Было слышно, как он внизу запирает собак на кухне, потом на лестнице раздались его шаги, и, не поднимая глаз, Кейт увидела в дверном проеме его затянутые в джинсы ноги.

– Доброе утро, красавица, – ласково поприветствовал он ее. Водрузив поднос на прикроватную тумбочку, Оливер подошел к ней и поцеловал в кончик носа. – Завтрак в постель подан.

Внезапно смутившись, Кейт откинула одеяло и, прихватив висевшее на стуле полотенце, направилась к двери, на ходу бросив ему:

– Я вернусь через минуту.

Проскользнув в ванную и закрыв за собой дверь, она быстро умылась, почистила зубы и растерянно уставилась на свое отражение в зеркале, не понимая, кто перед ней – женщина в зеркале выглядела просто потрясающе, и глаза ее странно сияли.

– Давай быстрей, копуша, чай остынет! – донесся из-за двери его голос.

– Иду! – Открыв дверь, она шагнула прямо в его объятия.

Медленно поцеловав ее, он вздохнул и слегка отстранился.

– Завтрак, – категоричным тоном объявил он, но лукавое выражение его глаз явно обещало ей и кое-что другое.

Выходные пролетели как один миг.

Они подолгу вместе гуляли с собаками, причем она с удивлением выяснила, что раньше они принадлежали его отцу, и ему пришлось забрать их к себе, потому что мама не справлялась с ними одна – и к тому же ей нужно было больше времени, чтобы присматривать за внуками. Поэтому Оливер и забрал их, и нужно заметить, что он делал все, что в его силах, чтобы они всегда были сыты и довольны. И собаки, чувствуя его заботу, очень к нему привязались.

Еще они вместе ходили по магазинам, а потом подрумянивали на огне сдобные булочки, и Кейт лежала на диване, положив голову ему на колени, а он ласково перебирал ее волосы и кормил шоколадом со своих рук.

А ночью они снова занимались любовью и крепко спали, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, а с утра снова выгуляли собак и отправились в гости к его брату. Она снова держала на руках их дочь, но в этот раз, как ни странно, ей уже не было так больно, как в прошлый. И она играла с девочкой, пока ей не нужно было поменять памперс, и думала, что роль тетушки не так уж и плоха, как казалась раньше.

Матери Оливера в доме не было, и, может, именно поэтому все так изменилось, но ни Джули, ни Стив и не думали как-то давить на нее, а просто радушно принимали в своем доме, как будто в том, что они с Оливером снова вместе, не было абсолютно ничего необычного. Кейт вначале ожидала, что будет чувствовать себя как на скамье подсудимых, а убедившись, что ничего такого нет, наконец расслабилась, и они все вместе провели просто замечательный день.

Но нужно было возвращаться домой, чтобы снова идти на прогулку с собаками, а последующий вечер ничем не отличался от предыдущего – она все так же лежала головой у него на коленях и бесстыдно облизывала растаявший шоколад с его пальцев, пила вино и чувствовала себя ужасно испорченной, что, впрочем, очень ей нравилось.

И она с легкой грустью подумала о том, что если бы можно было всю жизнь провести вот так, то никаких проблем не было бы и в помине. Но все это – далеко не вся жизнь. Есть ли у них будущее? Осмелится ли она все рассказать ему?

– Ну что, пора в постель? – промурлыкал Оливер ей на ухо, и от его теплого многообещающего взгляда она снова растаяла, как мороженое на солнце.

– Пора в постель, – согласилась Кейт, улыбнувшись, и мысленно послала все свои терзания и волнения куда подальше.

В четверг Оливер зашел навестить Дэвида. Тот только вернулся домой из больницы, был немного бледен и выглядел уставшим, но явно был рад, что наконец-то дома.

– А Кейт здорово справляется, – сказал он, изучающе разглядывая Оливера. – Фэй она определенно понравилась, да и за лежачими больными она ухаживает просто отлично… Но уж про это-то ты и сам в курсе.

Оливер почувствовал, что краснеет, и угрожающе прищурился, пряча улыбку:

– Это не твое собачье дело.

Дэвид ухмыльнулся в ответ:

– Да просто ты выглядишь на редкость неплохо – какой-то замотанный, правда, но в целом неплохо. Она к тебе вернулась?

Улыбка Оливера увяла.

– Честно говоря, я не знаю. Мы об этом даже и не говорили. Это бред какой-то… Знаешь, нам с ней сейчас так хорошо, но меня не отпускает чувство, что она что-то от меня скрывает. А я понятия не имею, что это может быть.

– Так спроси у нее об этом.

Оливер пожал плечами:

– Она не ответит. И я даже не хочу поднимать эту тему. В конце концов, рано или поздно она мне все расскажет – если, конечно, это важно.

– А если не расскажет?

– Значит, это не настолько важно. Ну или спрошу ее еще раз. Ладно, как бы там ни было, хватит обо мне – я пришел, чтобы узнать, как дела у тебя. Как вообще, все нормально?

– Да, вполне, – ответил Дэвид. – Знаешь такое выражение: «Руки-ноги трясутся»? Я раньше и не знал, что такое на самом деле бывает. Я и не болел почти никогда, так, может, простужался раз в год. А откуда вдруг пневмония взялась, ума не приложу.

– Кейт говорила, что ты сам знал, что это не просто грипп.

– Может, и догадывался. – Дэвид пожал плечами. – Просто не хотел этого признавать. Собственно говоря, я даже был рад, когда меня положили в больницу. Временами становилось так плохо, что я думал, что вот-вот умру. И меня это порядком напугало – дома Фэй и дети, а я собрался в тридцать лет предоставить им самим разбираться со своими проблемами. Да еще от банальной простуды, черт возьми!

– Не совсем банальной и не совсем простуды, – поправил его Оливер.

– Ты понимаешь, о чем я. Люди умирают от рака, от почечной недостаточности, от инсультов и инфарктов, а не от пневмонии. Вся эта история заставила меня о многом задуматься, и знаешь, Оливер, я больше не буду принимать жизнь как должное.

Слова Дэвида весь день не выходили у Оливера из головы. Он думал об этом, осматривая пациентов, думал по дороге к больным и вечером во время обхода. Когда он вернулся домой, Кейт суетилась на кухне, накрывая на стол, а собаки путались у нее под ногами, с надеждой заглядывая ей в глаза – вдруг что-нибудь уронит.

Внезапная мысль обожгла его огнем. Кейт могла погибнуть тогда в автомобильной катастрофе. Каждый день мог стать для них последним. У них могло никогда не быть будущего. Как много в этой жизни он принимал как должное…

– Что с тобой?

Он мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, и улыбнулся:

– Ничего. Иди ко мне.

Кейт подошла, подняв мокрые руки, и он схватил ее и крепко прижал к себе.

– Все хорошо? – тихо спросил он.

– Мм. А у тебя?

Оливер кивнул:

– Я был у Дэвида.

– И как он?

– Нормально, только выглядит уставшим. Говорит, что ты хорошо ухаживаешь за больными, которые не могут встать с постели.