Почти прильнув ко влажной скале, я начал подъем. И черездесять минут прошел все расстояние. Оставался последний отрезок пути – томесто, по которому текла вода, прежде чем обрушиться вниз. Но все предыдущиесвершения напрочь потеряют смысл, если я не смогу одолеть маленький участок,отделяющий меня от победы. Там и таилась главная опасность, причем я не видел,как справился с нею Петрус, и потому мог рассчитывать только на себя. Собраввсю свою веру в победу и надежду на благоприятный исход, я снова воззвал кПресвятой Деве Пути, о которой даже не слышал раньше. И очень осторожно началподставлять голову под ревущий поток воды.

И она обрушилась на меня, окутала сверху донизу и со всехсторон, заслонила свет. Под неистовым напором я крепко цеплялся за скалу,нагнув голову так, чтобы получился хотя бы небольшой воздушный резервуар. Ябезоговорочно доверял своим рукам и ногам. Ведь руки уже держали когда-тостарый меч, а ноги изведали Дивный Путь Сантьяго. Это были мои друзья, и они неподвели. Но поток воды ревел оглушительно, и вскоре мне стало трудно дышать. Ярешил головой вперед врезаться в поток, и на несколько мгновений вдруг сталотемно в глазах.

Напрягая все силы, цеплялся я руками и ногами за скалу,однако рев водопада уносил меня, казалось, в какую-то таинственную и дальнююдаль. Стоило лишь поддаться этой влекущей силе – и я оказался бы там, где уженичто здешнее не имело ни малейшего значения. И не надо было бы прилагатьнечеловеческих усилий, чтобы руки мои и ноги остались на скале, и вмиг наступилибы мир и тишина.

Но они – руки и ноги мои – не подчинились моему желанию,воспротивились смертельному искушению. И голова начала выныривать из-под толщиводы – так же медленно, как входила в нее минуту назад. Я был преисполненглубочайшей благодарности к своему телу, помогавшему мне в этой сумасброднойзатее – подняться по скалистому руслу водопада в поисках меча.

И вот, когда голова наконец показалась над водой, я увидел,как сияет надо мной солнце, и жадно, полной грудью вздохнул. Воздух придал мненовых сил. Огляделся вокруг, заметил в нескольких сантиметрах от себя плато, покоторому проходили мы с Петрусом. Это и был конец пути. Я чувствовалнеимоверное желание подтянуться, уцепившись за что-нибудь, но из-за водяногопотока не в силах был разглядеть ни уступа, ни выбоины. Нет, миг завоевания ещене настал, и следовало обуздать порыв. Наступило самое трудное: вода с дикимнапором била меня в грудь, силясь сбросить назад, на землю, откуда я осмелилсяуйти вдогонку за своими мечтаниями.

Не время было размышлять о Наставниках и о друзьях, и я немог взглянуть в сторону и увидеть, что Петрус готов прийти мне на выручку, еслия начну соскальзывать. Он, наверно, миллион раз совершал этот подъем, думал я,и не может не знать, что именно здесь и сейчас мне отчаянно нужна помощь. Но онпокинул меня. А может быть, и не покинул, а стоит где-то рядом, но я не могдаже повернуть голову, чтобы не потерять равновесие. Я должен все сделать сам.Я должен в одиночку свершить свое завоевание.

Крепко упершись обеими ногами в выступ скалы и одной рукойдержась за него, я высвободил другую и попытался с ее помощью примириться сводой. Она не должна была оказывать мне ни малейшего сопротивления, ибо ядействовал на пределе своих сил. И рука, зная это, превратилась в рыбу, котораявроде бы покорилась течению, но знала, куда ей надлежит приплыть. Я вспомнил,как видел в детстве в кино: лососи, идя на нерест, одолевали, перепрыгивалипороги – у них тоже была цель и они обязаны были достичь ее.

Рука поднималась медленно, будто сама собой, безо всякогомоего участия, потеряв в воде свой вес. И вот мне удалось наконец высвободитьее и, найдя опору, ей, только ей, ей одной вверить судьбу моего тела. Вот,подобно лососю из кинокартин моего детства, она снова погрузилась в воду возлеплощадки, нашаривая точку, о которую я мог бы опереться для последнего,завершающего прыжка.

Но скала была до зеркальной гладкости отполирована водой,которая столетиями омывала ее. Но ведь должен же быть какой-нибудь уступ илирасщелина – если Петрус смог выбраться наверх, смогу и я. Мне было оченьбольно: теперь я знал, что остался последний шаг, а именно в эти мгновения силыизменяют человеку и он теряет веру в самого себя. Так уже бывало со мной –совладав с океанскими валами, я тонул в невысокой волне прибоя. Но не век жетак будет и недаром ведь решился я пройти Путем Сантьяго – сегодня я долженпобедить!

Свободная рука соскальзывала с гладкой скалы, а давлениевозрастало с каждой минутой. Я чувствовал – тело немеет и не слушается, ногивот-вот пробьют судороги. Вода с силой била меня и в пах – боль быланевыносимой. И вот я все же сумел нащупать в камне выбоину – совсем небольшую ирасположенную чуть в стороне, но и она, когда придет ее время, послужит опоройдля второй руки. Я определил то место, куда должен попасть, а свободная рукапродолжала искать путь спасения. В нескольких сантиметрах от первой меня ожидалаеще одна точка опоры.

Да, вот она. Вот оно, то место, которое столетиями служилопаломникам, проходившим Путь Сантьяго. Я понял это, и вцепился в нее изо всехсил. Другая рука разжалась: ее отбросило назад бешеным напором воды, но я вовесь размах плеча описал дугу – и рука попала туда, куда должна была попасть. Авслед за тем все мое тело рывком проделало путь, проторенный руками, и за нимиследом выбросилось на вершину.

Последний шаг, великий шаг был сделан. Тело рассекло воду, иуже в следующее мгновенье бешеный водопад стал плавным, почти недвижнымпотоком. В изнеможении я раскинулся на берегу. Солнце било и грело меня, и явспомнил, что победил и что жизни во мне ничуть не меньше, чем было там, внизу,в озерце. Шум воды не заглушил шаги Петруса.

Я хотел было приподняться, поделиться с ним переполнявшейменя радостью, но измученное тело не слушалось.

– Лежи-лежи, отдыхай, – сказал он. – Постарайся дышатьглубже.

Я послушался и тотчас погрузился в глубокий сон безсновидений. А когда проснулся, солнце светило совсем с другой точки, а Петрусбыл уже полностью одет и, протягивая мне мои штаны и майку, говорил, что нампора идти.

– Я очень устал.

– Не беспокойся. Я научу тебя вбирать энергию из всего, чтоокружает нас.

И он научил меня ДУНОВЕНИЮRAM.

Я делал это упражнение в течение пяти минут, и мне в самомделе стало легче. Я поднялся, оделся, взял свой заплечный мешок.

– Поди сюда, – сказал Петрус.

Подойдя к краю обрыва, я увидел под ногами рычащий водопад испросил: