себастьяна ослабить свою хватку, а после прошептала:

— И я обязательно найду этого лорда Паркнуала и заставлю заплатить так же, как заплатите прямо сейчас Вы!

Вдруг Элис сделала последнюю свою попытку и в то же время последнюю роковую ошибку, за которую после поплатилась собственной жизнью.

Она выхватила из пояса своего окровавленного платья кинжал и в одно мгновение ока вонзила его мне в живот, от чего я слегка пошатнулась, но стерпела удар.

— Целиться нужно точнее, Элис! — с ненавистью прохрипела я в ответ на такую подлость и с невероятной для себя самой силой вонзила свой кинжал прямо в её чёрное проклятое сердце. — Приятной дороги в Ад, старая стерва!

Тело этой гадины рухнуло на землю, её глаза ещё долго смотрели на меня с ужасом, ненавистью и презрением, даже когда жизнь покинула её тело.

Себастьян же поспешил ко мне и, осторожно удалив кинжал из моего живота, он поторопился раздеть меня, чтобы перевязать рану:

— Потерпите, госпожа, сейчас я остановлю кровь.

Я лишь смогла кивнуть ему в ответ, терпя боль, но при этом ещё и упиваясь сполна местью и тем, что ещё одна чёрная злая душа покинула эту землю.

Меня не смущало то, что Себастьян стянул меня и рубаху, оставив на мне лишь тканевый нагрудник, который я использовала для того, чтобы скрыть свою грудь и сделать её плоской.

Каким-то образом он вытащил из своего кармана коробочку с порошковым антисептиком.

Но более того было необычно для меня, когда демон стал омывать мою рану, слизывая остатки крови с моей раны, которую он смог остановить с помощью тугой перевязки.

Это было весьма… Странное ощущение. Вроде и приятное и немного болезненное из-за того, что рана была свежая.

Мне повезло, что ещё не очень глубокая, иначе… Я бы могла погибнуть из-за внутреннего кровотечения или ранения внутренних органов.

Когда же Себастьян смыл всю кровь и обработал рану, то полазил пальцами по карманам и вздохнул с сожалением:

— Госпожа, рану потребуется зашить и обработать лучше в апартаментах. Позвольте, я понесу Вас через другие покои и позову лекаря Мадам Рэд. Он поможет нам с Вашей раной и даст нужные рекомендации.

— Боюсь, выбор у меня не велик, — тихо и чуть слабо произнесла я. — Главное, чтобы сама Мадам Рэд сейчас ничего не узнала. Иначе она бросит всех гостей и сама примчится меня лечить.

— Не беспокойтесь, госпожа, — демон снова одел меня и, бережно и легко взяв на руки, побежал в сторону поместья, да так, что я не чувствовала тряски.

А потом… Я почувствовала лёгкий, едва ощутимый прыжок.

Я увидела, что мы уже стояли на крыше поместья Мадам Рэд.

Ещё прыжок, и мы уже на балконе, ведущему в мои покои.

Войдя в них, Себастьян осторожно уложил меня на кровать и подложил подушку мне под голову.

Поклонившись, он кратко сказал:

— Подождите, госпожа. Я вернусь скоро с лекарем и всем необходимым.

Ещё один кивок с моей стороны, и дворецкий поспешил покинуть комнату, дабы исполнить обещанное.

Ждать и вправду долго не пришлось. Всего каких-то пять минут, и демон вместе с лекарем моей крёстной уже был в моих покоях со всеми необходимыми для лечения моей раны вещами.

Должна отдать должное Мадам Рэд, ведь лекарем был её коллега и весьма профессионально и даже быстро справился со своей работой, дав должные рекомендации и назначения.

Увы, но теперь мне придётся пролежать в постели минимум четыре дня, а то и куда больше.

К тому же благодаря гипнозу, которым обладал Себастьян, как и многие демоны, он смог придумать убедительную историю о том, что я могла упасть во время прогулки на осколки острой бутылки, что мог бы обронить один из гостей, которого вышвырнули с бала за его приставания ко мне.

Конечно, рекомендации что были даны моему дворецкому врачом, тот оставил при себе, а сам, подделав почерк доктора, сделал облегчённые рекомендации и оставил только постельный режим неизменным.

Когда же лекарь моей крёстной ушёл, я смогла, наконец, вздохнуть с облегчением.

— То,