— Никаких реваншей, пока не принесешь малиновое варенье, — не скрывая улыбки.

Я знала, что варенье есть у Андрея Егоровича, его нужно было только обменять. Я никогда не просила ничего невозможного. Да и вся банка мне была не нужна, грамм сто – намазать на хлеб и выпить с чаем. Тут, на войне, начинаешь ценить простые вещи.

— Вредная. Вот выиграю я, такое тебе загадаю, — наши взгляды встретились в зеркале заднего вида, Мечник щурил глаза и играл бровями.

— Во что играете? — в разговор вклинивается Багиров. Сложно сказать, в каком он расположении духа.

— Не поверишь, командир, но Алька меня уже четыре раза в морской бой с разгромом обыграла, — все еще удивляется разгромному счету Артем, а я сижу довольная, будто что-то значимое выиграла.

— Поддаешься, что ли?

Вот же гад! Что значит поддается? Не верит, что я могу обыграть?

— Сам сыграй, если такой умный, — ухмыляется Мечник. Я-то точно знаю, что он ни разу не поддался.

— Аля, сыграешь со мной? — не поворачивая головы, интересуется Ярослав. Интуиция из-за недосыпа вяло сигнализирует, что, возможно, не стоит ему доверять. — Струсила? — поддевает Ярослав. Я не вижу его лица, но почему-то представляю его очень самодовольным.

Ладно, если выиграю, заставлю его принять мои правила, зря я, что ли, два раза список составляла? Первый список Багиров даже читать не стал. Увидел первый пункт – «никаких поцелуев» – и сразу его порвал со словами: «Пиши новый». Новый лежал в моих вещах в блиндаже, некогда было его зачитать, в руки давать больше не буду.

— На что играем? — принимаю вызов, но как только произношу, хочется откусить себя язык.

— На что вы играли с Артемом? — спрашивает Ярослав.

— На желания.

— Значит, на желания, — не задумываясь.

— В пределах разумного, — очерчиваю границы.

— Само собой, — на этой фразе бы хотелось задержаться, но обсуждать личное при Артеме не получится.

До нашей точки мы доехали быстро, оттянуть фронт получилось всего лишь на несколько километров.

— Вечером идем на озеро, прихвати с собой листок и ручку, — негромко поизносит Багиров, как только мы выходим из машины. Что-то не нравится мне эта идея…

Для всех ребят мы, наверное, выглядим влюбленной парой, которая решила пошушукаться в сторонке, а я вижу Олесю, направляющуюся в нашу сторону, и вновь начинаю закипать. Позавчера за ужином она не просто села рядом с Яром, она сначала плюхнулась к нему на колени, глядя мне в глаза, ожидала реакции, но, прежде чем я нашлась, что сказать, ее на место поставил Багиров. Скинув с колен на соседнее сиденье, произнес:

— Лесь, я почти женат, не провоцируй мою девушку, — это было сказано серьезно и даже строго, но снайперша не угомонилась.

— Да ладно тебе, Яр, если она не понимает наших приколов, значит, не подходит тебе, — парни тогда замерли, наблюдая за нами, а мне хотелось провалиться сквозь землю. — Если любит, не сбежит, — добавила она, встала и ушла...

И вот опять пришла…

— Яр, я на озеро, присоединишься?..

Алеста

Ситуация – не пожелай врагу. Как я должна реагировать? Будь на моем месте настоящая девушка Яра, наверное, выцарапала бы глаза нахалке. Она смотрит на меня так, будто ждет реакции, будто мысленно просит огрызнуться.

— Может, ты себе мужика найдешь и перестанешь вешаться на моего? — слова слетают с губ раньше, чем я успеваю осмыслить, что несу. Взбесила, овца такая. — С медиками на войне лучше не ссориться, а то вместо обезболивающего можно получить двойную дозу слабительного, и никто не поймет, что обгадилась ты не от страха, — дружный хохот волной проходится среди ребят. Эта Олеся тоже улыбается, будто я ей грамоту вручила. Стоит довольная! Может, ее контузило в сегодняшнем бою?

— Лесь, прекращай уже провоцировать и цеплять, — серьезно произносит Яр, взглядом разгоняет парней. — Думаешь, у меня головной боли мало?

— Хорошая девочка, Яр, — при этом смотрит на меня, не чувствую лукавства в ее словах. — Зубастая, сама покусает, кого захочет. Держи крепко, не потеряй, — я перестала понимать, что происходит.

— Не потеряю, — таким тоном, будто бросает всему миру вызов. Он это серьезно? Или продолжает убедительно играть?

— Ярослав, поступили новые разведданные! — кричит Батя.

Я давно поняла, что Батя лишь номинально числится командиром в отряде. Ребята его уважают, но командиром считают Ярослава. Особенно заметно это стало в бою. Никто шага не сделает без отмашки майора, никто не посмеет слова поперек сказать или оспорить его приказ. Порой бывали ситуации, когда мне казалось, что Яр поступает неправильно, что зря рискует, но каждый раз я оказывалась не права. Мы вырывали победы с минимальными потерями. Команда Багирова – слаженный универсальный механизм, который действует как единое целое.

— Сейчас вернусь, — обращается ко мне. — Лесь, я предупредил, — бросив жестко, развернулся и ушел.

— Ты лучше бы за меня опасался, — хохотнула она Яру в спину, но он даже не повернулся. Вроде не хотелось с ней оставаться наедине, но было желание понять, что вообще происходит.

— Не злись на меня, Аля, — плюхнулась она на землю, прислонившись к колесу внедорожника. Срывая сухую травинку, хлопнула по земле ладонью. Не раздумывая, я присела рядом, спрятав лицо под козырьком фуражки. Какое-то время мы сидели молча, потом Олеся заговорила: — Яр и Мирон для меня как братья. Да они и стали бы мне братьями, если бы мы с Олегом успели пожениться, — голос ее ломается при упоминании незнакомого мне Олега. — Олег – их двоюродный брат и мой парень, — поясняет негромко, крутя в руках сухую травинку. — Он погиб прошлым летом – здесь, в Сирии. Попал в окружение и подорвал себя гранатой, — вроде спокойно произносит, а я вижу, как руки ее крошат травинку. Как прикрывает она глаза, чтобы не дать слезам пролиться.

Страшно за нее. Почему не оставила войну? Почему не уволилась? Почему продолжает воевать? Мстит или ищет свою смерть, чтобы встретиться с любимым? Я не осмеливаюсь задать эти вопросы, но они впечатываются в мой разум, оставаясь там белым пятном.

— Погибают даже самые лучшие, Аля. Им надо, чтобы их любили, верно ждали дома, растили детей, не предавали, не ложились под генералов, — меня коробит от услышанной фразы. За то недолгое время, что я в армии, многое довелось услышать. — Чему удивляешься? — хмыкает она. — Разное бывает, тут своя иерархия, свои законы. Порой генералы и полканы ведут себя ничем не лучше бандитов. Подавай им молоденьких девчонок, и плевать, что она только из постели любимого выбралась, — и опять мне показалось, что это не просто общие фразы, а ситуация из личного опыта. — Ты не думай, Яр тебя от кого угодно защитит. Меня Олег тоже защищал, хотя порой и приходилось сложно. А взъелась я на тебя не просто так. Увидела, что ты за нами шпионила, когда мы с озера возвращались, — к моим щекам прилила красная краска, в зеркало не смотри. Олеся сорвала еще одну травинку, эту уже засунула в рот. — А потом принялась Яру мозг выносить, на озеро с левым мужиком пошла, вместо того чтобы дать ему сковородой по башке и спросить: «что за дела творятся, дорогой?». Нельзя, чтобы на передовой он дергался и думал о проблемах в ваших отношениях. Мы, кстати, случайно встретились на берегу. Я искупалась, стояла одевалась, а он меня даже не заметил. Скинул одежду и с разбегу прыгнул в воду.