— Он способен это сделать. Возможно, на это потребовались сотни жертвоприношений, но факт остается фактом. Уверена, очень скоро это станет общеизвестно, и тогда мы окажемся последними, с кем Шварцмаркт пожелает вести дела.

— Потому что мы не примкнули к нему, когда он был менее известен, — кивнул барон. — Что ж, завтра ты дашь ему свой волос, Эрика. Надеюсь, проблем с этим не возникнет.

Девушка хмыкнула и легко вырвала одну волосинку из косы. Положив ее на стол, она взглянула на барона и продолжила:

— И раз уж он нас подслушивает с помощью своего дара, ты не думаешь, что следовало бы…

Но родственник уже ее не слушал. Подняв палец, призывая девушку к молчанию, Миззен вновь погрузился в свои мысли. Если бы Эрика могла видеть проявления его дара, заметила бы, что тот сейчас через вибрации пытается дотянуться до главы клана. Но, увы, ответ придется ждать достаточно долго — отправка такого послания требует огромных усилий, и не факт, что Байрон посчитает необходимым ответить. Да и расстояние следовало учитывать.

Закончив творить чары, Миззен чуть побледнел, и Эрике пришлось скользнуть к родственнику, чтобы не позволить ему рухнуть без сил. Рука барона вцепилась в плечо девушки, оставляя красные следы.

— Ах-ха, — простонал он. — Плохой из меня маг.

Девушка прислонила барона к спинке кресла и уже собралась встать на ноги, чтобы налить тому воды, но бокал уже висел в воздухе рядом с ней. Сгустившаяся тень держала емкость, закрывая собой свет. Два оранжевых глаза, точь-в-точь такие же, какие были совсем недавно у Киррэла, смотрели на девушку.

— Пусть выпьет, — прозвучал ужасающий шепот.

Эрика приняла у демона бокал и, стараясь не подавать виду, протянула его Миззену. Тот все еще не мог в достаточной степени прийти в себя и находился в полубреду, едва удерживаясь от потери сознания.

— Пей, — велела Эрика, и Миззен послушно осушил емкость.

Демона больше в комнате не было, но теперь Мизгер никак не могла отделаться от ощущения чужого прилипчивого внимания. Ей казалось, каждая тень наблюдает за ней, стоит только отвести взгляд. Понятно, почему темных чародеев никто не любит — с такими эффектами любая магия будет казаться истинным злом и вызывать ненависть.

— Скажешь остальным гостям, что я приболел, — велел барон, глядя на родственницу и не замечая ее напряжения. — Нужно сохранить лицо перед ними. Ни к чему другим знать, что мы уже заключили с «Чертополохом» союз. И постарайся не дать этой шлюхе добиться своего, Ханна не должна добраться до Киррэла живой. Ты меня поняла, Эрика?

Девушка кивнула, прекрасно понимая, что теперь, когда правда о силе Шварцмаркта высказана, клану Миз будет плевать на ассоциации и прибыли. Подобный союзник должен либо быть заодно с кланом, либо умереть.

Впрочем, с учетом того, что завтра девушка намеревалась отдать Киррэлу свой волос, второй вариант для ее клана будет означать полное исчезновение.

Поместье барона Чернотопья, спальня. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

— Она тебе настолько понравилась? — спросила Дия, перекатываясь со спины на живот.

— В каком смысле? — нахмурился я, немного удивленный вопросом.

Гриммен вздохнула, всем видом выказывая, с каким глупцом разговаривает, но все же уточнила свою мысль.

— У Штойне ты взял волос без спроса, а здесь — предоставил выбрать. И кому? Красивой девчонке, которая уже показала тебе, что ты можешь приобрести вместе с ее дружбой. Ты ведь не думаешь, что она просто откажется от мысли с тобой спать? У нее явные проблемы с головой, но твоя сила притягивает ее, манит, зовет и обещает много всего интересного.

— Да плевать, что там у нее с головой, — отмахнулся я. — Я делаю ставку на добровольность, Дия. Если клан Миз будет понимать, на что идет, у меня появится на одного сторонника больше. К тому же я смогу использовать этот аргумент при торге с королевским советом.

— Каким образом?

— Ассоциация собирается взять на себя обязательства перед Крэландом, а моя способность истреблять людей целыми кланами будет служить своего рода гарантией их исполнения.

— То есть помимо того, чтобы заработать на посредничестве между ассоциацией и короной, ты намерен вытрясти из казны дополнительный доход за верность твоих соратников?

Я кивнул, потирая переносицу.

— К сожалению, за время присутствия этих благородных гостей я понял, что их собственная сплоченность — всего лишь ширма. Они без сожалений начнут резню друг с другом, если только это даст им небольшой шанс возвыситься. Увы, даже такие богатые рода подвержены заразе политических игр. Сами по себе они, может быть, и не самые плохие предприниматели, но стоит им столкнуться с возможностью нагреть руки больше, чем коллеги, и ассоциация развалится.

Дия подняла ноги и, поболтав ими в воздухе, вздохнула.

— Ты и остальных принудишь к послушанию?

— Честно говоря, не знаю, нужно ли, — пожал я плечами. — Я и этот-то союз рассматриваю только с точки зрения собственной безопасности. В отличие от остальных мне есть что терять в случае нашего провала.

Хотя риски, разумеется, у меня и ниже. Да и оправиться от потерь будет проще. Королевские заказы — это совсем не синекура, и драть проверяющие будут не за страх, а за совесть. Так что, если кто-то из членов ассоциации кинет других партнеров, отдуваться все равно придется всем вместе.

— А как по мне, ты слишком усложняешь, — высказалась Гриммен. — Мы уже столько времени вместе, Киррэл, я полагаю, что немного тебя понимаю. И сейчас ты просто не можешь решить, чего хочешь добиться. Вспомни, когда мы сбежали в Меридию, у тебя был план, как и что делать. И ты шел от успеха к успеху, развивался. А сейчас что? Ну, влез ты в эту ассоциацию, и зачем?

Я хмыкнул, складывая руки на столешнице.

— Как раз план у меня был, — ответил подруге, глядя на ее голени, мелькающие над кроватью. — Но, как видишь, простая встреча превратилась в подковерную игру. И меня это… расстраивает, пожалуй, подходящее слово.

— Ну, так откажи им всем сразу, — фыркнула она. — Подумаешь, не заключил ты брака, какая разница? Вы ведь не об этом договаривались изначально.

Я со вздохом кивнул, ничего больше не отвечая. Взгляд перешел на ночное небо. Где-то там осталась моя семья, мои дети. Может быть, я зря так переживаю о политическом браке, и нужно уже врастать в местное общество, плюнув на свои принципы землянина. Но я все еще не могу выдрать так просто то, что сделало меня тем человеком, которым я стал.

— Ты права, — заговорил я после паузы, поднимаясь на ноги. — Пора брать себя в руки, что-то я раскис.

Дия не ответила. Девушка уже благополучно уснула, так что я накрыл ее одеялом и вышел из спальни.

Никаких ламп в коридоре не горело, но в окна проникало достаточно света, чтобы не споткнуться и не потеряться. Под ногами едва слышно скрипел паркет, в воздухе витал привычный запах поместья, уникальный для каждого помещения. Я к нему действительно привык и уже воспринимал это место домом.