Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только запеканка оказалась в духовке, она заварила себе чашку ромашкового чая, устроилась на диване с дневником бабушки и открыла его. Следующая запись была сделана два года спустя.
«Дорогой Дневник, я знаю, что прошло много времени. Мне тоже кажется, что прошла уже вечность. Я никогда не думала, что смогу забыть Джея. Я так долго пыталась пережить свое горе… Но недавно случилось кое-что прекрасное. Это было совсем неожиданно, несколько месяцев назад мы с друзьями поехали в Нантакет. Мы отправились на длинные выходные в честь Дня памяти, и это было так весело. Но самая приятная часть была в том, что я встретила кое-кого особенного. Его зовут Чарли, и он оттуда. Его семья занимается лодочным бизнесом, глубоководной рыбалкой и чартерными перевозками.
Это совсем другая любовь, не такая, что была у меня с Джеем. То было совершенно особенным чувством, которое я никогда не забуду. Но Чарли такой милый, и я искренне наслаждаюсь общением с ним. Я думаю, мы могли бы прожить вместе прекрасную жизнь. Он попросил меня выйти за него замуж и переехать в Нантакет, и я согласилась!»
Мэнди улыбнулась, думая о дедушке. Он действительно был милым, и он обожал бабушку. Она почитала дальше еще немного, о свадьбе и о большом переезде в Нантакет. Потом о рождении первого ребенка, матери Мэнди. Но когда малышке было два года, произошло то, что перевернуло мир бабушки с ног на голову.
«Дорогой Дневник, произошла самая удивительная, шокирующая вещь на свете. Джей не умер. Его держали как военнопленного, и как только его освободили, он вернулся, чтобы найти меня. Он сейчас такой худой, и он так сильно вырос. Я встретилась с ним за кофе, и мы оба выплакали кучу слез. Это так несправедливо, что случилось с ним, с нами. И, конечно, я чувствую себя ужасно виноватой за то, что продолжила жить дальше и вышла замуж. Но я действительно думал, что он погиб. Он не винит меня. Он сказал, что понимает, но боль в его глазах заставила меня плакать. Он такой хороший человек, и я так сильно его любила. Все еще люблю. Но Чарли тоже хороший человек, и его я тоже люблю. Мы вместе построили свою жизнь, у нас есть дочь…
Мы с Джеем договорились поддерживать связь. Нет никаких причин этого не делать. Он мой дорогой друг, и мы оба беспокоимся друг о друге. Мне нужно рассказать Чарли, но я не хочу причинять ему боль, поэтому нужно быть осторожной. Ему не о чем беспокоиться. Я никогда его не оставлю».
Мэнди обнаружила, что тянется за салфеткой, чтобы промокнуть глаза, и тут входная дверь открылась. Она закрыла дневник и улыбнулась детям, с шумом и криками ворвавшимся в дом. Она поднялась с дивана, чтобы встретить их, и выглянула на улицу. Кори сидел в машине и наблюдал за детьми, чтобы убедиться, что они благополучно добежали до дома. Он широко улыбнулся и помахал рукой, когда увидел ее. Мэнди быстро помахала в ответ и плотно закрыла за собой дверь.
– Ну что, ребята, вы голодные? Я приготовила запеканку из ракушек, вашу любимую.
– Я умираю с голоду! – закричал Блейк, подбегая, чтобы обнять ее. Брук держалась позади, но быстро обняла Мэнди, когда та закончила с Блейком.
– Спасибо, что сделала ракушки. Мы давно их не ели.
– Тогда отнесите свои вещи наверх, а потом приходите ужинать. Расскажите мне все о новом доме папы.
Глава 18
Когда Эмма пришла на вечернюю смену в ресторан, Гэри стоял за стойкой регистрации с озабоченным и хмурым видом. Его рука все еще лежала на телефоне. Подняв глаза, он увидел Эмму и кивнул.
– Что случилось? – спросила она.
– Хосе только что позвонил сказать, что заболел. Так что сегодня вечером Полу не хватает персонала на кухне. Хосе всегда работал на салатах и десертах.
– Как у нас дела с официантами? Хватает? – Эмма обычно металась между тем, чтобы помогать на стойке бронирования, приносить еду с кухни и присматривать за столиками.
– Тут все прекрасно. Я просто раздумываю, стоит ли попытаться позвать кого-нибудь на место Хосе.
– Не беспокойся. Я могу поработать за него. Я уже помогала на кухне раньше.
Гэри посмотрел на нее с сомнением:
– Ты уверена? На всю смену? Обстановка там обычно напряженная. Я бы даже сказал – безумная.
– Никогда не была против безумия, – рассмеялась Эмма. – И мне будет приятно сменить обстановку. Так что пойду и начну прямо сейчас.
– Хорошо, если ты уверена. Спасибо, Эм.
Эмма убрала сумочку и направилась на кухню. Пол, увидев ее на кухне, приветственно кивнул и продолжил писать на меловой доске названия сегодняшних специальных блюд, а потом переключился на записку для официантов с загадочной надписью: «86 рыба-меч». Эмма уже знала, что 86 означает, что рыба-меч закончилась. Она подошла к салатному столику и огляделась, чтобы убедиться, что у нее есть все необходимое.
– Ищешь что-то? – Пол закончил писать и направился к ней. – Могу я помочь?
– Меня прислали на подмогу, – улыбнулась Эмма. – Хосе заболел, так что я буду вместо него.
– О, ты уверена? Мне не помешает помощь, если ты и правда готова.
– Конечно, готова. А пока гостей еще нет, могу я сделать пару снимков фирменных блюд? Ты не против? Я подумываю разместить их в соцсетях, наверняка кто-нибудь увидит и захочет немедленно заказать столик.
– Отличная идея, ну и у нас есть еще немного времени, пока на кухне не начался сумасшедший дом. Я как раз вынул порцию горшочков с запечённым лобстером из печки. Они сейчас прямо-таки хит сезона.
Эмма достала мобильный телефон из кармана и последовала за Полом туда, где стояли духовки. На прилавке остывал огромный поднос с великолепными пирогами – синие керамические формы для запекания, золотистое слоеное тесто, выложенное решеткой, из которой выглядывала горячая сливочная начинка. В соусе виднелись кусочки омара, моркови и сельдерея, создающие красочный контраст на фоне морской синевы форм. Эмма сделала несколько фотографий и попросила Пола дать подробное описание того, что было в пирогах, чтобы она могла добавить это в пост вместе с ценой.
– Когда я получу заказ на тарталетки с ребрышками, я дам тебе знать, сфотографируешь и их тоже. И запеченного лобстера обязательно! Представь себе