уже формирующимся внутри глазным яблоком. — Но о крёстном я бы на твоём месте уже забыл. Не спасёшь ты его. И стронги тоже не спасут. Думаешь, почему они до сих пор Саратов с землёй не сровняли?

Буханка жёстко подпрыгнула, наехав на какое-то препятствие.

— У-у-у, — взвыл Крош, хватаясь за голову, которой он только что чуть не протаранил потолок. — Шпон, выкинь этого умалишённого из-за руля, пусть пешком домой идёт. Ну кто так водит?

— Так тебе и надо, — безжалостно заявила Ли.

— А сколько… вообще этих операций может быть? — тихо спросила её Шпилька.

Ли как-то резко погрустнела.

— Да у кого как. Некоторые после второй-третьей уже отправляются заражённым на прокорм — их же там не знахари выхаживают, а вивисекторы сами. Так, капельницу из споранов с физраствором в вену ставят, и хватит. Через недельку снова на ампутацию. Кто-то семь-восемь раз умудряется выдержать, но потом всё равно сдаёт. Но это всё слухи, не больше. Вроде как кто-то даже сбежать оттуда однажды умудрился, но я, честно говоря, в это не верю. Саратовские свежих заражённых коллекционируют, откармливают их до элиты да и отправляют собственные рубежи сторожить. Сама понимаешь — при таком раскладе ослабленному человеку в одиночку, да без оружия, никак оттуда не выбраться. Ты уж извини Кроша, он излишне прямолинейный у нас, но он прав. Если тебе важно сообщить стронгам, как твой крёстный погиб, то не вопрос — подкинем почти до границы их стаба. А если нет, то, может, давай с нами, а? Припишем тебя к нашей группе, если рейдером стать захочешь. А нет — так в Каменке много чем заняться можно.

— Спасибо, — вежливо, но потерянно поблагодарила Шпилька. — Но мне в любом случае надо в Энгельс.

— Ну как скажешь, — вынуждена была согласится Ли и крикнула в сторону переднего сиденья. — Шпон, не говори потом, что я не пыталась!

Вот так просто. Печаль, смех. Снова печаль и снова у окружающих вполне себе хорошее настроение. В Улье смерть — событие привычное и почти обыденное. Помянуть усопшего — обязанность, но помнить его никто не обещал. Здесь живут одним днём, быстро и ярко. И так же быстро и ярко погибают. А перезагрузки приносят свежих иммунных, которые займут место тех, кто сложил свои головы в рейдах. И — чем чёрт не шутит! — возможно, у свежаков окажутся те же самые лица.

Привыкнуть к мысли, что она — всего лишь копия самой себя, — Шпильке оказалось почти так же сложно, как поверить в то, что спасти Танка и Жива ей не удастся. Впрочем, первое в её голове укладывалось хоть как-то, а вот второе она признавать категорически не хотела. Признает, конечно, куда денется, но только если всё, что услышала сейчас от Ли и Кроша, слово в слово повторит ей и Рубака, оставшийся в Энгельсе за старшего в отсутствии Жнеца. Добраться бы только. Или подстраховаться как-нибудь от случайностей, которые тут на каждом шагу подстерегают.

— А есть у кого-нибудь ручка? — неожиданно для самой себя спросила Шпилька.

Рейдеры, не ожидавшие подобного вопроса, переглянулись. Шпилька тоже пребывала в недоумении от пришедшей ей в голову идеи. Но внутри почему-то зрела уверенность, что совершить задуманное необходимо, причём прямо сейчас.

— Шпон, у тебя нет, случаем ручки? — громко пробасил Крош.

— Какой ещё ручки? Ты что, письмо на тот свет писать собрался? — с юморком отозвались с переднего сиденья.

— Не твоё дело, — огрызнулся крепыш. — Шпильке нужна.

Вместо ручки нашёлся огрызок карандаша. Шпилька, как смогла, заточила грифель и вынула из кармана записку Ады. Подержала в руках, перечитывая. И решительно перевернула.

«Привет от Шпильки, крестницы Танка. Группа Жнеца попала в засаду. Муры забрали эфку и отдали её змеёнышам из Саратова. Танк, Жив и ещё несколько рейдеров попали в плен. Нужна помощь».

Покрутила записку в руках, не понимая, что с ней теперь делать, и убрала обратно в карман.

Рейдеры смотрели на неё с недоумением.

— Так, пар выпустила, — смущённо пробормотала Шпилька. — Спасибо за карандаш.

В этот момент громыхнуло так, что все подпрыгнули. Грязно и витиевато выматерился с переднего сидения Шпон. Буханка, визжа колёсами, дёрнулась в сторону. А в следующую секунду взлетела в воздух и, перевернувшись пару раз вокруг своей оси, рухнула на бок.

Шпильку, как и остальных, сбросило с сиденья, приложило несколько раз об борта. В голове помутнело, к горлу подкатил ком.

«Вот тебе и случайности, — мелькнула мысль. — Накаркала».

Шпилька никогда не была суеверной, всегда тихо посмеивалась над людьми, украдкой плюющими через плечо и стучащими по деревяшке. А теперь сама потихоньку становилась такой же — а как иначе, если неосторожно брошенное слово и даже мысль тут же реализуются?

— Муры, мать их за ногу так и разэдак, — тихо простонала Ли. — Парни, все целы?

— Дверь держу, — так же тихо откликнулся Крош. — Кто сунется — получит порцию свинца.

— Разжали ягодицы! — донеслось с переднего сиденья голосом Шпона. — Беспилотник нас срисовал. Попасть не попал, Шина вырулил. Взрывной волной толкнуло.

— А сейчас где эта хрень? — спросил один из рейдеров, вместе со Шпилькой сидевших в задней части салона.

— Ушёл уже. Видимо, ракеты кончились.

— Что ему было нужно? — поинтересовалась Шпилька.

— Да Стикс его знает. У саратовских много всякой дряни летает, территорию контролируют. На этой дороге, правда, ни разу ещё их технику не встречали. Может, искали что?

«Или кого», — похолодела Шпилька, вспомнив про туфлю, оставшуюся в машине, угнанной мурами.

Вслух она, разумеется, ничего не сказала.

— Ладно, выходим. Надо машину обратно на колёса поставить, — скомандовал Шпон и открыл дверцу.

Рейдеры, осмелев, зашевелились, поползли к выходу, беззлобно матерясь друг на друга и на чёрт знает откуда взявшийся беспилотник, которого до сегодняшнего дня на этой дороге никогда никто не встречал.

Буханку вернули на колёса довольно быстро, Шпон в компании Шины проёлся вокруг, проверяя колёса и подвеску, и пришёл к выводу, что можно продолжать путь. И действительно — мятая, изувеченная машина, несмотря на то, что больше была похожа на автохлам, завелась с пол-оборота. Шина долго лежал на асфальте и смотрел под днище, а когда поднялся, лицо его светилось счастьем и гордостью.

— Побегает ещё малышка, — вынес вердикт он. — Если сильно издеваться не будем, до Каменки довезёт