– Мудрая у тебя подруга.

Клара молча кивнула. А потом вдруг подняла руки и принялась разматывать повязку на голове. Свану следовало бы сказать, что она нарушает предписания доктора Райта, но он ничего не сказал – просто смотрел, как белая, в бурых пятнах змея медленно сползает между пальцами Клары до тех пор, пока у нее на голове совсем не осталось бинта. Рана была большая, желтая по краям, но явно уже заживала, и старик поежился, вспомнив огромную волну, которая эту рану ей нанесла, ударив их обоих о скалу. Он тогда разбил губу – та до сих пор оставалась слегка припухшей от удара о металл лестницы. Сван родился и вырос в суровом краю. Но он догадывался, что родина Клары, где бы та ни выросла, была еще суровее.

– Так гораздо лучше, – тихо сказала девушка. И они вместе принялись смотреть на океан.

Мари

«Моя сестра видела, как он падал».

Слова Джеральда Купера будто повисли в воздухе – почти осязаемые. Мари затаила дыхание, замерла в комнате, оформленной в оранжево-коралловых тонах, боясь поверить в свою удачу.

Но это было слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой.

Потому что, как выяснилось, кроме свидетельства пятилетней девочки за словами Джеральда ничего не было.

Эту историю его сестра, Роуз-Олив, рассказывала на протяжении своего детства всем подряд – брату, родителям и каждому, кто готов был ее выслушать. И в воспоминаниях Джеральда она занимала примерно то же место, которое можно было отвести байкам Билла Бакстера и Тео ван Горена. Он поведал Мари, что Роуз-Олив глубокой ночью выглянула в окно и увидела, как с неба опустилось крылатое чудище и столкнуло Маяк Свана в океан.

Казалось, у Джеральда не было ни малейших сомнений в достоверности рассказа сестры. Но Мари попыталась представить себе, как она приходит к Эванджелине с докладом о том, что маяк стал жертвой агрессии дракона, страдающего бессонницей, – и не смогла. Если бы Роуз-Олив была жива, из ее собственных уст эта истории прозвучала бы точно так же, слово в слово. Это было всего лишь впечатление пятилетнего ребенка о событии вековой давности. Дракон опрокинул башню, тут и сказке конец…

И снова Мари задумалась о том, какой должна быть «вся история», которую от нее ждут. Как она поймет, что узнала о маяке, интересующем Эванджелину, всё и больше искать нечего? Можно собрать все факты и легенды, все слухи и домыслы, прочитать все вахтенные журналы, составить список имен и дат, но как определить, на чем эта история должна закончиться? Достаточно ли будет Эванджелине воспоминаний Джеральда и обломков самого маяка, поднятых со дна? Или она знает, что в этой истории есть что-то еще? А если знает, почему сразу не объяснила, что именно нужно искать? Возможно, Эванджелина сказала правду: ей действительно ничего не известно о маяке и попросту любопытно, что с ним произошло. Возможно, Эванджелина знает даже меньше, чем она, Мари, уже успела выяснить. Однако научный склад ума и занудливая привычка искать во всем логику подсказывали Мари, что здесь должно быть нечто большее.

И кое-что еще не давало ей покоя, когда она покидала «Горизонты» и катила на велосипеде по улицам Норман-Клиффе под дождем, который превратился в ливень, едва она успела добраться до «Дома капитана Меттла». Поставив велосипед Джо под навесом у крыльца, она взбежала по ступенькам в свой номер – Бедди, уютно устроившаяся на подушке, на нее даже не взглянула. Мари приоткрыла окно и уселась рядом с кошкой на кровать, скрестив ноги и пристроив перед собой открытый ноутбук и мобильник.

Джеральд Купер был вторым человеком, упомянувшим о группе людей, расспрашивавших о Маяке Свана в процессе поисков потомков рода Норман. До него Тео ван Горен сказал ей, что, если бы здесь когда-либо был маяк, то некие «шустрые ребята», интересовавшиеся Норманами, его непременно нашли бы. Но что конкретно интересовало этих людей и почему они считали, что маяк был как-то связан с Норманами? Почему маяк вообще имел для них какое-то значение?

Мари открыла сайт Архива Мемориального университета на экране телефона и снова принялась изучать историю Норман-Клиффе. Но на этот раз вместо маяка она искала упоминания о семье Норман на протяжении нескольких десятилетий. В период исчезновения Маяка Свана нашелся единственный заслуживающий внимания факт: Кортни Роланд, местный финансист, унаследовал «Банк Норманов» от своей бабушки Абигайл Норман. Упоминаний о Кортни Роланде было не слишком много: в местной газете о нем писали в связи с инвестициями в торговое пароходство Сент-Джонса, в другом издании – в связи с переездом банка в Соединенные Штаты; обнаружилась даже оцифрованная деловая переписка между ним и коммерсантом по имени Натаниэль Веттри. Банк до сих пор работал в США, что любопытно, но больше ничего о Норманах найти не удалось. Как и маяк, семейство Норман превратилось в призрак. Впрочем, отсутствие других письменных источников Мари не удивило: это была заря нового века электричества и радио, двух технологий, объединивших людей, и вместе с тем канун больших войн, надолго их разобщивших, – многое тогда потерялось в разломах и трещинах, разбежавшихся по всему мирозданию.

Мари отправила имена и свои соображения по электронной почте Кие и погасила экран телефона, глядя на океан в предштормовой дымке. Свирепые волны, словно руки, тянулись к берегу, яростно цеплялись за скалы, хотели вскарабкаться на них из глубин, и даже отсюда Мари видела, как они разбиваются о подводную банку, об отмель вдалеке и как хлопья белой пены взвиваются к небу. Она подумала о домике смотрителя, о его просевшей крыше и рухнувшей стене, о том, что он десятилетиями открыт всем штормам. Было удивительно, что там еще хоть что-то осталось.

Экран ее мобильника снова зажегся от входящего звонка. На нем высветилось: «Возможно, звонок от «Общество «Горизонты». Она нахмурилась и приняла вызов:

– Алло?

– Это Бет из «Горизонтов», – раздался знакомый голос из динамика, а на дальнем плане звучал другой, на повышенных тонах. – Простите, что беспокою, но мистер Купер настоятельно требовал вам позвонить. Здесь только что был незнакомый мужчина. Джеральд говорит, он из тех, кто искал Нор… Что? Джеральд, подождите… Ох, простите, он вырывает трубку…

– Доктор Адамс! – оглушил Мари голос Джеральда Купера, так что она резко отвела телефон подальше от уха, а Бедди проснулась и чуть не скатилась с кровати, панически замяукав. – Вы притащили за собой тех громил!

Мари погладила кошку, стараясь ее успокоить.

– Кого? – не поняла она.

– Людей из клуба Норманов! – рявкнул Джеральд. – Тех самых, о которых я вам рассказывал, тех, кто донимал тут у нас всех вопросами! Они опять здесь!

– Какой-то человек явился сюда сразу