От этого прикосновения по телу девушки пробежала жаркая дрожь желания.

Франческа потянулась к нему, приподнявшись на цыпочки, но Джек осторожно отстранил ее. Между тем начался ливень, и они пустились бежать к каналу. Джек помог Франческе сесть в лодку и назвал гондольеру адрес своего отеля.

Едва они укрылись в крошечной каюте, Джек начал ласкать Франческу куда настойчивее, чем прежде. От его сдержанности не осталось и следа. Он поднял подол ее платья, потом нашел ее грудь, и девушка задохнулась от новых и очень острых ощущений.

— Что со мной? — изумленно прошептала она.

— Ты хочешь меня, — улыбнулся он.

— Да.

Франческа гладила его плечи, спину, чувствуя, как он напрягается от ее прикосновений. Рука Джека ласкала ее колено, затем скользнула выше, к бедру. Лодка мерно покачивалась на воде, по крыше каюты глухо стучал дождь, а девушке казалось, будто она полностью растворилась в жарком теле Джека.

Сквозь маленькое боковое окошко пробивался слабый свет. Джек оторвался от ее губ, и Франческа видела из-под полуприкрытых век, как светловолосая голова склонилась к ее груди. Она вдыхала запах его влажных волос. Джек обхватил губами ее сосок. Девушка закрыла глаза и уступила все нарастающему желанию. Чуть приподняв веки, она заметила, что Джек улыбается. Ее необычная раскованность удивила его.

Франческа смутилась. На фоне блестящего черного дождевика ее обнаженная грудь казалась еще белее. Темно-розовый сосок напрягся и затвердел. Внезапно Джек начал застегивать ее блузку, а потом запахнул полы дождевика. Положив голову девушки себе на плечо, он поцеловал ее в лоб.

— Пожалуй, нам не мешает глотнуть свежего воздуха.

Джек распахнул дверь каюты. Дождь пошел на убыль, и прохладный ветерок охладил их горящие лица. Нежная заботливость Джека покоряла Франческу.

Джек всегда бывал нежен и прежде, но неизменно владел собой и старался держаться людных мест, где нельзя позволить себе ничего, кроме поцелуя. Это уже тяготило Франческу, ибо желание крепло в ней час от часу. Когда Джек целовал ее, она так страстно прижималась к нему, что он спешил поскорее проводить ее домой. Но сегодня они непременно станут любовниками.

Джек и Франческа вошли в отель и, никем не замеченные, быстро проскользнули в его номер.

Джек запер дверь, прислонился к ней и пристально посмотрел на Франческу.

— Не передумала? — тихо спросил он. — Надеюсь, ты уверена, что поступаешь правильно?

Девушка молча расстегнула блузку, сбросила ее на пол и протянула руки к Джеку. Он обнял ее, нежно прижал к себе, повел к кровати, сдернул покрывало, и они, не разжимая объятий, опустились на прохладные простыни. Джек целовал Франческу, пока она не застонала от мучительного желания прильнуть к его обнаженному телу.

Джек скинул с себя одежду и припал к ее губам. Он гладил груди Франчески и плоский живот, затем раздвинул ей ноги и обхватил пальцами ее плоть. Девушка извивалась под его рукой, постанывая от наслаждения и чувствуя нарастающее напряжение в низу живота.

Джек приподнялся, плавным движением вошел в нее и застыл, вглядываясь в лицо Франчески.

— Любимая, прости, если я сделал тебе больно.

— Ничего, мне нравится, когда ты во мне.

Франческа чуть шевельнулась, желая облегчить напряжение, дать ему выход, но не знала, как это сделать и как доставить удовольствие Джеку. Стесняясь своей неопытности, она недоумевала, почему он не двигается.

Джек отвел прядь волос с ее лица.

— Подожди немножко, любимая. Пусть твое тело привыкнет ко мне.

Девушка замерла, позволяя Джеку ласкать ее горячими губами и руками. Потом тело подсказало ей, чего оно хочет! Джек начал двигаться, сначала осторожно, медленно, потом все быстрее. Франческа стремилась полнее слиться с ним. Упершись ступнями в кровать, она подалась ему навстречу, чувствуя, что Джек наблюдает за ней. Она уже не ощущала ни боли, ни сомнений, ни тревоги — ничего, кроме неукротимого желания.

Вдруг ей показалось, что внутри вот-вот развернется пружина, тело напряглось, она запрокинула голову. Джек увеличил силу и ритм толчков. Вскоре внутри нее что-то взметнулось, как сноп искр, она испытала головокружительное наслаждение и затихла. Из груди Джека вырвался глухой стон, и он, ослабев, опустился на Франческу.

Едва переводя дыхание, девушка обняла его, наслаждаясь гладкостью его влажной кожи. Когда Джек скатился с нее, она почувствовала себя одинокой. Натянув простыню, он заключил Франческу в объятия.

— Как только развяжусь с этим фильмом, сразу поеду в Париж. Ты по-прежнему согласна ехать со мной, или я отпугнул тебя?

— Я поеду с тобой куда угодно, ты знаешь, Джек.

— И выйдешь за меня замуж?

Она кивнула и прижалась к его груди.

— Я даже не представляла, что могу быть так счастлива.

— И я тоже, Франческа.

Она внимательно посмотрела на него. Может, он говорил то же самое другим женщинам? Но в его голубых глазах, открытых и честных, девушка прочла те же чувства, что переполняли ее сердце.

— Я люблю тебя, Франческа.

— И я люблю тебя.

— Несмотря на то, что я неизмеримо ниже тебя по общественному положению?

Она засмеялась:

— И даже несмотря на то, что ты слишком стар и вообще иностранец…

Джек быстро чмокнул ее в нос, но не успел он поднять голову, как девушка прильнула к его губам, вложив в этот поцелуй все, чему успела научиться у него. Ее переполнила гордость, когда она почувствовала, что Джек снова хочет ее.

— Эй, колдунья, не смей больше соблазнять меня! Нам нужно принять душ и незаметно отправиться в палаццо.

Он поднялся и помог встать Франческе. Они вместе приняли душ и оделись, причем Франческа то и дело заигрывала с ним, а он изображал невинность. Прежде чем они покинули номер, Джек снял с пальца золотой перстень с печаткой и вложил в ее ладонь.

— Носи его на цепочке как кулон, пока я не надену тебе на палец обручальное кольцо.

Ответом ему был еще один поцелуй, но Джек вывел Франческу в коридор и запер за собой дверь, шепнув:

— И почему только я так боялся тебя совратить? Лучше бы позаботился о своей добродетели и попытался сохранить доброе имя. Любовь моя, ты оказываешь на меня самое растлевающее влияние!

Едва он прижал к себе Франческу, как появился папараццо с направленным на них объективом. Джек рванулся к газетчику, но тот уже исчез.

— Я, конечно, мог бы догнать его и отобрать фотоаппарат, но это приведет лишь к тому, что мы попадем на первые страницы. А сейчас, хотя это тоже довольно плохо, дело ограничится последними страницами бульварной газетенки.

— Отец не читает подобных газет и не увидит этой фотографии, если ее не подсунут ему. Но я не знаю никого, кто бы захотел это сделать.