Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты как?
— Нормально, — вздохнула Ирина, усаживаясь рядом. — Наплакалась, наслушалась на поминках фальшивых речей… в общем, все прошло пристойно. Виктор Петрович в гробу был на себя не похож. Бедный… мог бы еще пожить лет десять.
— Если бы мог, то пожил бы. А эта приезжая? Небось, ни слезинки не проронила?
— Чего ей плакать по чужому человеку?
— Ну, тебе он тоже не родной…
— Хватит язвить, Катя! — не выдержала подруга. — Неужели, не видишь, что мне и так тошно?
— Вижу, потому и пытаюсь тебя расшевелить. Лучше злиться, чем хлюпать.
— Я не хлюпаю. А тебе нисколечко не жалко человека? — вдохнула Ирина.
— Вот еще! — фыркнула Синицына. — На всех жалелки не напасешься. Саму бы кто пожалел. Бьюсь как рыба об лед, а толку-то? И никому до меня нет дела… даже тебе, подружка.
Катя вела себя вызывающе, словно провоцировала Ирину на скандал. Но та не поддавалась. Похороны Сазонова и мрачное застолье произвели на нее неприятное впечатление. А загадочные намеки Ларисы крепко засели в голове.
— Темная лошадка… — обмолвилась она.
— Кто? Я?! — взвилась Катя. Ее глаза сверкали негодованием, к нижней губе прилипла скорлупа от орешка. Казалось, еще одно слово, и она набросится на подругу, как дикая кошка.
— Успокойся! Не ты! Наследница Сазонова. Она показалась мне подозрительной. Похоже, эта фифа неспроста прикатила.
Катя притихла. Если речь идет о приезжей, которая незаслуженно захапала имущество покойного, то нечего поднимать бучу.
— Мне за тебя обидно! — пробурчала она, снова принимаясь за орешки. — Сазонов — неблагодарный тип! Мог бы тебе все отписать. А он…
— Не начинай.
Катя насупилась и включила телевизор. Лучше она будет смотреть сериал и держать язык за зубами.
Ирина чувствовала себя не в своей тарелке. В комнате монотонно бубнил телевизор, и кроме беспокойства просачивалось что-то еще: враждебное, опасное. «Где-то я промахнулась, чего-то не учла», — осознала девушка.
Катя уставилась на экран, демонстрируя напускное безразличие. На самом деле ей не все равно, что происходит.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, — ответила Катя, сплевывая ореховую скорлупу. — А ты?
— Не нравится мне эта Лариса. Как к ней подступиться? Ума не приложу.
— Зачем она тебе? Сазонова больше нет, наследство уплыло бесповоротно. Тебя оставили с носом, подруга! Поздно спохватилась.
— Не в этом суть…
— Ты неизлечимая альтруистка? — прищурилась Катя. — Или прикидываешься?
Она нарочно уводила разговор в сторону от скользкой темы, отвлекала Ирину от насущного.
— Сазонов предвидел свою смерть, он готовился к ней. И приезд Ларисы тому подтверждение. Знаешь, Катюха, она не нуждается в деньгах… Ей необходимо другое!
— Что?
— Не пойму. Только не зря она все вынюхивает, высматривает… будто ищейка.
— Думаешь, она приехала за сокровищами?
— Не болтай ерунду, — с досадой поморщилась Ирина. — Тебе мерещится золото, которого нет. Держи карман шире!
Катя повернулась к ней с решительным видом и выпалила:
— Я достала одну вещь. Взяла у знакомого парня напрокат на неделю. Вот, гляди…
Она встала, отряхнула ладони и вытащила из закутка между шкафом и стеной длинную палку с круглым приспособлением на конце.
— Металлоискатель? — ахнула Ирина. — Ну, ты даешь! Зачем он тебе?
— Ночью пойдем к Сазонову на участок, проверим всё.
— Ты с ума сошла? А если нас засекут?
— Кто? — нахмурилась Катя. — Наследница покойного? Ты же сама сказала, что она поселилась в гостинице.
— Иди без меня. Я не хочу неприятностей. Достаточно того, что я уже пережила.
— Без тебя не пойду. Меня жуть берет, между прочим! Вдруг, призрак Сазонова охраняет клад? Я в обморок упаду от ужаса и… и попадусь в лапы полиции. Ты этого хочешь?
— Я тоже боюсь призраков, — вздрогнула Ирина.
— Вдвоем не так страшно. Будем молитву читать, если что.
— Балда ты, Катюха! Какая молитва? Не смеши меня…
— Ты пойдешь или нет?
— Не знаю. Я подумаю.
Ирине казалось, что они в квартире не одни. Девушка не могла отделаться от ощущения чужого присутствия. Через окно в комнату лился желтый свет луны, на душе лежала тяжесть.
— Что с тобой? — заметила ее состояние Катя. — Чего ты дрожишь?
— Зеркало… — прошептала Ирина и закрыла лицо руками.
В простенке стояло высокое трюмо, перед которым подруги любили крутиться. Катя повернулась, взглянула и испуганно вскрикнула…
* * *
Поселок Песчаное под Калугой
В голубоватом сумраке комнаты гудели комары, которые пробрались сквозь тюль и кружили над кроватью. Ренат лежал без сна и думал о своем видении: мешочек, переданный барону Унгерну каким-то охотником, возбудил его любопытство. В мешочке находился небольшой предмет, но что именно, было непонятно. Из-за этого мешочка охотник убил человека. Сам же он погиб от руки барона, потому что отказался прикончить неизвестную женщину.
Ренату пришла мысль, что женщину звали… Лариса! Он выругался и повернулся на бок, чтобы луна не светила в лицо. Унгерн никак не пересекался во времени с Ларисой. Никак! Или все-таки пересекался?
Кто-то поскребся в дверь, и раздался робкий голос хозяина:
— Это я, Игорь. Можно войти?
— Чего тебе не спится? — проворчал постоялец. — Ладно, входи!
Хозяин дома успел залить стресс водкой, от него несло табаком и алкоголем. Нервно почесываясь, он примостился в ногах кровати и приподнял майку.
— Гляди, что ты сделал…
На ребрах Игоря расплылся кровоподтек. Он ожидал от обидчика извинений, которых не последовало.
— Я требую… са… сатифакции…
— Сатисфакции, — равнодушно поправил его Ренат. — Ну, так вызывай меня на поединок. Я готов. Будем биться на ножах или стреляться?
— Ты нанес мне телесную травму и должен компенсировать ущерб. Я ни в чем не виноват! Я тебя пальцем не тронул. Купи бухла, и мы в расчете.
— Какого дьявола ты вздумал меня пугать, Игореха? Я в страхе мог башку тебе свернуть. Уразумел? Больше таких трюков не устраивай.
— Я сам испугался, брат. Стою, где ты велел, жду… вдруг слышу, доски трещат и кто-то ломанулся из дома через окно. У меня душа в пятки! Я на полусогнутых доковылял до малинника, глядь… а там ты!
— Врешь, — беззлобно молвил Ренат. — Я в твои басни не верю. Где ты такой офигенный прикид достал? Парик, кожаные ленты, хламида! В поселковом клубе?